И другие не менее важные вопросы.
Под столом обитала третья группа празднующих во главе с Вухоплюевым и от души там веселилась, потому что Вухоплюев придумал новый способ рассказа анекдотов, из-за чего уже ровно шесть раз стукался макушкой о крышку стола, уронил стул и едва не опрокинул на пол еще практически полную бутылку шампанского.
Так как Карл Мусорщик не курил, анекдоты не уважал из принципа, а к женской половине никак не относился, то оставалось ему только одно - танцевать. Что он успешно и делал порядка полутора часов.
Выходившие было из кухни подкрепиться икоркой и огурчиками созерцали удивительное зрелище: стол, отодвинутый к стене около дивана, елка, небрежно уложенная на табуретки, а посреди комнаты весело скачет маленький плотный человечек, размахивая пухлыми руками. Рубашка у него расстегнута на пузе, выбилась из брюк и торчит колом, тело лоснится, блестит и переливается различными огнями, отражая свет гирлянды, а лицо настолько красное, что не дай господь еще ночью такое приснится. Ошеломленные искатели продовольствия сглатывали и ни с чем возвращались обратно на кухню, чтобы поделиться впечатлениями с остальными.
И вдруг Мусорщик застыл. Как танцевал, так и замер - одна рука над головой, левая нога согнута в колене, а глаза уставились в одну точку.
Из-под стола, плавно раскачиваясь, медленно вытягивалась голова Вухоплюева. Рыжая его борода встопорщилась, очки сползли на кончик носа, лицо же выражало неописуемую радость.
-Гарсон, водки! - воскликнул Вухоплюев, щелкнув пальцами, и плюхнулся лицом в тарелку, стоящую рядом на полу.
Но не это высказывание так поразило Карла и даже не рыжая борода, о которой сам Мусорщик мечтал уже много лет, а поразило его совсем другое. Ясная мысль, неизвестно какими путями забредшая в мутную голову, прорезала Мусорщика насквозь и скрылась этажом ниже. А Мусорщик вдруг понял: почти все люди- это инопланетяне! Лишь малая часть населения является коренными землянами. Остальные же- вероломные захватчики, пробравшиеся на нашу родимую матушку-планету с целью ее прямого порабощения.
И еще, понял Мусорщик, вглядываясь в то поднимающуюся, то опускающуюся спину Вухоплюева, определить, кто настоящий человек, очень и очень просто. Всего-то и нужно - посмотреть на шею. Если она слишком тонкая или, наоборот, чересчур толстая (в общем, не подходящая к телу), то будьте уверены - перед вами иноземец…
-Я не знаю, откудова явилось столь ясное понимание дела, - заливался Мусор, сверкая возбужденно глазами, - но зато мне совершенно понятно, почему господин Алексеев ведет себя так странно. Теперь вам все ясно, товарищи?
-Ясно, что ты чокнулся, - изрек я убежденно. - Я иду домой.
-А м-мы здесь при чем? - Сева потянулся, хрустнув суставами. - Уж не хочешь ли ты сказать, что мы с В-витьком… того?
-При твоем телосложении трудно сказать, - пробормотал Мусорщик, - но я не об этом. Глядите, - он порылся в карманах пальто и вынул фотокарточку, - вот мое доказательство!
-Если там будет овчарка с лампочкой на голове, то я уйду, - сказал я, - это начинает раздражать.
Мусорщик открыл было рот, напоминающий более всего бездонный колодец, чтобы, наверное, сказать какую-нибудь длинную и нудную речь о моем скверном характере и нежелании сотрудничать (а еще друг называется), как вдруг над нашими головами что-то сильно громыхнуло. Я поднял голову. Оказалось, пока мы слушали Карла, на небо успели набежать тучи, оставив лишь вдалеке уголок синевы. Тут не заставил себя ждать и дождь. Первые тугие капли ударились о землю, распугивая прохожих, не имеющих зонтов.