Уроки Литературы - Редакция Eksmo Digital (RED)

Таяна Нестер

Уроки Литературы

Глава 1

Окулова

Когда волейбольный мяч прилетает в мою голову уже в четвертый раз за этот урок и, наверное, в тысячный за этот учебный год, я окончательно понимаю, что физическая культура – мое персональное школьное проклятие. Если бы выдавали грамоты за неуспехи в спорте, стена в моей комнате была бы ими увешана.

– Окулова!

Сергей Григорьевич свистит в свисток, останавливая опасную для меня игру в волейбол. Одноклассники то и дело бросают на меня недовольные взгляды, пока я, прикоснувшись рукой к голове, тихо радуюсь, что на месте удара не появилась шишка.

– Больно? – недовольно спрашивает физрук, исходя из профессиональных обязанностей, а не человеческих качеств. Отнимая мою руку от головы, мужчина добавляет: – Ну, не так уж и плохо выглядит.

– Терпимо, – сквозь сжатые зубы говорю я, позволяя учителю внимательно осмотреть голову. – Сергей Григорьевич, давайте я вам реферат напишу? Даже не один! А десять! Хотите?

Физрук медленно качает головой, как бы говоря моим одноклассникам, окружившим нас, что со мной все давным-давно ясно. Ему – уж точно.

– Ты – ходячее несчастье, Окулова. – Сергей Григорьевич снова берется за свисток. – Сегодня я тебя отпускаю, но на следующем уроке – чтобы была! Понятно?

– Что уж тут непонятного? – спрашиваю я у самой себя, выходя из спортзала.

В раздевалке для девочек опускаюсь на деревянную скамейку, смакуя разгорающуюся головную боль. До конца урока еще двадцать минут. Если бы не литература, которую диспетчер постоянно ставит седьмым уроком, я бы могла поехать домой. Но каждый урок по этому предмету важен для моего будущего, и я никак не могу его пропустить.

Сижу так еще несколько минут и только потом начинаю переодеваться. Спрятав ненавистную спортивную форму в сумку, решаю выпить чай в столовой. Чаем, конечно, это назвать сложно – едва подкрашенная, ужасно приторная водичка, но в качестве альтернативного выбора мне могут предложить только компот из позапрошлогодних сухофруктов, а это – еще хуже.

По задумке архитектора, что приложил руку к строительству нашей школы, столовую разместили практически напротив главного входа, поэтому вокруг постоянно гуляет сквозняк. Обхватив себя руками в попытке хоть как-то согреться, переступаю порог относительно небольшого помещения, насквозь пропахшего сдобной выпечкой.

У раздачи как всегда внушительная очередь, несмотря на то, что урок в самом разгаре. Шумная малышня, у которой наверняка уже закончились занятия, требует не зрелищ, но булочек. Уже собираясь уходить – все равно я даже купить-то чай не успею, не то, что его выпить, слышу знакомый мужской баритон с отчетливой хрипотцой:

– Окулова! Что тебе взять?

– Чай.

– Еще один чай, пожалуйста. И чашку.

Я падаю на первый же увиденный мною стул, который не вызывает у меня никакого доверия, и ставлю свою сумку на колени. Через минуту передо мной уже стоит чашка горячего чая. И это – не просто вода светло-коричневого цвета в граненом стакане, а действительно более или менее нормальный пакетированный чай.

– Спасибо, – благодарю я и, стараясь не обжечься, немного отпиваю из чашки, позволяя теплу побежать по венам.

Мужчина передо мной бегло улыбается и, взяв в одну руку нож, а в другую видавшую виды вилку, приступает к обеду. На его тарелке лежит большой кусок рыбы под овощами в окружении переваренных макарон. И это, между прочим, вершина кулинарного творения наших поваров.

– Приятного аппетита, – говорю я, чувствуя себя немного неуютно.

– Спасибо, Окулова, – благодарит меня Максим Михайлович и, прожевав кусок рыбы, едва заметно морщится. – Не стану спрашивать у тебя, почему ты не на уроке.

Я отодвигаю от себя чай и хмуро сообщаю:

– У нас сейчас физкультура.

Мужчина с улыбкой кивает.

– Окулова-Окулова, – медленно тянет он мою фамилию, – что же ты все никак со спортом подружиться не можешь?

