– Но мы даже не знаем, сможет ли он нам помочь! Может, ему вообще ничего неизвестно! А мы бы наверняка смогли сделать больше в Лариспеме, а не в этой лурадацкой отсталой стране!
Сэвер собирался ответить, но его прервал шум: две лошади тянули повозку, нагруженную бочками. Возница, худой и лохматый, как пес, во все горло распевал песню, которая в самых пикантных подробностях описывала внешность женщины по имени Сюзон. Натанаэль замер.
– Мы же можем попросить его нас подбросить!
– Ни в коем случае! – отрезал Сэвер.
Но Натанаэль уже отбросил одеяло и бросился наперерез повозке. Возница с подозрением смотрел на подростка, словно не зная, как поступить. Поразмыслив, крестьянин решил, что это не бандит с большой дороги, и потянул вожжи.
– Здравствуйте, господин! – закричал Натанаэль, улыбаясь так дружелюбно, как только мог. – Мы идем в ту же сторону, что и вы. Не могли бы вы нас подвезти?
Краем глаза он заметил, что к нему подошел Максим.
– Ну же, Натан, не докучай господину!
Но возница уже подвинул вещи, чтобы освободить им место рядом с собой. С победным видом Натанаэль свернул одеяло и уселся в повозку. Сэверу ничего не оставалось, как последовать его примеру, изо всех сил стараясь скрыть недовольство. Максим выразительно посмотрел на Натанаэля. Возница дернул вожжи. Пока лошади спокойным шагом шли вперед, крестьянин – его звали Жеральд – сообщил путникам, что он только что заключил сделку века. Настроение у него было превосходное.
– Теперь я продам их втридорога! – с восторгом воскликнул он, показывая на бочки. – А вы сами, господа, откуда будете? – уточнил он, внимательно осматривая путников.
Сэвер повторил легенду о виноторговцах. «Как неосторожно!» – подумал Натанаэль. Повозка была нагружена бочками с вином. Крестьянину не составит труда уличить их во лжи. Однако, как оказалось, Максим и в самом деле прекрасно разбирался в вине. Очень скоро разговор перешел на виноградники и разновидности лозы. Натанаэль успокоился. Он был горд собой. Что бы там ни говорил Сэвер, а благодаря ему они двигались вперед, не тратя при этом сил. Жеральд был настроен добродушно. Он даже предложил путникам разделить с ним хлеб и сыр, на что те с благодарностью согласились. Затем крестьянин вновь затянул свою песню. Повозка неспешно катилась вдоль нераспаханных полей и лесов, в зеленой гуще которых начинали появляться первые желтые листочки. Пару часов спустя Жеральд указал на неподалеку стоящий дом и громогласно объявил:
– Почти приехали!
Еще один крестьянский хутор, подумал Натанаэль. По его мнению, все они были на одно лицо.
– Мы не станем злоупотреблять вашей добротой, – с натянутой улыбкой сказал Максим. – Спасибо, что подвезли и накормили!
– Так-так-так! Куда это вы пойдете! Уже и дождь собирается! Разве винолюб бросит в беде товарища? Я же вижу, что вам сегодня нужна крыша над головой. А у меня как раз найдется для вас теплый амбар. И окорок ждет не дождется гостей.
Натанаэль почувствовал, что Сэвера охватили сомнения. Несмотря на всю его выдержку, глава Стражи тоже устал. Поднялся ветер, принося с собой первые капли дождя. Он словно тоже хотел убедить Максима принять приглашение Жеральда. К тому же повозка почти подъехала к дому, и уходить сейчас было бы подозрительным. Сэвер согласно кивнул. Путники вошли во двор, где мальчик возраста Натанаэля убирал навоз. При виде гостей он приостановил работу.
– А это Пьерик, мой помощник! – представил его Жеральд. – Подождите-ка пару минут, попрошу его приготовить вам хлев.
Жеральд спрыгнул с повозки и исчез в доме. Максим посмотрел на Натанаэля. Искусственная улыбка офицера сменилась выражением крайнего недовольства.
– Ты не должен был так поступать! Твоя неосторожность может нам дорого обойтись!
– Все считают, что мы умерли! – прошептал подросток в ответ. – Потом, это же французы. Они ничего не знают ни о Лариспеме, ни о нас.
