Леша соглашался и кивал головой, параллельно пытаясь проглотить кусок утреннего пирога с первой клубникой. А все-таки Вика здорово научилась готовить за последние полгода.
– Вик, дети уже совсем измаялись, давай к бабушке их отправим? Других вариантов пока не предвидится. А там и лето не за горами.
Вика задумалась, она всегда переживала, когда они не рядом, но здесь, кажется, вариантов нет. Жить и работать в таких условиях было тяжело. Школу и сад до сентября вряд ли откроют. А дети сидят в душной квартире – пусть хоть немного подышат деревенским воздухом, побегают на природе. Улыбнулась: вспомнила, как в детстве папа ловил для нее белых бабочек и она рассматривала их тонкие крылышки на свету. Вдруг весь ад, который творился вокруг, перестал казаться ей таким страшным, и она как будто начала ощущать, что из всего этого есть выход.
«Больше не будут читать никакие новости», – решила. И улыбнулась.
Нет кофе!
В этот раз Вика как-то очень быстро и легко собрала чемоданы. Онлайн заполнили какое-то разрешение на выезд из города, сели в машину и повезли детей в деревню. Сам факт того, что они все вместе сидят в машине, вызывал эмоции, восторг и чувство дикой свободы. Да уж, больше месяца взаперти даром не прошло.
Деревья мелькали и исчезали за зелеными огнями светофоров, дети привычно что-то делили на заднем сиденье. А за окном вроде бы такой же мир, но какой-то пустой. Машин непривычно мало, людей тоже. Один плюс: доехали быстро. Вирус почистил землю, загнал всех в укрытия. Мир обновлялся, очищая себя от человеческих следов.
– Вика, ты что, беременна? – свекровь обнимала невестку.
– Нет это карантин дает о себе знать, – парировала она, но стало очень неприятно. Впрочем, пришлось об этом сразу же забыть – разбор вещей, детские крики и бесконечные разговоры закружили ее.
Вечерние посиделки за большим столом, которые она так не любила, в этот раз ей показались счастьем. После душного сидения в квартире и прогулок на балконе маленький домик свекрови с небольшим участком был дворцом. Видя, как дети играют с котами, Вика окончательно убедилась: это самое правильное решение.
Вечером, уже дома, она окунулась в непривычную тишину пустой квартиры. Месяц, два – сколько ей отмерили этой тишины и спокойствия? Вика села за ноутбук. Прочитала истории и рекомендации в рабочих чатах и внезапно захотела что-то попробовать на себе.
Так много пишут про аскезу в последнее время. Интересно… Кому-то помогает, значит, и мне должно помочь. И она прикидывала, какую же взять аскезу. Почему-то пришла мысль, что сидеть на карантине – уже аскеза, поэтому эту практику она уже выполняет.
Читала дальше, и брови то и дело поднимались вверх: люди писали о каких-то невероятных в ее понимании результатах. Кто-то отказался от молочки, и мало того что кожа улучшилась, так еще и зарплату повысили на работе. Кто-то благодаря месяцу без кофе нашел новую работу. Как связаны кофе и работа? Кофе! Мысль-молния блеснула в ее голове. Только не кофе. Но стойкое ощущение, что ей нужно это сделать, уже появилось. И Вика знала, что просто так от него не отделаться.
Я справлюсь не хуже других. Даже лучше! Вреда от этого точно не будет. А вот повысить доход не помешало бы. Вдруг сработает? Месяц, конечно, это слишком долго. Дней пять, думаю, достаточно для начала. Вика радовалась, что нашла то, что нужно. И тут же снова сомневалась в правильности своего решения. Однако сознательно продолжала толкать себя к отказу от кофе, внутренне надеясь, что волшебство все-таки существует.
Ну что там надо делать, заклинание какое-то читать или достаточно просто решения? Смеялась про себя, но все-таки нашла нужные слова в чате и вслух произнесла: «Я беру аскезу на пять дней во благо всех живых существ, а особенно моей семьи и моего мужа, чтобы он наконец-то вышел из своей депрессии». И с этой прекрасной мыслью легла спать.
