Милое, дружелюбное создание, пока его не разозлишь. Тогда голубое небо мгновенно застилали тучи, и в вспышках молний под раскаты грома в руках гневной фурии незримо появлялась кожаная плеть, а в волосах её, как у горгоны Медузы, шевелились змеи.
Широко известная порнографическая писательница и эссеистка, посвятившая своё творчество философскому исследованию волынского секса, была одета очень стильно: в белой сорочке под чёрным жаккардовым жакетом, в красных шёлковых брючках, в чёрных лабутенах на красной подошве и в креативных очках с красными линзами, благодаря которым она всё видела в искажённом адском свете.
В файлах, заведённых великим магистром на каждого участника, Ульяна значилась, как божественные длани, поскольку руки её – кисти, пальцы и ладони – постоянно пребывали в движении. В ней было столько экспрессии, что она могла дать фору любому бурно жестикулирующему испанцу или итальянцу.
Дорвавшись до амвона, любительница расковыривать исторические раны могла говорить с него часами, за что и получила прозвище «ходячая трибуна». Щебетунья отправилась в эту любовную одиссею без своего любимого художника, чтобы встретиться с глазу на глаз с самой Дьяволицей.
Ей выпала карта «Жрица».
– Да, – согласилась с ней Агния, – любовь сейчас не в мейнстриме. Но только от вас зависит, дорогие мои, чтобы зашкаливающий градус ненависти поменялся с минуса на плюс. Чтобы в вашем лексиконе появились, наконец, совсем другие слова – слова любви.
– Це про-сто не-мож-ли-во!! – злобным голосом разделяя слова на слоги, подчеркнула пальцами фурия Ульяна. – Я люблю ненавидеть, я обожаю ненавидеть. Без слов ненависти я буду – не я.
– Это точно, – сказала Агния и выставила перед её глазами зеркало Венеры.
Увидев себя в зеркальце, гневная фурия тотчас осеклась. В нём она увидела змеевласую Медузу, чьи пылающие яростью глаза были наполнены такой злобой и презрением, что обращали воду в пламень, а всё живое – в камень.
– Но мы постараемся это исправить, – добавила Агния и вдруг резким движением отделила круглое зеркальце от ручки. Отсоединив таким образом зеркало от фигурки богини, она согнула руку в локте и направила серебристые ножки Венеры на Ульяну.
И тут произошло нечто неожиданное. Из груди фурии вдруг с резким треском вырвалась змеистая молния , которую в мгновение ока притянули к себе длинные ножки статуэтки. Электрический разряд длился секунды три, не больше, но ровно до тех пор, пока Агния не отвела фигурку в сторону.
Все замерли, шокированные произошедшим. Видно было, как за красными очками фурии хлопали её ресницы. Первым прервал молчание свиноухий пан.
– Это у вас что? – предположил он. – Электрошокер?
– Нет, – ответила Агния, – это, всего навсего, магнит.
– Магнит? – удивилась фурия.
– Да, – ответила Агния, – магнит ненависти. Под этой оболочкой, – показала она на фигурку богини, – скрывается торсионный квантовый магнит. В отличие от обычного магнита он притягивает к себе не металлические предметы, а отрицательно заряженную злобу. Как вы уже заметили, если его направить на кого-то…
Агния вновь попыталась направить ножки фигурки на фурию, но та отчаянно замахала руками:
– Нет, только не это! С меня хватит!
– …то, – продолжила Агния, – он вытягивает из человека всю его наэлектризованную желчь и злость.
– Ух ты! – поразился сатир. – Но ведь теперь вся она перешла на вас.
– Нет, – улыбнулась Агния. – Венерка служит для меня громоотводом.
– Да как вы смеете испытывать на мне свой долбаный магнит! – вновь разъярилась фурия.
– Ульяна, – перебил её завораживающий голос великого магистра, – послушайте, что я вам сейчас скажу.
– Что? – задыхаясь от гнева, спросила Ульяна.