Жеральд вернулся, и Сэверу пришлось прервать разговор. Крестьянин отвел их в дом. Дождь уже лил как из ведра. Путники оказались в маленькой комнате с низким потолком, оклеенной коричневыми и бежевыми обоями. Половину пространства занимал массивный стол. У стен стояла мебель из темного дерева. Приглядевшись, Натанаэль заметил, что потолок был не так уж низок. Такое впечатление создавалось из-за того, что с балок свисало множество предметов: пучки ароматных трав, корзины и самая разнообразная провизия. Хотя еще было светло, в комнате царил полумрак. Свет едва проникал сквозь темно-коричневые занавески. Пытаясь подойти к камину, Натанаэль натолкнулся на свисающий окорок. Как можно жить в такой норе! – подумал подросток. Это помещение и сравнить нельзя было с просторными светлыми квартирами в домах, построенных бароном Османом. Крестьянский дом словно остался в далеком прошлом.
Жеральд поставил на стол бутылку вина, подал каравай хлеба и ветчину. Она была так суха, что ее можно было спутать с ножкой от стула. Убаюканный болтовней хозяина и теплом от камина, Натанаэль почти уснул, как вдруг раздался стук в дверь. Подросток открыл глаза: на пороге стоял рослый крепкий мужчина. Входя, ему пришлось пригнуться, чтобы не задеть головой висящий под потолком скарб.
– Ну и погодка, скажу я вам! Жеральд, можно я подожду здесь, пока не кончится ливень?
Сэвер выпрямился так резко, что Натанаэль вздрогнул.
– Это жандарм, – пробормотал он сквозь плотно сжатые зубы.
Жеральд встал, чтобы поприветствовать гостя. Сняв фуражку и ярко-синий плащ, тот остался в куртке с серебряными пуговицами и позументами. Бросил на стол свернутую газету и пожал руку Жеральду.
– Здравствуй, Альбан! Конечно, входи! Что ты делаешь на улице в такую погоду?
– Служба, мой друг, служба…
Сон как рукой сняло. Натанаэль во все глаза смотрел на жандарма: тот был очень похож на Сэвера, только моложе и коренастей. Бывший глава Стражи поднялся и представился вымышленным именем. Новый гость вперил в них пристальный взгляд, от которого подросток поежился.
– Были в Лариспеме, говорите? Я там служил на границе, местную стражу хорошо знаю. Сколько времени вы, говорите, там провели?
Сэвер ответил. Завязался разговор. Альбан, без сомнения, вел беседу, а не допрос, но вопросы, которые он задавал, были совсем не праздными. Все это было не просто так. Сэвер пытался отвечать уклончиво и сохранять непринужденный вид. Но в его повествовании не все было связно. Через некоторое время Альбан взял лежащую на столе газету и протянул ее Жеральду.
– Взгляни-ка на страницу четыре. А потом скажи, что ты об этом думаешь.
Жандарм ласково посмотрел на Натанаэля. Того затрясло.
– А ты не слишком-то разговорчив, мой мальчик. Может быть, расскажешь нам пару слов о себе? Какое впечатление на тебя произвел Лариспем?
Натанаэль пожал плечами и, изобразив вечно недовольного подростка, неохотно пробурчал:
– Большой город.
– Совсем не похож на Мулен, правда?
– Нет. Не похож.
Альбан улыбнулся и не стал настаивать на продолжении разговора. Жеральд отложил газету и подал вино, хлеб и паштет.
– Как это любезно с твоей стороны, мой друг! – воскликнул Альбан, не переставая улыбаться. – Но перед тем как приступить к ужину, прошу нашего юного друга прочитать молитву. Ему пришлось так много времени провести в этом гнезде язычников. Уверен, он будет рад это сделать.
Натанаэль с изумлением посмотрел на жандарма. Молитва? Это еще что такое? Он чуть не вскрикнул, почувствовав, как Максим наступил ему на ногу.
– Разрешите это сделать мне, – предложил Сэвер. – Натанаэль – добрый малый, но он не получил надлежащего воспитания.
– И все же! – продолжал настаивать Альбан. – Ведь речь идет о совсем короткой молитве. Уж ее-то знают все французские дети, не правда ли? Пожалуйста, порадуй нас, дружок!