На следующий день написала утренние страницы – вспомнила свое обещание на апрель и май, которое благополучно уже недели три не выполняла. Пора, кажется, начать. С чистой совестью пошла готовить завтрак и первым делом привычным жестом достала банку с кофе. Не успела себя остановить, надо же. Решила написать Ане – кофе хотелось сильно. Даже голова разболелась. Нужна была поддержка.
– Аня, представляешь, вроде бы мелочь, да? Я думала, это легко, а руки сами потянулись к шкафчику за кофе. Неужели человек так зависит от своих привычек?
Аня помолчала, потом назидательно ответила, что сдаваться нельзя. И добавила, что вот она – человеческая природа во всей красе: привычки и неосознанность.
Вика все же подумала, что это не про нее. Она-то точно справится. Но мысли о кофе сговорились и напали на нее: она как будто все время подсознательно считала дни, когда же уже будет можно? И весь день кофе маячил где-то рядом.
А не пора ли на пальму?
В ленте сообщений Вика старательно искала, что пишут про свои аскезы другие участницы. И не находила. Чашка для кофе предательски стояла за спиной, иногда поглаживая усталую Вику, чтобы она про нее не забывала. Лены, Саши, Лизаветы и Сони мелькали перед глазами, сливаясь в одну сплошную бессмыслицу.
Не то. Не интересно. Да, бывает тоже, но не то.
Вика забыла, что это всего лишь работа, и опомнилась, когда наткнулась на вопрос о платформе. Точно! Нужно же отвечать ученицам! И тут ее глаза зацепились за длиннющее сообщение от какой-то Инны. Быстренько ответив на вопросы, Вика принялась изучать новую историю.
* * *
Жизнь Инны совершенна. Она поправила солнечные очки, зажмурилась. Греческое солнце слепило, ласкало тело. Маленькое спонтанное путешествие заканчивалось, надо было возвращаться – детям в школу.
В пятницу ей вдруг стало грустно и захотелось Греции, как в детстве с родителями. А она привыкла получать все, что хочет, даже спонтанное и сиюминутное. И вот на выходные они приехали на остров.
Инна – дочка богатых родителей, та самая, которая всегда получала желаемое. Из избалованного ребенка-принцессы выросла в избалованную женщину-королеву. А принцессы-королевы выходят замуж за кого? Правильно, за принцев. И она не была исключением. По-другому просто не бывает.
Переезд в Калифорнию, свадьба, за которой последовали все прелести шикарной жизни, – радуйся, наслаждайся. Но что-то ей мешало, свербело, просилось наружу. И замок, и свита, и яхты, и путешествия – все для нее. Но как будто не она все это выбирала. А одна мысль омрачала больше всего: не она этого добилась. Скучно. Ей захотелось самой что-то значить. Стать кем-то кроме королевы. Но могут ли королевы быть еще кем-то? Есть ли у них такое право?
Других дам ее круга это совсем не волновало, чему Инна сильно удивлялась, поэтому дружеские отношения у нее с ними не складывались. Она их как будто чуть-чуть презирала и знала, что вот она, Инна, не такая. И пусть она сама ничего не сделала, ну у нее хотя бы желание такое есть. А это уже существенное различие. Да. Это ее отличает от всех. Превозносит.
Она привыкла себя слушать. Поэтому первым делом решила начать действовать. А как действовать? В какую сторону идти? Психолог посоветовал походить на тренинги по развитию способностей. И она пошла. Сначала онлайн, потом решилась и стала посещать какие-то мероприятия. Хотела выйти за рамки привычного.
Богатая, наполненная со всех сторон жизнь больше на радовала. Все казалось таким бессмысленным, пустым и искусственным. А любимые туфли Dolce & Gabbana вдруг стали натирать и жать, что, в принципе, странно, потому что с ними такого просто не должно было случиться.
И Инна решила во что бы то ни стало сама принимать решения и выбрать свой путь. Такой, который она сможет пройти самостоятельно, без помощи и поддержки родителей и мужа. Да, пусть поздно: все-таки уже давно не восемнадцать. Но лучше поздно, чем никогда.