Тем временем внимание Кэйи привлек большой камень, стоящий у ног Гуллы. А точнее, – выцарапанное и промазанное чем-то красным кривое изображение на нем. Это была девочка со злым лицом и растрепанными волосами. Асвейг, – догадалась она. Под изображением было также выцарапано несколько рун. Кэйа запомнила их все, пока проклятые назойливые мыши снова не повисли на своих местах.
– Надо убираться отсюда, – промолвил Триггве.
– Стойте… – приложил палец к губам Хальвар.
Он выпрямился и поднял факел высоко над головой, вглядываясь дальше, вглубь пещеры. Там, в полумраке, угадывались очертания ещё нескольких человек. Четверых, если быть точным. Все они были отвернуты от детей и, казалось, смотрели куда-то дальше, во тьму. Две взрослые фигуры почему-то стояли на коленях, а две поменьше – в полный рост. Никто из них не шевелился.
– Это же Гисли и Ульвар… – прошептала Хельга и зажала рот ладонью.
Хальвар и сам уже узнал их. По торчащему из-за пояса деревянному мечу Ульвара, с которым тот никогда не расставался, и по длинной, как у настоящего викинга, роскошной косе Гисли. Две другие фигуры принадлежали, как и следовало ожидать, толстухе Ирме и пьянице Олаву.
– Надо забрать их, – сказал Хальвар и осторожным шагом направился к фигурам. Остальные старались не отставать.
– Гисли! – позвал он, подойдя к одному из близнецов и положив ладонь ему на плечо. Плечо было теплым, и Хальвар облегчённо выдохнул. Живой. Однако Гисли не реагировал. Пришлось обойти его и взглянуть в лицо. Глаза Гисли закатились куда-то вверх, оставляя видимыми лишь белки, рот был приоткрыт, а с нижней губы стекала тягучая слюна.
– Эй! – Хальвар замахал факелом перед его лицом так близко, что опалил тому ресницы. Гисли томно замычал. Его глаза задергались, по телу пробежала дрожь, легкие со свистом втянули воздух.
– Ы-ы-ы… – протянул он и стал заваливаться назад, пока Триггве и девочки не подхватили его.
Хальвар повернулся к Ульвару и проделал с ним то же самое. Ульвар конвульсивно вздрогнул, стал промаргиваться, приходя в сознание. А вот с Ирмой и Олавом это не сработало. Их тела уже были холодны, как стены пещеры.
– Что произошло? – обратилась Кэйа к близнецам, когда те наконец пришли в себя.
Они тревожно переглянулись, кивнули друг другу, и Гисли начал говорить:
– Посреди ночи нас разбудил какой-то странный вой. Он исходил со стороны леса.
– Не вой, а плач, – поправил его Ульвар.
– Вой! – не согласился Гисли. – Кто-то заунывно так выл… Не зверь. Ребенок. И этот ребенок хотел, чтобы мы пришли к нему… Мы хотели разбудить отца, но вместо этого ноги сами повели нас из дома к выходу. Я хотел закричать, но рот не открывался. И у Гисли тоже. Тогда я подумал, что это всё сон, и успокоился. Мы вышли из Вархема через брешь в изгороди и двинулись вперёд по лесной тропе в кромешной тьме, обходя невидимые буреломы и переступая через корни и ямы, так ни разу не упав, словно рыси. Мне это даже в какой-то момент понравилось. А когда наши ноги привели нас сюда, я понял, что не сплю. Но было слишком поздно. К нам уже вышла она…
– Кто?
Глаза Гисли вдруг расширились, его лицо побелело, губы задрожали. Трясущейся рукой он указывал куда-то за спину Хальвара и еле слышно просипел:
– Она…
Дети резко обернулись. Хальвар не сразу понял, что это такое. А когда разглядел, сердце его ухнуло куда-то вниз. Мальчика сковал дикий ужас. По стене пещеры, по-паучьи перебирая руками и ногами, к ним ползла Асвейг…
Дети истошно заорали в голос, срывая глотки. Вновь над их головами встрепенулись тысячи перепончатых крыльев. Асвейг оттолкнулась от стены и спрыгнула вниз, мягко приземлившись на все четыре конечности. Затем медленно подняла голову и окинула детей холодным мертвым взглядом. Те продолжали орать, не переставая. Волосы на затылке Хальвара встали дыбом. Ещё никогда ему не было так страшно. Кожа Асвейг была серой, как дорожная пыль, а её глаза уже подернула мутная мертвая пелена. Но даже сквозь эту пелену Хальвар смог ощутить на себе ее ненавидящий, злобный, жаждующий беспощадной мести взгляд. Асвейг медленно распрямилась, растянула бескровные губы в хищный оскал и шагнула вперёд.