– Всё ваше внимание на моём голосе, – сказал он, после чего послышался характерный звук щелчка, издаваемого при помощи трёх пальцев, – вы ощущаете полное спокойствие и глубокую расслабленность во всём теле. Точно такую же максимальную концентрацию на моём голосе ощущают и все остальные любители ненависти и ненавистники любви. С каждым звуком моего голоса вы расслабляетесь всё больше и больше, напряжение спадает, вам уже не хочется рвать и метать, вы погружаетесь в приятное, очень комфортное состояние любви, где все вас любят, а вы любите всех.
– Не бывать этому! – возмутилась Ульяна.
– Бывать! – воскликнула Агния и едва слышно произнесла отрывисто три магичных слова, которые всегда действовали безотказно и мгновенно обезоруживали всех негодующих и воинственно настроенных зомби, побуждая их к миру и согласию:
– Ани! охев! отха!
– Что? – не поняла Ульяна и, набычившись, посмотрела на неё поверх красных очков.
– Слово – замок, ключ – язык, – торжественно произнёс великий магистр.
– Начиная с этой минуты, – добавила Агния, – ваша любовная одиссея начинается.
– Что за херню… – ещё по инерции гневно воскликнула Ульяна, но тут же осеклась, словно её перемкнуло. Руки её замерли и опустились, после чего она продолжила уже совсем другим тоном, более мягким и дружелюбным, – что за глупости вы несёте.
– Ну, вот, совсем другое дело! – с улыбкой подметила Агния и посмотрела в её глаза за красными линзами проникновенно и с любовью. – Как всё в этом мире меняется лишь от тона, с которым произносятся слова.
– Не всё! – решительно ответила Ульяна.
Щебетунья явно не поддавалась ни гипнозу, ни заклинаниям, ни воздействию магнита. Очевидно, над ней основательно поработали другие маги, заложившие в её подсознание такие программы, которые не поддавались переделке. Или всё дело было в этих красных линзах?
– В Великой Галиции это невозможно! – гневно продолжила фурия. – Это всё утопия! Один писатель-фантаст уже пытался создать у нас Духовную республику, основанную на дружбе и любви. И ничего у этого Бердника не получилось! Как можно дружить с теми, кто не уважает нашу мову? Как можно любить тех, кто говорит на языке врага? Мы с ними не братья и не сёстры. Между нами лежит непреодолимая межа.
– Соглашусь с Ульяной – это невозможно, – развёл руками сатир. – Любовь, которая была когда-то между нами, испарилась. Осталась только ненависть.
– Это у вас там в стране свидомых зомби невозможно, – уверенно ответила им Агния, не желая разжигать вечно тлеющий очаг вражды. – А у нас тут, за горами, в нашем заповеднике – вполне! У нас никто не называет своих сограждан на востоке врагами, никто не разделяет их на правильных и неправильных, на коренных и пришлых, на сепаров и патриотов.
– А также на адекватных и вышиватных, – добавил великий магистр, – на русов и украинцев, на малороссов и малополяков, на говорунов и щебетунов.
– У нас никто не строчит доносов на тех, кто говорит на запретном языке, – продолжила Агния, – никто не ходит днём и ночью с факелами, призывая гоблинов вешать орков на ветвях, никто не скачет толпой и не поёт «Путин хелло! ла-ла-ла-ла».
– Боюсь, что если так пойдёт дальше, – с горечью добавил великий магистр, – то вскоре на площадях запылают костры из книг, изданных при мордорской власти, совков заставят для опознания пришивать на ватники красную звезду, языкатых – смайлик с высунутым языком, а пособников «медвежьего мира» – нашивку «враг львов и галок».
Агния два раза взмахнула ручным зеркальцем в серебряной оправе.
Панк-купидон и магнит любви
Её будто кольнуло что-то в сердце.
– Нет, нет! – воскликнула она. – Надеюсь, такого не будет никогда! Тем более, в нашей заповедной зоне, где до сих пор живут русы или, как они ещё называют себя, русины, чей язык очень похож на древнерусский и мало похож на ополяченную мову. Да и сами руские у нас, в отличие от прочего русского мира, считают себя истинно рускими. С одной буквой с.
– Как это? – не поняла фурия.
– Как наследники и правообладатели Руси-Украины, а также Руского королевства и Руского воеводства в Речи Посполитой с центром во Львове.