Такси едет на восток, в ту часть города, где дома не прячутся за воротами, а на газонах растут сорняки, а не аккуратно подстриженная трава. К тому времени, когда такси подвозит женщину к бунгало, поросшему бугенвиллеей, она уже почти спит.
В ее доме темно и тихо. Она переодевается и забирается в кровать. Она слишком сильно устала, у нее даже нет сил смыть пленку пота и дыма, прилипшую к ее коже.
В кровати спит мужчина. Простыни обвивают его оголенный торс. Как только женщина оказывается в постели, он тут же просыпается, подпирает голову согнутой в локте рукой и в темноте разглядывает женщину.
– Я видел, как ты с ним целовалась. Мне стоит ревновать?
Он говорит полусонным голосом, с легким акцентом.
Женщина до сих пор чувствует привкус другого мужчины у себя во рту.
– Господи, нет.
Он тянет руку через женщину и включает настольную лампу, чтобы лучше рассмотреть женщину. Внимательно разглядывает ее лицо, нет ли где-то синяков, но их нет.
– Ты заставила меня поволноваться. С этими русскими шутки плохи.
Она часто моргает, свет лампы режет ей глаза. Ее бойфренд проводит рукой по ее щеке.
– Со мной все хорошо, – произносит она, и вдруг вся бравада покидает ее. Она дрожит, от пережитого стресса все ее тело сотрясается – но нет, не только от стресса. У нее кружится голова от осознания удачи. – Я отвезла Алекса домой в его «бугатти». Лахлэн, я была в его доме. Я засняла все.
Глаза Лахлэна загораются.
– Вот это я понимаю! Умница моя!
Он притягивает женщину к себе, проводит руками по гладкой коже ее спины и чувствует, как напрягаются ее мышцы под его ладонями. А она позволяет себе погрузиться в сумеречное состояние между желанием и изнеможением. Это что-то вроде сна наяву, где настоящее, прошлое и будущее сливаются в дымку, лишенную времени. Она думает о стеклянном доме в Малхолланде, о картине Ричарда Принса, об окровавленной медсестре, глядящей со стены на холодные комнаты. Эта женщина – словно бы безмолвный ночной страж. Она заключена в стеклянную тюрьму и ждет чего-то.
А что же Алексей? Утром он проснется в высохшей луже собственной мочи и не сможет оторвать голову от подушки. Он будет писать эсэмэски друзьям, а они ответят ему, что из клуба он уехал с крутой телкой, но он ничего не сумеет вспомнить. Первым делом он примется гадать, трахнул ли он эту женщину, прежде чем отключился, и стоит ли об этом думать, если он ничего не помнит. Потом он примется лениво гадать, кто же эта женщина, но никто не сможет ему ответить.
А вот я могла бы сказать ему. Потому что эта женщина – я.
Глава вторая
Нина
Каждый преступник имеет свой M. O[8]. У меня он такой: я наблюдаю и жду. Изучаю, что есть у людей и где они это хранят. Это легко, потому что они сами мне все показывают. Их аккаунты в социальных сетях – словно окна в их миры, и они как бы открывают эти окна нараспашку и умоляют меня заглянуть внутрь и провести инвентаризацию.
Алексея Петрова, к примеру, я нашла в Инстаграме – просто однажды листала фотографии незнакомых людей, пока на глаза мне не попались желтый «бугатти» и мужчина, сидящий на капоте машины. Его самодовольная ухмылка ясно сказала мне, кем он себя возомнил. К концу недели я знала о нем все: кто его друзья и родственники, где он любит тусоваться, в каких бутиках совершает покупки, в каких ресторанах ужинает, в каких клубах выпивает. Кроме того, мне стало известно, что к женщинам он относится без всякого уважения, что он – бытовой расист и жутко самовлюбленный тип. Все его снимки – словно бы для моего удобства – были снабжены геолокационными тегами и хэштегами. Вся его жизнь выглядела каталогизированной и документированной.
Я наблюдаю и жду. А потом, когда подворачивается возможность, беру.
