Я первым вышел из ступора. Вытащил из-под сиденья сумку, вышел наружу, спустившись по ступенькам из оказавшегося похожим на не такую и большую бочку корабля, попробовал по инерции, представляя как путешествуют через космос, размять ноги, но это не требовалось быстро долетели.
Рядом со мной встали спутники. Мы дружно уставились на стоявшую рядом колымагу! Не глайдер и не флаер, как мы все наслышаны из книг, и даже не приличный автомобиль. А нечто вроде ржавого задрипанного четырёхместного багги с широкими колёсами. Из высокой трубы струился дымок. ЭТО ещё и паровое?!
Судя по тому, что было прохладно, тёплую одежду нам приказали оставить на Земле, и наше новое солнце низко, было утро.
Мы не дождались встречающих гостей из прошлого и пошли к сараю.
Это оказалось нечто вроде таверны из фэнтези! Только внутри были только люди. Один бармен, ну или нечто вроде него высокий тощий потёртый мужик. Три мужика разной степени побитости жизнью за столиками. Хотя один был плечистым молодым парнем, который с презрением и отвращением пялился на последнюю обитательницу сарая.
Совсем молодая худенькая девчонка, сидевшая за столом у правой стены, лицом к нам. Одета она была в довольно новую клетчатую сине-голубую рубашку, перепоясанную пулемётными лентами. На голове сильно потрёпанная соломенная шляпка. На глазах тёмные очки. Девица курила небольшую трубку, а учитывая, что выглядела она лет на шестнадцать, мне, да и моим спутникам сразу захотелось взять ремень и пресечь вредную привычку, тем более что в таверне-сарае никто больше не курил. А перед ней стоял ещё и стопарик, и явно не с молоком.
На столе ещё лежал странный потёртый шлем. За спиной дурочки стояла прислонённая к стене не бластер, не изощрённый лазер, даже не нормальный грозный автомат а короткая замызганная берданка! Сапоги со шпорами ковбойки, вернее пастушки из местного Техаса, видны не были стол был квадратный и стоял на ножках-перегородках но сомневаться в них и в джинсах не приходилось.
Остальные посетители и бармен быстро осмотрели нас, наши сумки, хмыкнули, кто-то сплюнул, все с усмешками уставились на девчонку, но и зло. Бармен махнул на неё рукой и сказал нам по-русски, голос донёсся из странного ящичка с тканью на передней стенке, стоявшего на стойке:
Вам к ней. Эй, сопля, как там тебя?
Называйте меня Бенка. А за соплю я не куплю у тебя им выпивку, пердун старый, не понял по-русски? медленно проговорила девчонка хрипловатым голосом по-русски с акцентом и без ящика-переводчика, затем сказала хлёсткую фразу на другом языке, вызвав ярость бармена, опять перешла на русский, обращаясь к нам. Чего встали? Как вас называть?
Виктор Александрович, первым вышел из ступора я, решив пока быть вежливым.
Аркадий Витальевич.
Галина Романовна.
Ха-ха-ха! расхохоталась Бенка. Я прочитала, когда готовилась принять отряд, что у вас старики, да и многие дурни помоложе, использовали имена-отчества, а возраста ваши мне не сообщили хитрецы. Значит так, тогда моя очередь, теперь вы Саныч, Романна и Талыч! Так ведь у вас сокращали? Ну а Витя, Галя и Кашка значит не пригодились. Не повезло протянуть подольше, ха.
Да как ты смеешь, сопля! вспылила Галина Романовна. Да я тебе в прабабушки гожусь! И я преподавала в университете!
Плевать. Теперь вы бродяги. И если хотите прожить подольше, то не выпендривайтесь, спокойно и строго проговорила сопля, указала на шлем. Быстро по очереди надели лингвошлем и загрузили по десять языков. И поедем.
Никуда мы не поедем, пробормотал бродяга Талыч, ха.
У вас в контракте написано, что выполняете посильные, ха, задачи. И если вам терять нечего, то вашим древним потомкам есть что, девчонка явно подготовилась к подавлению сопротивления, прорычала как смогла, а в конце и взвизгнула. Одна минута и пойдёт нарушение контракта. Нам надо выехать за ойкумену через час. А иначе и я, и вы контракт нарушили. А колымага еле ползает. И дайте угадаю, марш-бросок пеходралом на пятнадцать километров за час вы не осилите. И я тоже. Быстро!!!
