Подземелья всегда будят в человеке атавистические страхи, уничтожить которые не смогла даже машинно-информационная цивилизация. Но впечатление страшной сказки безнадежно портят проложенные кабели, помаргивающие огоньки коммуникаторов у каждой арки, редкие тусклые лампочки под потолком да нагромождения контейнеров, ящиков и ярких упаковок, завезенных в прошлые сезоны. Ну и, конечно, наш местный царь и бог. Эта бездушная сволочь словно нарочно изводит людей своими грязными домогательствами и обсуждением любого нашего с Дастином действия.
– Тебе на сегодня не хватит? – я так и не сумел понять, откуда доносится голос. Наверное, динамик где-то в стене рядом, но его не видно. Проклятущая электронная игрушка следит за мной, куда бы я ни пошел. Такое впечатление, что не мы присматриваем за компьютерной системой Комплекса, а она за нами. Этакий добрый папочка, стремящийся воспитать детей джентльменами.
– Пошел в жопу, – это уже я сказал.
– Вот заблокирую замки холодильника, останешься без пива, – пригрозил Зануда. Мы с Дастином, кстати, так его и называем. Очень подходит. Компьютер обижается, требуя, чтобы мы именовали Его светлость в соответствии с названием системы: «Рамзес-3М», или просто «Рамзес». 3М – это аббревиатура слов «Третья модель». Имя древнего фараона он любил безумно, полагая, что в этом созвучии есть нечто особенное. Что именно – не объяснял.
– А я отрублю тебе периферийные биосинапсы, – пришлось не остаться в долгу. Электронное чудовище, как я знаю, тешит себя надеждой максимально приблизить свои ощущения к человеческим и просто тащится, когда на поверхности изменяется температура, ветер начинает дуть с юга, а не с юго-востока, повышается или понижается влажность… Он, зараза, все это улавливает и терзает нас долгими разговорами о погоде. Будто почтенная английская бабушка, впавшая в маразм. – И тогда о состоянии окружающей среды будешь судить только по показаниям метеорологического спутника. Съел?
– Жестокость – не лучшая черта, – обиженно пробубнил динамик. – Напомню, что когда под действием этанола у тебя растормаживается кора головного мозга, значительную часть функций берет на себя подкорка. И ты превращаешься в животное, следующее только основным рефлексам.
Он мне будет читать лекции о вреде алкоголя! Паршивец!
Я вытащил из ледяного брюха холодильника три синие баночки, одну вскрыл сразу, две засунул в карманы. Пусть немного прогреются. Настоящий ценитель пива не будет употреблять этот напиток ледяным. Еще одна упаковка из десяти банок под мышку – отнести наверх.
– Рамзес, – окликнул я.
Молчание.
– Я к тебе обращаюсь!
Не хочет отвечать. Ну и хрен с ним.
Я двинулся к лифту, попутно отправляя в глотку тоненький ручеек пахнущего хмелем напитка. Посверкивающая серебристым металлом кабина была в трех шагах, как вдруг створки начали сдвигаться. И захлопнулись перед моим носом.
– Рамзес, это уже перебор! – Я возмутился настолько искренне, что даже умудрился расплескать пиво. – Открывай!
Тишина. Тишина в течение секунды-двух. И вдруг грянул обеспокоенный голос Зануды (речевой модулятор у него передает эмоции не хуже, чем голос актера-трагика). Да на фоне взвывшей сирены – мурашки прошибают.
– Нарушена запретная зона! Зафиксировано чужое несанкционированное вторжение в квадратах наблюдения 3-А, 5-А, 12-А… Ситуация неподконтрольна! Предлагается… У-в-в-в-ф…
Рамзес издал звук, похожий на тяжкий вздох, и затих.