Балл Георгий Александрович читать онлайн

Георгий Балл Кто как ест (пернатые: ястребтетеревятник, ястребперепелятник и болотный лунь) Тетеревятники уничтожают много куриных птиц, зайцев, диких уток и крупных куликов; перепелятники — полезных воробьиных птиц

Сказочные повести Выпуск четвертый Георгий Балл Слоненок спешит на помощь Глава 1 Эгейка Шел дождь А может быть, светило солнце Нет, всетаки шел дождь И светило солнце Хоть чуточку, но светило Изза облаков Они такие б

Георгий Балл ЖЕЛТЯЧОКВ курятнике ктото тихонько постучал: тук… тук… А потом послышалось: крак! Клуша Рыжуха замахала крыльями А из разбитой яичной скорлупы выклюнулся цыпленок, первый цыпленок Можно про него сказат

Георгий Балл Баюшкибаю Спи да усни, Наше дитятко. Спи да усни, Наше маленько. Сон идёт по сеням, Дрёма по терему. Старинная колыбельная Все люди спят И видят сны А где же делают эти сны? Не знаете? Так слушайте. На углу двух ули

Георгий Балл КАК ОНИ ПОЗНАКОМИЛИСЬ На подстилке, поджав ноги, лежал телёнок Головка лопоухонькая, сам весь рыжий, с белым пятнышком на боку Был он ещё совсем маленький Ничегото не понимал, ничего не знал Он даже не знал, что его зовут Малышкой Раз на ферму пришла дочка телятницы тёти Клани — Дуняша

В сказочном городке Жур Жур бок о бок с рассказчиком живут и Жук – Кривая горка, и Старая Черепаха, и Белые Мышата, и маленький Зелёный Кузнечик, который любит играть на своём новеньком зелёном барабане, и ещё многие удивительные жители, с которыми, мы

Бугайкин женился поздно И лет ему было поздновато, за пятьдесят Правда, он осилил кандидатскую и работал научным сотрудником во ВНИИ Потустороннего Излучения Счастья У самого Бугайкина счастье вытеснялось стыдливостью Он стыдливо глядел на всякое

Коля Кирюхин по всяким там узорам, морщинкам на своем довольно молодом лице угадал себя деревом в будущей жизни Конечно, природу уничтожают, вымарывают пестицидами и всякой дрянью, и невольно приходит на ум: выскочишь лет через триста пятьсот зеленым,

Витя Кошелев поглядел в небо Увидел себя в ползущем облаке Упал на землю Упал среди бурелома в Жилинском лесу Рядом осина с вывернутыми корнями и ольха А там, внизу речка Сыро Осень Сыро Осень в крови Уже осень

Зика была не совсем русская, маленькая, чернявая А в нашем городке все равно считали, что она добрая В крайнем случае, сказал Цыглов, проложим трубы к Загорью Приехал огромный, более двух метров, Шерстопятов и поселился на нижнем этаже в доме,

Карл Давыдович, Карл Давыдович! его звали Он не оборачивался Шел Становился маленьким Удалялся Вот он уже совсем крошечный А просторто какой Поля Лес, а за ним еще лес, а за лесом поле

Алёнка… Алёнка… Аленький цветочек так называет Алёнку папа. Алёнка вовсе даже не цветочек, а девочка. И папа это знает. И Алёнка знает. И ещё Алёнка знает, что папа её так зовёт, когда собирается о чёмто попросить. Попросить о том, чего ей делать не хочется. Например, ложиться спать. Но ведь сейчас

Когда я напеваю эту песенку, мне вспоминается одна история, которая произошла давно. В те далёкие дни ворвались в нашу страну фашистские солдаты. И затопали их сапожищи по нашим дорогам, загрохотали гусеницами их тяжёлые танки… Ворвались фашисты и в маленький литовский городок, где жила девочка Лена

Июль. Слепой от солнца. Валера Котин знает только: прямо, вперед и дальше. В детстве играл в куклы с Зиной и Шурой, девочки жили в одном с ним доме. Куклу назвали красиво — Эльвира. Шил платья чаще всего Валера. Шура и Зина ему помогали. — Она хрустальная, — говорил Валера. — С ней надо осторожней.

Старик никак не умел умереть. Тарахтел кашлем. От чего вздрагивал, дергал головой на тонкой шее. Лицо так заросло седой щетиной, что даже в летний, жаркий день не пролезешь. Пестрая, чернобелая кошка лизала руки старика...

Глиняное полуденное небо стремительно разрезали росчерки ласточекбереговушек, прилетевших с ближней реки, и здесь, на земле, среди разбросанных камней гулял низовой ветер, принося из небытия глухое бормотание ушедших голосов. Глаза, налитые сонным покоем, переставали видеть земное, умирали. И Соломо