– Поверить не могу, Николас возразил главе. – Хьюго блаженно улыбнулся. – Когда ты успел так сильно вырасти?
– Когда на моих руках умирал друг, а я не мог ничего сделать из-за слабости. И не переводи тему.
Хьюго видел Николаса таким серьёзным лишь один раз. Очень давно. В тот день, когда умерла его мать. Тогда он тоже говорил про свою слабость, только голос его дрожал от слёз. Хьюго пришлось признать, что Николас изменился.
– Услуги няни тебе больше не нужны. – Хьюго отвёл взгляд, взялся за книгу в ярком переплёте. – Я благословляю тебя, дитя.
– Хватит шутить! – Николас рывком отобрал несчастную книжку, швырнул её на кровать. – Тебя ждут твои родные. Ты обязательно поправишься, и мы вместе войдём в здание Зенита, как и восемь лет назад.
– Сдаюсь, – Хьюго поднял руки над головой. – Думаю, Габриэль уже ввёл всех в курс дела, и теперь они решают, как быть дальше, с лекарством-то.
Дверь палаты раскрылась. В неё лёгкой, практически невесомой походкой вошла молодая девушка. Запах цветов, переполнявший всю комнату, дополнился слабым мускатным ароматом её духов. Она подтянула накинутый на плечи белый халат и заглянула в небольшой планшет.
– Граф де Бордо, – голос был приятный. – Спешу вас обрадовать, – она выдержала небольшую паузу, с удивлением посмотрела на Николаса. – А вы что здесь делаете? Вас выписали ещё два дня назад. Я самолично это сделала.
– Понимаете, доктор, – он почесал затылок, – у меня астма. На выходе случился приступ, так меня сразу подхватили и снова в палату унесли.
– Вот как, – она глубоко вздохнула – Тем не менее, граф де Бордо.
– Есть какие-то новости?
– Да, я бы отметила их как очень хорошие. Рана на вашей руке затянулась, кость не повреждена. Также пришёл анализ крови. Инфицированных клеток в организме очень мало, они застыли на пяти процентах и заражение больше не распространяется. Вещество, что вам ввели, усыпило вирус, но…
– Но?
– Но, к сожалению, оно не способно его уничтожить. Можно сказать, лекарство лишь препятствует размножению.
– Значит, если я не буду принимать его дальше, то рано или поздно обращусь?
– Мне очень жаль.
Хьюго всё понимал. Точнее, понял еще тогда, когда пришёл в себя. Лекарство – не то чудотворное вещество, о котором мечтают маги. Оно лишь отсрочивает конец, который рано или поздно настанет.
– Хью, я обязательно расшифрую его состав, – с живостью воскликнул Николас. – Добуду ещё. Я клянусь.
Хьюго молча махнул рукой, нашёл в себе силы на ещё одну улыбку. Лишённую искренности. А затем, со вздохом, обратился к девушке.
– Когда меня выпишут?
– Уже скоро, – перебил их разговор грубоватый мужской голос.
В помещение медленно вошёл Габриэль и остановился напротив магов.
– Прошу, не вставайте, – кивнул он. – Оставьте нас ненадолго. – Он посмотрел на девушку и та, поклонившись, вышла.
– Господин де Моро, – обратился к нему Хьюго, стараясь говорить спокойно. – В свете последних событий, я хочу написать заявление на увольнение.
– В этом нет необходимости. – Габриэль держал спину ровно, сцепив руки за спиной.
– Правильно, Хьюго, послушай господина де Моро.
– Но я не могу ручаться за себя. Никто не знает, когда я обращусь. Лекарство не бесконечно. Меня будут бояться. Вы сами учили нас, что командная работа, основанная на преданности и вере друг другу – закон успешной работы. Как я смогу находиться в коллективе, если мне никто не будет доверять?
– Я понимаю твои переживания, но тебе не о чём беспокоиться. Никто из агентов не знает о случившемся.
– Что? – в один голос спросили напарники
– Мы очень долго совещались и пришли к общему выводу. Никто, кроме доверенных лиц, не должен знать о случившемся. Это предотвратит сопутствующий хаос среди народа. Все, кто знает о произошедшем подписали особое соглашение о неразглашении, в том числе миссис Джонсон и врачи этой больницы. Вы тоже должны его подписать. – Габриэль вытащил из портмоне два документа. – Такой расклад нам только на руку. Тем временем Николас сможет тайно работать над лекарством. Нужно идентифицировать вещество.
