Благовоспитанная леди
Благовоспитанная Франческа терпеть не может шумный Лондон, где живет ее мать, знаменитая куртизанка мадам Афродита Выросшая вдали от скандально известной матери, девушка намерена навсегда остаться в Йоркшире. Однажды по воле случая она спасает незнакомца, который оказался сыщиком Себастьяном Торном,
Возлюбленный горец
Предательство и боль утраты – вот все, что осталось от прошлого в памяти шотландского лэрда Грегора Гранта, которого враги англичане изгнали из родового замка. Отныне он поклялся никогда не возвращаться в родные края, но прекрасная леди Маргарет Макинтош, которую силой принуждают стать женой жестоко
Лилия и меч
Прекрасная леди Лили, с первого взгляда покорившая сердце сурового саксонского рыцаря Радолфа, молила Бога, чтобы в ней не узнали дочь злейшего врага короля, осужденного за измену Однако когда Радолфу становится известна истина, он ведет юную пленницу не на плаху, а на брачное ложе – ибо нет способа
Правила страсти
« Куртизанка должна быть умна, расчетлива и хладнокровна Любовь не входит в ее обязанности» Вот первый урок, который юная Мариэтта Гринтри усвоила от матери, легендарной «дамы полусвета». Но что делать невинной девушке, которая не желает становиться куртизанкой, а просто хочет любить и быть любимой?
Нечаянный поцелуй
Прелестная молодая вдова Дженова Ганлингорн твердо решила вступить в новый брак лишь по расчету, ибо не считала пылкие чувства надежной основой для семейного счастья… Лорд Генри Монтевой, ее друг детства, вообще не имел намерений жениться – и довольствовался ни к чему не обязывающими короткими связя
Невинная обольстительница
На все готова добродетельная Вивианна Гринтри, чтобы убедить несговорчивого сэра Оливера Монтгомери взять под защиту маленьких сирот. Она даже решилась брать "уроки обольщения" у знаменитой куртизанки, лишь бы добитьс
Грешные мечты
Грешные мечты Пролог Выпускной бал в пансионе благородных девиц мисс Дебенхем 1837 год Мисс Юджиния Бельмонт, трепеща, замерла в ожидании Оливия и Марисса уже рассказали о том, каких мужчин они выбрали бы себе в мужья, и после фурора, который произвели их слова, тревога Юджинии только усилилась Може