– Куда же вы бежите? – весело спросил приятный голос.
– Простите, а с кем я разговариваю сейчас? – немного сбавив шаг, спросила я.
– Уважаемая Влада, простите, что не знаю вашего отчества, это звонит батюшка Пётр, которому вы оставили свой номер телефона в «Одноклассниках».
– Очень хорошо, что вы мне позвонили, – радостным голосом произнесла я.
– Я чувствую, вы рады моему звонку. Мне понравились фотографии, которые вы выложили у себя страничке.
– Спасибо.
– А знаете, у вас очень красивый голос, – добродушно произнёс Пётр.
– Столько приятных комплиментов, – но тут в наш разговор вмешалась вторая линия, и я переключилась на неё.
– Да, говорите.
– Влада Романовна, администратор Екатерина не в состоянии работать, она закрылась в служебной комнате и не выходит. Что мне делать?
– Неля, я уже здесь.
Ускорив шаг, через несколько минут я уже была в салоне. Когда входная дверь за мной закрылась, и зазвенел колокольчик, никакой реакции не последовало. На первый взгляд можно было подумать, что я в зале нахожусь совершенно одна, но моё одиночество нарушили всхлипы и тихий женский голос, которые доносились из служебной комнаты. Подойдя ближе к ней, я потянула ручку на себя, но дверь не поддавалась, она была заперта изнутри.
– Девочки… откройте, – сказала я и замерла в ожидании.
Замок щёлкнул с обратной стороны, и дверь открылась. То, что было за ней, смотрелось очень печально. Неля и Катя сидели возле раковины, а рядом с ними стоял флакон с пустырником, в руках Неля держала стакан воды. Катерина опустила лицо вниз и прикрыла его руками, при этом её тело сотрясалось от рыданий. У Кати был спокойный характер, поэтому стало понятно, что произошло в её жизни что-то очень серьёзное.
– Прошу тебя, успокойся, давай поговорим, – сказала я спокойным голосом, поглаживая Катю рукой по спине.
Я взяла полотенце и дала его Кате вытереть лицо. Приобняв её за плечи, аккуратно усадила за небольшой столик для персонала.
– Хорошая, ты моя хорошая, – шептала я в надежде, что Катя захочет со мной поговорить. И правда, мои слова скоро на неё подействовали. Она набрала полную грудь воздуха, как будто до этого момента и вовсе не дышала, и на выдохе громко произнесла:
– Он ушёл!
– Кто ушёл? – спросила я, не понимая о чём идёт речь.
– Сашка, мой муж. Вчера не пришёл ночевать, забрал свои вещи и документы, а сегодня позвонил и сказал, что бы я домой его не ждала, и ничего больше мне не объяснил, – и у неё в глазах снова заблестели слёзы.
– Катюша, не переживай так, ты же всегда была сильной. Ведь в жизни самое главное – дети и родные, а он, увидишь, потом обязательно пожалеет обо всём.
– Я думаю, что не всё так просто, – задумчиво произнесла она.
Но лицо у неё уже перестало быть таким мрачным, она стала спокойнее, и мы разошлись по своим рабочим местам.
Был чудесный тёплый вечер, я медленно шла по тротуару домой. Навстречу по проезжей части проносились машины. Зазвонил телефон, это была Катя.
– Влада, я сейчас обнимаю свою дочку и понимаю, что во всём мире мне не найти ближе и роднее человека, чем моя кровинка, моя доченька.
– Катюша, всё у тебя будет хорошо, вот увидишь.
Я обратно убрала свой телефон. Внезапно стих шум моторов, и исчезли все звуки улицы, зазвучала нежная мелодия, которая шла у меня изнутри, здесь была и виолончель, и тоненько пела скрипка, это была музыка счастья. Ведь как хорошо, когда добро исходит от тебя, и ты протягиваешь руку помощи тому, кто в ней нуждается.
– Хе-кхе, девушка, подайте бездомному на пропитание, – неожиданно сзади меня раздался мужской хриплый голос. Я обернулась назад и увидела сутулую фигуру мужчины. Одет он был в старую, поношенную одежду, местами виднелись заплатки, они были заштопаны нитками разных цветов.
– Секундочку, – сказала я и стала выворачивать карманы наизнанку, но в них были только мелкие хлебные крошки и горстка карамелек. В сумке я тоже не нашла мелочи, а из кошелька проглядывали одни крупные купюры. Сейчас в воздухе повисла тишина и ожидание.