– Тайно работать? – уточнил Николас. – Я?
– Именно. Ты ведь так упорно ручался за его эффект? Вот и доведёшь дело до конца в составе небольшой группы учёных. Я уже выделил для этого отдельную лабораторию. Как вернёшься на службу, сразу приступишь.
– Есть! – оживился Николас.
– А теперь собери вещи и вернись домой. Хьюго, ты ещё ночь пробудешь под наблюдением, а утром сможешь вернуться в поместье. Уверен, миссис Джонсон ждёт твоего возвращения.
– Да, господин де Моро – тихо отозвался маг.
– Отдыхайте, – Габриэль кивком попрощался, вышел за дверь.
Николас пробежал взглядом по пунктам документа. Достал из ящика ручку.
– Здесь подписывать?
– Это не простое соглашение, Нико, на нём заклятие. Бумага из магического дерева. Если ты поставишь на ней подпись и нарушишь договор, то умрёшь.
– Перспектива так себе, но разве я трепло какое? – Николас негромко хмыкнул и оставил на пергаменте размашистую роспись. – Стало быть, сейчас я продал душу, – он засмеялся.
К ночи палата опустела. Исчезли цветы, стих гул от разговоров, соседняя кровать затихла. Хьюго остался наедине с собой. И с множеством страхов и переживаний.
Он лежал на матрасе, рассматривал пальцы вытянутой перед собой руки. Человеческие. Тёплые. Обычные. Никто не догадается, когда посмотрит на него, что за людской внешностью скрывается ферокс.
– Кто я? Зверь или человек? – Хьюго повторил в тишине фразы из открытки.
Кто прислал ему эти слова? Он задавался этим вопросом из раза в раз.
– БХ – это инициалы?
Он раздумывал всю ночь. Перебирал в голове лица знакомых ему людей, подставлял буквы под каждого из них, но так и не нашёл анонима. Совсем незаметно подкралось утро. Лучи лилового восхода забрались через окно в пустую палату.
Хьюго встретил утреннее солнце за рулём автомобиля. Он мчался по дороге домой, везя на заднем сидении подписанные бумаги. Ничто не нравилось ему больше возвращения домой.
Хьюго въехал в ворота, обогнул фонтан и остановил машину на привычном месте. Как же давно он не был в родном поместье. Даже воздух здесь другой. Свежий, словно роса, пропахший хвойным лесом.
Он повернул ключ в замочной скважине. Раздался щелчок. Дверь открылась. Первым встречать хозяина кинулась собака, по виду которой можно было сказать, что ей стало лучше.
– Я скучал, Несси. – Он обхватил ладонями тёмную морду. – Моя защитница.
– Хьюго! – воскликнула в восторге миссис Джонсон. – Почему не предупредил? Ох, я так рада тебе, так рада!
Она кинулась его обнимать, и Хьюго смутился, но крепко сжал её в объятьях.
– Я тоже, няня.
– Я бы приготовила что-нибудь вкусное к твоему приезду. Ничего, сейчас замешу тесто. – Миссис Джонсон отошла от него, бросила взгляд в темноту коридора. – Поздоровайтесь, юная леди.
Хьюго удивлённо вздёрнул брови. На свет робко вышла девочка. Та самая, которую он спас в лесу. Хьюго узнал её по зелёным глазам. Последний раз он видел их испуганными, а сейчас они казались живее, куда радостнее, чем в ту ночь. Няня нарядила её в платье из белоснежной ткани, расшитое лёгким, почти прозрачным кружевом по краям пышной юбки. Рукава облегали худощавые детские руки, ноги покрывали колготки в цвет платью. Длинные каштановые волосы подвязаны сзади в хвост красной лентой. Но даже собранные в причёску, они топорщились и выглядели нездоровыми. В тот раз, когда они встретились, её кудряшки были спутаны, посечены и выглядели так, будто давно не знали мытья. Тогда на ней висела старая рваная одежда. А теперь миссис Джонсон превратила девочку в настоящую аристократку.
– Разве её не должны были забрать органы опеки? – Хьюго опешил.
– Сейчас приют у них и без того переполнен, – няня пожала плечами. – Вот я и…
– Любезно предложили оставить девочку в особняке? – закончил Хьюго. – Только до тех пор, пока я не найду ей новую семью.