Слухи о моем «везении» на уроках Сергея Григорьевича уже перешли на уровень школьных легенд, передающихся из уст в уста. Надеюсь, что физрук хотя бы не изливает душу своим коллегам на переменах в учительской.

– Со спортом-то я дружу, Максим Михайлович, – немного грустно произношу я. – Это у меня с физкультурой проблемы.

Учитель качает головой и едва слышно смеется. Хорошо, что сейчас идет урок, и в столовой, кишащей малышней, нет никого из старшеклассников или педагогов. Шанс сохранить чаепитие в компании Максима Михайловича в секрете значительно возрастает. В противном случае, кривотолков не избежать, потому что этот учитель – слишком заметная персона в школьных стенах.

Максим Михайлович работает здесь уже третий год, и все это время является причиной романтических грез любой особы женского пола старше четырнадцати лет. Вокруг него вьются все подряд – начиная от восьмиклассниц в розовых кофточках и заканчивая некоторыми учительницами, возраст которых предательски играет против них.

Чаще всего это выглядит просто глупо, а иногда – до невозможности отвратительно. И каждый раз, когда я становлюсь случайным свидетелем всегда безуспешных попыток соблазнения Максима Михайловича, восхищаюсь его терпением и выдержкой. Любой другой учитель, наверное, после такого завязал бы с педагогикой навеки вечные.

– О чем задумалась, Окулова?

Я вздрагиваю, когда слышу голос Максима Михайловича. Он уже успел съесть рыбу и макароны и теперь пьет чай, не сводя с меня внимательного взгляда карих глаз.

– Да вот думаю, – начинаю на ходу сочинять я, – почему нам не дают такой чай?

С таким же успехом можно было бы поинтересоваться, почему учителей в столовой пропускают без очереди. Максим Михайлович всем своим видом показывает мне, что не верит ни единому моему слову, но все-таки отвечает:

– Этот чай продают только учителям. В прежней школе, где я работал, тоже был такой порядок. Не знаю точно, с чем это связано. Может быть, с какими-нибудь рекомендациями по питанию школьников.

Я усмехаюсь и решаю уточнить:

– По питанию школьников или их отравлению?

Максим Михайлович снова смеется. Я вдруг ловлю себя на мысли, что никогда не видела его в школьной столовой. Ни разу. Оно и понятно – еда здесь больше похожа на результат преступления против кулинарии. Я и сама прихожу сюда совсем редко – всегда только за чаем.

– Не знала, что вы ходите сюда обедать, – признаюсь я, чтобы оправдать свой пристальный взгляд, обращенный на учителя. – Смотритесь вы здесь как-то чужеродно.

«Особенно в костюме от Brioni», – мысленно добавляю я.

– Не успел позавтракать, – отвечает учитель, разводя руками. – А работать мне еще долго. Вот и решил испытать удачу. Знаешь, все не так уж и плохо. Попробуй как-нибудь.

– Я, пожалуй, поверю вам на слово.

Еще несколько минут мы сидим друг напротив друга, вслушиваясь в жизнерадостные возгласы представителей начальной школы. Наконец, я допиваю свой чай и медленно встаю, чтобы не запутаться в собственных ногах и не упасть под ноги учителю. Достаточно и одного фиаско в день. Максим Михайлович тоже встает, несмотря на то, что его чашка пуста всего наполовину.

– Спасибо за чай, – благодарю я. – И компанию.

– Не стоит, Окулова. – Максим Михайлович совершенно не по-учительски мне подмигивает. – А компании моей у тебя сегодня еще будет предостаточно.

Я озадаченно хмурюсь, пытаясь понять, что значат эти слова. Учитель, заметив мою тормозную реакцию и полный непонимания взгляд, добавляет:

– Через пять минут – урок литературы.

И словно в подтверждение его слов раздается звонок на перемену.

Глава 2

Рита

– Через пять минут – урок литературы.

И словно в подтверждение его слов раздался звонок на перемену. Игорь Сергеевич устало опустился на стул, наблюдая за тем, как одиннадцатиклассники наспех бросали свои вещи в сумки, чтобы успеть на последний урок. Учительница литературы – пожилая дама с необычным именем Агнесса Илларионовна не терпела опозданий и с легкостью указывала на дверь каждому, кто появлялся на пороге ее кабинета после звонка.