Подобраться к людям такого сорта проще, чем вы думаете. В конце концов, они обеспечивают мир поминутным подтверждением своего существования. Мне только нужно напасть на их след. Люди открывают двери миловидным, хорошо одетым девушкам и много вопросов при этом не задают. А потом, когда вы уже переступили порог, все дело в том, чтобы правильно выбрать время. Нужно дождаться момента, когда женщина оставит на столике сумочку и уйдет в туалет, когда будут закурены электронные сигареты, все вокруг станут пьяными и толпа тусовщиков подхватит тебя и вынесет на гребень своей волны… Вот тогда наступает идеальный момент беспечности. Он-то мне и нужен.
Я успела узнать, что богачи – а особенно молодые богачи – очень беспечны.
И вот что произойдет с Алексеем Петровым: через несколько недель, когда эта ночь (и мое присутствие в ней) превратится в смутное, приправленное кокаином воспоминание, он соберет вещи и отправится на неделю в Лос Кабос[9] с десятком своих элитарных приятелей. Он будет постить в Инстаграме фотографии – как он всходит на борт #gulfstream, одетый в костюм от #versace, а потом пьет #domperignon, бутылка которого лежит в ведерке из #чистогозолота, а еще загорает на палубе яхты с #красивымилюдьми в #mexico.
А пока он будет в отъезде, к его пустому особняку подъедет фургон с названием несуществующей фирмы по реставрации мебели и хранению произведений искусства – на тот случай, если соседям вздумается поглазеть на машину из окон своих крепостей, прячущихся за надежными воротами. Но глазеть они не будут. Мой напарник Лахлэн – тот самый, который был в моей постели, – войдет в дом с помощью кодов на воротах и двери, которые ему сообщила я. Он возьмет вещи, которые укажу я: две пары не самых дорогих часов, пару бриллиантовых запонок, кресла от Джио Понти, итальянский журнальный столик и еще несколько вещей. Он уложит их в свой фургон.
Мы могли бы украсть у Алексея намного больше, но мы не станем этого делать. Вместо этого мы следуем правилам, которые я для себя установила, когда впервые вступила в игру. Не бери слишком много, не становись алчной. Бери только то, из-за чего хозяин не будет слишком переживать. И кради только у тех, кто может себе позволить иметь такие вещи.
КРАЖА. КРАТКОЕ РУКОВОДСТВО
1. Никогда не крадите произведения искусства. Каким бы искушением ни была картина за несколько миллионов долларов, какое угодно творение знаменитого художника, «толкнуть» ее будет невозможно. Даже латиноамериканские наркобароны не соблазнятся краденой работой Баскии[10], которую никогда не сумеют продать на открытом рынке.
2. Драгоценные камни украсть легко, но по-настоящему ценные, как правило, единственны в своем роде, и потому их легко опознать. Берите те, что помельче. Вынимайте их из украшений и продавайте отдельно.
3. Брендовые вещи – дорогие часы, дизайнерская одежда, дамские сумочки – это всегда хорошая ставка. Выставляйте Pateck Philippe[11] на eBay, и пусть эти часики купит какой-нибудь технарь из Хобокена[12], получивший первую большую зарплату и желающий пустить пыль в глаза дружкам. (Но тут лучше набраться терпения: будет лучше выждать шесть месяцев – на случай, если власти мониторят сеть на предмет продажи краденого.)
4. Наличные. Это всегда идеал вора. Но взять их труднее всего. Богатенькие детки пользуются картами Centurion[13] и не носят при себе, да и дома не хранят толстые пачки наличных.
Правда, однажды я нашла двенадцать тысяч долларов в кармане на дверце лимузина, принадлежавшего сыну магната телекоммуникаций из Чэнду[14]. Это была удачная ночь.
5. Мебель. В этом вопросе надо хорошо разбираться. Нужно хорошо знать антиквариат. Я знаю. В этом мне помогает ученая степень искусствоведа (хоть в этом она помогает). К тому же надо иметь канал сбыта. Не встанешь же на углу с журнальным столиком дизайна Макашимы[15] и не будешь надеяться, что у какого-нибудь прохожего случайно окажется в кармане тридцать тысяч баксов.