Дэн - Го Ингвар

Ингвар Го

Дэн

Москва, середина лета две тысячи пятьдесят второго года, шесть часов утра, сто двенадцатый этаж небоскреба «Флай Билдинг Москва». Домашний робот Хабл подъехал к кровати Сэма и произнес «нежным» голосом:

– Вы просили разбудить вас в шесть.

– Спасибо, Хабл, – сонным голосом ответил Сэм.

– Я приготовил вам кофе, – сказал Хабл.

– Сначала душ.

– Тогда я поставлю его в восстановительную камеру.

– Не надо, и так сойдет, подогрей немного, когда я сяду завтракать.

– Хорошо, – сказал Хабл и совершенно бесшумно удалился на кухню.

Сэм поднялся с кровати, взял со столика пульт, нажал на кнопку, кровать медленно поднялась и спряталась в нишу, теперь огромная репродукция Иеронима Босха «Несение креста» закрывала её, наверху спал Сэм, а под ним Босх с «Несением креста». Сэму иногда казалось, что он сам на кресте, почти распят, это вызывало парадоксальное ощущение быть распятым, мертвым, когда спишь, и воскресшим, когда просыпаешься. «Странно, вот уже две тысячи пятьдесят второй год, а они все несут и несут, как им только не надоест это», – подумал Сэм и пошел в ванную комнату.

Подойдя к зеркалу, он открыл тюбик с зубной пастой, почистил зубы, взял крем для удаления щетины, тщательно нанес его на щеки, подбородок и часть шеи, сегодня ему предстояла деловая поездка, и надо было выглядеть безукоризненно. Закончив, Сэм встал на красный овал.

Приятный женский голос произнес:

– Доброе утро.

– Доброе, – немного мрачно ответил Сэм.

– Какую программу вам задать сегодня?

– Как всегда.

– Как всегда, пятую? – уточнил женский голос.

– Да, пятую, – раздражённо ответил Сэм.

– Вы сделали отличный выбор, – продолжил женский голос. – Итак, пятая программа.

Сверху стал медленно опускаться стеклянный цилиндр, на внутренней его поверхности поблескивало огромное количество маленьких золотых точек. Когда цилиндр опустился на мраморный пол, из них вырвались разноцветные струи воды с разной температурой и давлением.

– Как хорошо, – проговорил Сэм, уходя в водную «нирвану».

Сэм родился в две тысячи двадцать третьем году тридцатого октября в Москве, родители назвали его Семеном, но через несколько лет буква «Е» в его имени почему-то перевернулась на сто восемьдесят градусов и превратилась в букву «Э», так Семен стал Сэмом. Сэм работал в «Аэрокосмической корпорации», она занималась разработкой и производством лунных модулей, сегодня ему предстояла поездка в Санкт-Петербург на встречу с конкурентами, которые тоже занимались этой темой.

Сэм вернулся в спальню, оделся и направился на кухню, после душа он ощущал полное умиротворение и благодать.

– Ваш кофе, – сказал Хабл и поставил поднос на стол. – Вам предложить газету или включить экран?

Хабл, помимо того, что мог быть дворецким, поваром, сиделкой и еще бог знает кем, мог в течение нескольких секунд распечатать любую газету, издаваемую на Земле, иллюзия была полной, даже бумага пахла именно той типографской краской, которую использовало то или иное издательство.

– Давай экран, – сказал Сэм и сделал первый глоток кофе.

Экран загорелся. Шел блок новостей: политика, катастрофы, войны, потом сюжет о Луне. В конце сюжета ведущий абсолютно равнодушным тоном произнес:

– Переселенцам катастрофически не хватает лунных модулей.

«Именно этим я сейчас и занимаюсь», – подумал Сэм.

– Далее новости культуры, – продолжил ведущий. – В Мариинском театре в Петербурге сегодня премьера оперы Вагнера «Тангейзер» …

– Любопытно, – произнес Сэм. – Будет, чем заняться вечером. Хабл, закажи мне билет на оперу в Мариинку.

– Одну секунду, – моментально отреагировал Хабл, на экране появился план зала Мариинского театра.

– Почти все билеты проданы, – сообщил Хабл. – Остались только самые дорогие.

– Чепуха, вот этот, третий ряд восемнадцатое место, – Сэм указал на одно из свободных мест в первых рядах. Через секунду квадратик, которым было обозначено место, замигал красным, и женский голос произнес:

– Ваше место забронировано, благодарю вас.

– Оплати, – продолжил Сэм.

– Сейчас, – ответил Хабл.

