А будет настроение – напишите и перешлите письмо через вашего приятеля Проктора, который получит мой адрес в Роринг-Форке, как только я его узнаю.
С любовью,
Кори.
P. S. Чуть не забыла сказать вам самое интересное про мою работу. Хотите – верьте, хотите – нет, но про гризли-людоеда я узнала из дневника Артура Конан Дойла! А Дойл узнал эту историю, представьте себе, от самого Оскара Уайльда за обедом в Лондоне в 1889 году. Уайльд, похоже, собирал всякие страшные истории, а эту он узнал во время лекционной поездки по американскому Западу.
Слуга, стоявший в тени, увидел, как его необычный наниматель закончил читать. Его длинные белые пальцы уронили письмо, и оно упало на стол, словно человек выбросил его. Рука потянулась к бокалу с ликером, а вечерний ветерок легко подхватил листы бумаги, перекинул их за перила балкона и понес дальше над кронами лимонных деревьев. Они заскользили в голубое пространство, порхая в воздухе, бессмысленно крутясь, и наконец исчезли из виду. Бледный человек в черном костюме не видел, не заметил этого и вообще потерял всякий интерес к письму – так и остался одиноко сидеть на балконе высоко над морем.
Кори Свенсон перечитала целую гору книг про Роринг-Форк и узнала все об этом здании суда, известном несколькими знаменитыми обвиняемыми, которые прошли через его двери, – от Хантера С. Томпсона до серийного убийцы Теда Банди. Она знала, что Роринг-Форк – своего рода курорт и что здесь продается самая дорогая недвижимость в стране. Это создавало для нее огромные неудобства, поскольку она была вынуждена остановиться в городке Базальт в восемнадцати милях по шоссе № 82, в жутком мотеле «Девятое облако» с картонными стенами и колючим матрасом на кровати. За номер приходилось платить сумасшедшие деньги – сто девять долларов в день. Было первое декабря, лыжный сезон приближался к пику. Она накопила около четырех тысяч долларов – часть заработала на исследовательских проектах в «Джоне Джее», часть осталась от тех денег, что ей всучил агент Пендергаст год назад, когда отправил ее к отцу, подальше от опасностей. Но если платить сто девять долларов в день за мотель, плюс расходы на еду, плюс возмутительные тридцать девять баксов в день за корыто на колесах, которое она взяла в аренду, то она быстро вылетит в трубу.
Иными словами, нужно было спешить.
Проблема состояла в том, что, страстно желая заполучить одобрение на эту работу, Кори пошла на маленькую ложь. Впрочем, может, не такую уж и маленькую. Она сказала Карбону и факультетскому комитету, что получила разрешение на исследование останков – карт-бланш. На самом же деле несколько ее электронных писем главе полицейского управления, в чьей власти было разрешить или запретить допуск к останкам, остались без ответа. Телефонные звонки тоже ничего не дали. Не то чтобы с ней говорили грубо – просто это была такая форма доброжелательного небрежения.
Заявившись днем ранее собственной персоной в полицейское управление, она наконец добилась аудиенции у шефа полиции Стенли Морриса. И вот теперь она снова вошла в здание и направилась к дежурному. К ее удивлению, дежурным оказался не дюжий коп, а девица по виду даже моложе Кори – хорошенькая, с чуть смугловатым лицом, темными глазами и светлыми волосами до плеч.
Кори подошла к ней, и девушка улыбнулась.
– У вас… есть звание? – спросила Кори.
Девушка рассмеялась и отрицательно покачала головой:
– Нет пока.
– Так вы, значит, секретарь?
Девушка снова покачала головой:
– Я прохожу практику на зимних каникулах. Сегодня мое место за столом дежурного. – Она помолчала. – Хочу со временем поступить в полицию.
– Значит, нас уже двое. Я тоже учусь – в «Джоне Джее».
Глаза девицы широко раскрылись.