Но теперь в голову Ваффа пришла совершенно иная идея. Вместо того чтобы изменять климат и ландшафт планет, надо, вероятно, попытаться изменить природу самих червей, изменить на личиночной стадии, чтобы помочь им адаптироваться к иным условиям. Тлейлаксу был понятен Язык Бога, их генетический гений много раз позволял им добиваться, казалось бы, невозможного. Разве сам Лето II не был пророком Бога? Долг Ваффа вернуть Его людям.
Концепция и генетические механизмы, необходимые для решения, казались простыми. На какой-то определенной стадии развития песчаной форели в наследственном аппарате срабатывал какой-то пусковой механизм, делавший животных беззащитными перед вредоносным воздействием такого простого химического вещества, как вода. Если ему удастся найти этот механизм и блокировать его, то песчаные форели будут развиваться в зрелые формы, перестав при этом смертельно бояться жидкой воды. Это будет настоящим чудом!
Но если не дать гусенице свернуться в кокон, то разовьется ли из нее бабочка? Да, в этом вопросе надо соблюдать большую осторожность.
Насколько он понимал действия ведьм-гессериток, они нашли способ внедрить песчаных форелей в окружающую среду Капитула – их планеты. Песчаные форели начали успешно размножаться, запустив необратимый процесс разрушения (или воссоздания?) всей планетарной экосистемы. Цветущая планета превращалась в безводную пустыню. Со временем форели превратят планету в знойную пустыню, где смогут выживать возрожденные песчаные черви.
Вопросов здесь было больше, чем ответов. Зачем бежавшие с Капитула сестры Бинэ Гессерит взяли с собой песчаных форелей? Не собирались ли они поселить их на других планетах, чтобы превратить их в безжизненные пустыни, где смогут беспрепятственно размножиться песчаные черви? Выполнение такого плана потребовало бы огромных согласованных усилий, на его выполнение ушли бы десятки лет, не говоря уже о том, что это привело бы к уничтожению автохтонной жизни планет. Долго, дорого и неэффективно.
Вафф пришел к более быстрому и надежному решению. Если он сможет вывести породу червей, переносящих воду или даже нуждающихся в ней, то их можно будет расселить на великом множестве планет, где они смогут быстро расти и размножаться. Червям не придется коренным образом изменять планетарную экологию для того, чтобы вырабатывать меланж. Это позволит сэкономить десятки лет, которых к тому же у Ваффа просто не было. Модифицированные черви с избытком обеспечат навигаторов Гильдии специей, да и ему, Ваффу, сослужат неплохую службу.
«Помоги мне, Пророк!»
Песчаная форель поглотила всю воду в лотке и начала ползать по дну и стенкам, обследуя новое пространство. Вафф взял свои приборы, инструменты и химикаты – спирты, кислоты и экстрагирующие вещества для извлечения проб.
Первая пункция была самой трудной. После этого он принялся работать с извивающейся форелью, выдавливая из нее генетические тайны.
В его распоряжении были лучшие анализаторы ДНК и генных последовательностей, какие только смогли добыть навигаторы… и эти анализаторы действительно были хороши. Форель наконец рассталась с жизнью, но Вафф был уверен, что Пророк не станет возражать.
Зловоние сочится из моих пор. Гнилостный дух распада.
Скитале, последний из Мастеров-тлейлаксуМаленький мальчик с серой кожей с беспокойством поглядел на своего более старшего, но идентичного с ним собеседника.
– Это запретная зона. Баши очень сильно рассердится на нас.
Скитале-старший скорчил недовольную гримасу, разочарованный тем, что это дитя с его великим предназначением оказался таким робким.
– Эти люди не имеют никакого права распространять на меня свои нелепые ограничения – ни на одну мою ипостась!
Несмотря на годы подготовки, обучения и настойчивость Скитале, он понимал, что мальчик пока не полностью осознает, кто он. Скитале закашлялся и вздрогнул, не в силах скрыть свое физическое недомогание.
– Ты должен, ты просто обязан пробудить свою генетическую память, пока не стало слишком поздно!
Ребенок последовал за своим генетическим двойником, походка последнего была слишком шаткой, и он не мог идти крадучись. Временами двенадцатилетнему «сыну» приходилось поддерживать Скитале под руку, чтобы тот не упал. Каждый прошедший день, каждый урок неизбежно приближали мальчика к поворотному пункту, после которого вся запечатленная в генах память вырвется наконец на свободу и проникнет в сознание. И только после этого старый Скитале сможет со спокойной совестью позволить себе умереть.
Много лет назад он был вынужден предложить ведьмам свой единственный козырь – запас ценнейшего клеточного материала, – чтобы подкупить их. Внутренне Скитале был очень недоволен своим положением, но зато взамен на возрождение героев прошлого, нужных Бинэ Гессерит для каких-то целей Ордена, Шиана разрешила Скитале воспользоваться аксолотлевым чаном для воспроизведения копии старого Мастера. Он надеялся, что это было сделано не слишком поздно.
Уже в течение нескольких лет с каждым днем, с каждой сказанной фразой нарастало давление на юного Скитале. Его «отец», жертва генетически запрограммированного отмирания клеток, сомневался, что протянет еще год до полного развала. Если ребенок не восстановит свою память быстро, очень быстро, то будет потеряно все знание тлейлаксу. Старый Мастер содрогнулся от одной мысли об этом, она причиняла ему куда большие страдания, нежели мучившая его физическая боль.
Они спустились на никем и ничем не занятую нижнюю палубу, где находилась испытательная камера, затерявшаяся в огромных коридорах корабля-невидимки.
– Я воспользуюсь обучающим оборудованием повиндах, чтобы показать тебе, как Бог заповедал жить тлейлаксу. – Стены камеры были гладкими и закругленными, светильники заполняли помещение неярким оранжевым светом. Казалось, помещение было заполнено вынашивающими детей утробами, круглыми, одутловатыми, дряблыми и безмозглыми – именно так женщины должны служить цивилизованному обществу.
Скитале улыбнулся при виде этого столь милого его сердцу зрелища, но мальчик озирался, округлив от изумления глаза.
– Аксолотлевые чаны. Как их много. Откуда они здесь взялись?
– К сожалению, это всего лишь голографические изображения. – Имитация была такого высокого качества, что присутствующие могли слышать звуки, издаваемые живыми чанами, ощущать запах химикатов, дезинфицирующих веществ и лекарств.
Скитале стоял, окруженный этими славными образами, и сердце его сжималось от тоски по дому, дому, ныне полностью и безвозвратно разрушенному. Много лет назад, перед тем, как ему разрешили вновь ступить на священную землю Бандалонга, и он, и другие тлейлаксу всегда проходили длительный обряд очищения. С тех пор как Досточтимые Матроны вынудили его бежать с планеты с несколькими ценными контейнерами, он всегда старался – насколько это возможно – соблюдать ритуалы, которым он без устали обучал и юного гхола. Но этого было недостаточно. Скитале уже давно не чувствовал себя чистым, но знал, что Бог поймет и простит его.
– Так выглядела типичная селекционная камера. Присмотрись внимательно. Усвой каждую мелочь, впитай ее в себя. Напомни себе, как все было раньше, и как должно быть. Я воссоздал эти образы по памяти, и та же память находится и внутри тебя. Отыщи ее.
Скитале снова и снова повторял эту фразу, вколачивая ее в ребенка. Младшая копия была способным и умным учеником, мальчик механически запоминал всю информацию, но душа его была пока пуста.