И в этот момент вернулась долгожданная способность двигаться. Продолжая неистово вопить, дети бросились к выходу, едва успевая отмахиваться от вконец обезумевших летучих мышей. Одна из них влетела в лицо Хальвару и больно забила крыльями по глазам и скулам. Он с трудом оторвал ее и откинул в сторону. Только бы не споткнуться, только бы не упасть… Впереди показался просвет выхода, но Асвейг догоняла. Быстрые шлепки ее босых ног раздавались уже где-то за самой спиной. Надо поднажать! Ещё! Ещё! Кэйа наконец первой выскочила из пещеры, за ней – близнецы. Триггве. Хельга. Остался один Хальвар. Всего несколько шагов. Он сможет! И тут Асвейг прыгнула вперёд и, схватив его за ногу, дернула. Мальчик плашмя упал на землю, больно ударившись подбородком о камень. Перед глазами поплыли темные круги, из носа потекла кровь. Мёртвая девочка потащила его назад, во тьму. И сила в ней была нечеловеческая. Хальвар сумел лишь перевернуться на спину. Его рука всё ещё сжимала факел. Мальчик согнулся пополам и замахал пламенем прямо перед лицом Асвейг. На мгновение ее хватка ослабла. Этого было достаточно. Хальвар рывком выдернул ногу, вскочил и в несколько прыжков преодолел расстояние до входа, где его уже ждали остальные дети. Отойдя немного подальше и всё ещё тяжело дыша, они обернулись и посмотрели в пещеру. Асвейг прошла немного вперёд и остановилась перед линией тени. Постояла так немного, злобно глядя исподлобья на детей, словно пытаясь запомнить их, затем развернулась и бесшумно исчезла в темноте. Их сердца всё ещё бешено колотились, лёгким не хватало воздуха.
– Мы должны всё рассказать родителям, – прерывистым голосом сообщила Кэйа, глядя на брата.
Хальвар поднял голову, обратив на нее полный ужаса взгляд, и молча кивнул. Немного отдышавшись, дети поспешили домой.
К сожалению, взрослых в Вархеме не оказалось. Почти все они отправились на поиски Гисли и Ульвара.
– Это может быть надолго… – вздохнула Хельга.
Я знаю, кто нам нужен! – вдруг оживилась Кэйа. – Мы пойдем к Талэку!
– Старому вёльву? Он же не в себе. Какой с него толк? – нахмурился Триггве.
– Он провидец и много чего знает. Я слышала, что когда-то он был шаманом в самой Скарре. Если кто-то и может помочь, то только он.
– Я согласен с этим. – поддержал сестру Хальвар. Надо только прихватить с собой что-то из еды, иначе он не станет даже разговаривать…
Немногим позже они собрались у покосившегося жилища на самом краю Вархема. В руках у Хальвара был замотанный в тряпку ломоть хлеба.
– Талэк? – обратился он в темноту, откидывая в сторону заменяющую дверь старую медвежью шкуру.
– Кто здесь? – раздался из дальнего угла сухой скрипучий голос.
– Это я, Хальвар, сын Свена. Со мной моя сестра, Кэйа, Хельга, дочь Торольва Сильного, Гисли и Ульнар – сыновья Хаука, и Триггве, сын Эймунда Зоркого. Нам нужна помощь.
На какое-то время повисло молчание.
– А-а-а, мальчик Свена… – вспомнил, наконец, старик, – подойдите ближе, я плохо вас слышу.
Глаза успели немного привыкнуть к темноте, и дети стали различать странные вещи, развешанные повсюду. Тут были обереги и амулеты, и различные снадобья в открытых глиняных сосудах, сушеные кости и шкурки мелких зверей. Запах стоял тот ещё, Хельга и Гисли заткнули пальцами носы. В дальнем конце жилища было сооружено ветхое ложе из старых еловых веток, накрытых стертыми местами до дыр шкурами. Сам провидец сидел рядом на широком бревне. На земле у его ног тлели угли.
– Подкинь-ка ещё дров вот сюда, чтобы я вас разглядел, – обратился он к Ульвару.