Я вынула пятитысячную купюру и протянула её мужчине.
– Спасибо, – произнёс он, и в эту минуту глаза мужчины заблестели, и по щеке покатились слёзы, – а это вам, – и он скромно протянул несколько веточек вербы, которые всё время держал в своей руке.
– Храни тебя Господь, – на прощание произнёс мужчина.
Эта трогательная сцена надолго осталась в моей памяти, и много лет я вспоминала подаренную бездомным вербу, она вообще стала даже каким-то добрым знаком в моей жизни. Ведь была ещё одна история с её участием, но об этом расскажу немного позже.
Всю ночь лил дождь, барабаня по стеклу сначала мелкой дробью, потом с нарастающей силой ударял большими каплями и снова становился тише. Утром, когда солнечный свет стал проникать в мою комнату, в память о дожде оставались только мокрые узоры на стекле. Такой дождливой погоды не было уже давно, и поэтому я с удовольствием смотрела в окно на солнечные блики, которые отражались в лужах.
Раздался звонок в телефон, и мужской голос пожелал мне доброе утро. Но я не сразу поняла, кто со мной говорит.
– Влада, это батюшка вас снова беспокоит.
– Ну что вы, батюшка, какое может быть беспокойство, я рада вашему звонку.
– Тогда я буду звонить вам каждый день. У нас погода такая солнечная, и на душе птички поют. Как вы?
– В прошлый раз у нас так и не получилось с вами поговорить, – сказала я.
– На все Божья воля. А давайте прямо сейчас поговорим.
– Хочу поговорить о вере, надежде и любви, – сказала я.
– Наверное, о ваших подругах пойдёт речь? – с долей иронии произнёс батюшка.
– О вере в себя, надежде на лучшее будущее и о любви, которую уже давно жду, – не растерялась, ответила я.
– Замысловатая, как я посмотрю, вы барышня, но это даже радует меня. Со мной можно говорить совсем на любые и разные темы. Священнику можно доверять даже сокровенные тайны. И с вашего позволения я хочу перейти на ты.
– Хорошо, будем нарушать мои правила, – ответила я.
– А что, разве существуют ещё какие-то правила? – удивился он.
– Мои личные правила общения.
– Владочка, не придавай этому большого значения, нарушая правила, я не перейду границы нашей дружбы. Лучше расскажи о себе.
– Пётр, вы меня очень к себе располагаете, и мне хочется делиться многим.
– Ну вот опять на вы, Влада, мы же сейчас перешли на ты, – его голос стал тише и ласковее со мной.
– В моей жизни совсем не было общения со священником, и поэтому мне хочется рассказать одну историю.
– Конечно, расскажи, что тревожит тебя, – ласково произнёс батюшка.
– Когда мне исполнилось десять лет, мои родители погибли в автокатастрофе. Меня взяла жить к себе тётя Нина, сестра моей мамы. Но пока я с ней жила, она постоянно пила и водила кавалеров. Поэтому в семнадцать лет, после школы, я уехала из дома совсем в другой город и стала жить самостоятельно. А она продолжила дальше пить.
– Сколько тебе лет? – спросил Пётр.
– Тридцать пять, – ответила я.
– Девочка моя, ты такая ещё молодая, ещё многое у тебя впереди. Главное в жизни – не потеряй себя и люби Бога. Если хочешь, то я буду тебя всегда поддерживать.
– Да, я хочу, я очень этого хочу, – ответила я и прижала телефон к груди…
– Я буду всегда рядом, – ответил Пётр и положил трубку.
На следующий день к моему подъезду подъехала бордовая Volvo, не включая фары, водитель вышел из машины. Он закурил сигарету и выпустил из себя кольцо дыма. Я подошла к машине, поздоровалась с таксистом и произнесла:
– На Каменскую, сорок три.
Удобно устроившись на сидении, я прикрыла глаза и стала думать о нём. Может быть, плохо думать о женатом мужчине, тем более священнике, но мне стало казаться, что я влюбляюсь в его голос, манеры общения, и мне хотелось быть рядом с ним.
– Девушка, просыпайтесь… – громко сказал водитель.
Я вздрогнула от неожиданности и проснулась.
– Девушка, вы можете выходить, мы уже минуту стоим на Каменской, сорок три, – с улыбкой произнёс таксист.