Я первым быстро надел шлем. Пять минут постоял, услышал: «Краткий курс обучения языкам новорусский, землянский, енотский, крокский, муший, кальмский, коттский, вергский, даргский, вселенский завершён, снять лингвошлем», на языке, который я знал теперь, но не понял который. Через ещё десять минут прекрасное изучение языков в отвратительных обстоятельствах завершилось. Дальше с Бенкой мы говорили в основном на новорусском, а с остальными обитателями ойкумены, ха, на землянском. Остальные языки пока не востребованы оказались.
Наглая девчонка залпом допила свою рюмку, поморщилась, бросила на стол металлическую монету, выколотила трубку на стол, вызвав бессильное рычание бармена:
Если бы не контракт твой, мелкая сучка!
Бенка мстительно усмехнулась, встала, взяла берданку, вышла из-за стола, вызвав невольный вздох у нас. Я ошибся, за что даже ругнул себя. Не было у девочки ковбойских сапог! И ног ниже колен не было. Немного подвижные стальные протезы постукивали по деревянному полу, и шаги, похоже, причиняли ей боль, по крайней мере первые, пока не размялась. Она криво усмехнулась, глядя сквозь непрозрачные очки на наши шокированные лица.
Что ещё Одета несчастная Бенка была ещё в потёртые шорты из очевидно простой тонкой, типа джинсовой, голубой ткани. Хотя нет, в бриджи, просто она их высоко подвернула. Широкий ремень с подсумком. На ремне на левом боку висел полуметровый тесак в ножнах, а справа длинный револьвер в пристёгнутой и к бедру открытой кобуре.
Один из сидевших в таверне вскочил, прорычав:
Сумки я куплю! Эй, бродяги, выгоднее не расторгуетесь, а дублоны пригодятся даже в трапинге.
Остальные тоже, включая и бармена, дёрнулись скупить наши сумки, и явно не вполне добровольно с нашей стороны, но остановились когда первому в нос упёрся револьвер бывшей сильно ниже него Бенки с мгновенно взведённым курком. Под яростную ругань оставшихся в сарае про проклятый контракт, мы сели на потёртые мягкие диваны парового багги.
Бенка дёрнула несколько рычагов и рычажков, и мы довольно быстро для просёлка понеслись на восток, навстречу новому солнцу и новой жизни. Хотя мы уже начали этой самой новой жизнью наслаждаться. И судя по протезам несчастной Бенки, на изыски медицины с продлением наших жизней рассчитывать не стоит.
Шок.
Бенка
Я не особо торопилась выехать за границу ойкумены. Времени полно. Часа полтора наверно. Но лихо старпёры начали шевелиться, когда я пугнула их нарушением контракта и угрозой сто тыщ лет как помершим наследничкам. Хотя я и сама перевела свои контрактные и дополнительные, за исключением пары дублонов мелочью, брату и сестрёнке. Пусть хоть они поживут. А мне Со мной всё. И сидящий рядом самый шустрый, если это так можно назвать, Саныч, пялящийся на шрамы на моих запястьях, всем своим видом подтверждает, что нам вряд ли протянуть больше недели. Траперы, блин. Нет, мы даже не бродяги. Мы смертники. Отправившиеся в последний путь.
Но лихо меня кинули власти колонии, хотя конечно, вербовщики. Три шустрых бойца в отряд. Ну а на что я рассчитывала, когда оформляя никому больше не нужный контракт, сидела в компании матёрых ветронов ведущие траперы-организаторы, как я сама недавно узнала происхождение этого слова тяжело вздыхавших, глядя на меня. Как же задолбали эти взгляды за три года. Очки только и спасают, и все понимают, что за ними, и верно угадывают, гады, что порой и слёзы. СТОП!
Контракт на четыре тысячи дублонов! Всего за три жалких месяца. Мне. Без опыта почти, ну по их меркам. И без опыта руководства. Да уж, я от двадцати до пятидесяти дублонов в стандартный землянский месяц зарабатывала. Да и то пятьдесят только из жалости платили, примерно среднюю зарплату по колонии. Ну, в близких трапингах по сто и еда. А тут, значит, на почти семь среднегодовых расщедрились. Только мне. Мои траперы оплату получили путешествием в светлое будущее. Наверняка они так уже не считают. Ну, про светлость будущего. Хотя кому они нафиг нужны там, где будущее, вернее настоящее, вполне светлое.