Через мгновенье все тот же женский голос произнес:

– Мы очень рады видеть вас в нашем театре, желаем вам приятного вечера.

Сэм допил кофе.

– Всё, пора, меня не будет два дня.

– Я вас понял, – немного грустно сказал Хабл.

– Да, ты не забыл забронировать мне гостиницу, об этом я просил тебя вчера вечером? – спросил Сэм.

– Конечно, не забыл, номер в отеле забронирован, – «обиделся» Хабл. – Адрес отеля знает ваша машина, по прибытию в Санкт-Петербург она доставит вас в отель, но, на всякий случай, запомните адрес: Санкт-Петербург, Большая Морская, дом тридцать девять, отель «Астория», счет за предварительное бронирование я оплатил, – очень степенно и важно, как дворецкий из английского замка, проговорил Хабл.

– Ну, не сердись, старина, это я так, ладно, пока, – попрощался Сэм.

– Всего хорошего, счастливого пути, – все также важно и степенно произнес Хабл.

Сэм взял маленький кейс и вышел из квартиры. В небольшом холле ожидала лифта Николь, молодая симпатичная блондинка, его соседка по этажу, рядом с ней стояли ее домашний робот Икс и два небольших чемодана на колесиках. Николь въехала в соседнюю квартиру пару недель назад. Сэм часто сталкивался с Николь в лифте. Они подружились.

– Привет, – сказал Сэм.

– Привет, – ответила Николь.

– Куда собралась?

– В Рим, в вечный город. В Григорианском Египетском музее проходит конференция «Египет. Лестница в будущее».

– А я в Питер, – Сэм нажал на кнопку лифта. – В «Мариинку».

Через несколько секунд двери лифта открылись, Николь и Сэм вошли в лифт, домашний робот Николь ввез ее чемоданы внутрь и вернулся в холл, мужской голос произнес:

– Доброе утро. Я приветствую вас на сто двенадцатом этаже «Флай Билдинг Москва», на какой этаж вы хотели бы подняться или же спустится?

– На первый, – ответил Сэм.

– Я понял вас, – сказал голос. – Вы хотите спуститься на первый этаж, на это уйдет не более двадцати секунд, – голос замолчал, двери закрылись, лифт стал опускаться.

Лифт остановился, и тот же мужской голос произнес:

– Вы прибыли на первый этаж «Флай Билдинг Москва», – двери лифта открылись.

Внизу их встретил электронный консьерж, он взял чемоданы Николь и очень аккуратно вывез их из подъезда, около которого уже стояло такси, и как только Николь показалась на площадке, его двери плавно поднялись. Это было обычное московское кибер-такси, водителя за рулем не было. Сэм помог электронному консьержу положить вещи Николь в багажник. Укладывая чемоданы, Сэм подумал: «Раньше этим занимались таксисты, а теперь, если нет рядом мужчины, ох уж этот прогресс… Бедные женщины».

Дверца багажника закрылась. Николь села на заднее сиденье.

– Ну что, пока.

– Пока, – ответил ей Сэм. – Передавай привет Папе Римскому.

– Передам, – Николь рассмеялась.

Двери такси плавно опустились вниз, машина тронулась.

Сэм стоял у подъезда, его автомобиля еще не было видно, хотя «то», что он ждал, трудно было назвать автомобилем. Скорее, это был разумный квадронаноцикл, но название, которое придумали люди для четырехколесной самодвижущейся тележки, «автомобиль», так надежно закрепилось в их сознании, что «то», что ждал Сэм, подсознательно называлось автомобилем. Через несколько минут его авто подъехало к подъезду, дверцы плавно поднялись, Сэм подошел к машине, сел на водительское место и положил маленький кейс на соседнее кресло.

– Где ты был? – спросил машину Сэм.

– На заправке, – небрежно ответила машина. – В Санкт-Петербург?

– Да, в Санкт-Петербург, – раздраженно сказал Сэм.

– Поведешь ты или я? – спросил автомобиль.

– Пока я, когда устану, ты, – ответил машине Сэм, натянул на ладони желтые кожаные перчатки и плавно опустил их на руль. Автомобиль тронулся.

Пробки, в которых стояла Москва в первые десятилетия двадцать первого века, исчезли. Были построены подземные хайвэи, своеобразный метрополитен для автомобилей. Они пронизывали Москву с Востока на Запад, с Севера на Юг, с Северо-Запада на Юго-Восток. Под Садовым кольцом появилось подземное Садовое кольцо, оно соединяло все подземные магистрали. На хайвэи автомобили попадали через даун-роуты – специальные съезды.