Девочка улыбалась, как будто во сне. Как если бы заснула на руках у мамы совсем ненадолго, всего на чуть-чуть, чтобы потом снова бежать играть или заниматься важными срочными делами. Наверное, до самого конца мама рассказывала ей сказку со счастливым концом. И девочка поверила, что сказка уже сбылась. Закрыла глаза. Только тогда женщина замолчала. Лицо ее было совсем еще живым, мокрым от слез. Казалось, что надо только осторожно потрясти за плечо и она проснется.
Слишком поздно. И ничего уже не изменишь. Над головой светила звезда, яркая, непохожая на земное солнце, по небу стремительно проплывали облака, и шелестели листья гигантских деревьев. А Рам смотрел и смотрел на умиротворенное лицо девочки, на мокрое от слез лицо матери. Потом широкая спина Адмирала заслонила все. Норт Свенссон подошел туда, к носилкам, опустился на колени.
Алекс Болдуин, капитан "Одинокого Бродяги", медленно брел по коридорам жилого отсека, временами останавливаясь. Каюты, каюты... Их в два раза больше, чем людей на борту рейдера. Вообще-то, в экипаже обязательно должен быть врач. Конечно, грузовик двигался по обжитой людьми зоне, в случае возникновения проблем всегда можно запросить помощь у ближайшей звездной системы. Но Алекс еще помнил времена, когда его экипаж был укомплектован полностью.
Это теперь молодежь стала капризной - всех тянет на пассажирские лайнеры, многопалубные красавцы, курсирующие между обжитыми галактиками. После Великой Анархии народ хватался за любую работу - не до жиру... А потому пару десятков лет назад от желающих трудиться в экипаже обычного грузовика не было отбоя. Алекс хорошо помнил это. У него уже родилась первая дочь, а Болдуин, тогда второй помощник капитана на "Безропотном", старом грузовом рейдере, мотался между звездами, делая все возможное, чтобы обеспечить семью...
За спиной остались годы службы в грузовом флоте, курсантская школа, первые годы полетов, совпавшие с лихими временами Великой Анархии. Тогда, конечно, пассажирских перевозок было гораздо меньше. Напуганные долгими войнами, люди жались к планетам, стремились как можно реже подвергать себя опасности. Это теперь стали модными космический туризм, курортные пляжи, миграция с планеты на планету, поиски престижных институтов... Молодежи только дай волю - тут же забьет себе голову всякой дурью.
Вон и Мишель Бертран, сопливый стажер, впервые "прыгнувший" на грузовом рейдере через гиперпространство и счастливо улыбавшийся при этом, мечтает о белом мундире "пассажирки". Тоже небось спит и видит, как пройдет стажировку и вытянет счастливый билет - распределение на круизный лайнер. Эх времена!
Алекс невесело усмехнулся. В его экипаже молодым можно было назвать только второго механика, Романа Поланского, каким-то чудом задержавшегося на рейдере после курсантской практики. Возможно, все дело было в том, что Роман обожал копаться в двигателях. Если бы он был хоть чуточку амбициознее, давно бы подыскал себе место на другом судне. А ведь у парня золотые руки! Таких любой ценой надо держать в экипаже... Да разве ж чем-то удержишь? Нынче не те заработки в грузовом флоте, что во времена Анархии. Теперь почти нет риска, а без риска и цена за доставку груза уже другая.
Капитан вздохнул, продолжая брести к центру управления. Коридор заканчивался изгибом, за которым открывался путь в управляющий отсек. Последняя каюта перед поворотом - Романа Поланского. Алекс на мгновение задержался у дверной створки, помедлил, потом вспомнил, что второй механик сейчас на вахте - в машинном отделении.
Болдуин свернул в аппендикс. На этом типе грузовых кораблей была немного странная коридорная система: ровная как стрела жилая часть заканчивалась поворотом, за которым начиналась зона управления. Поначалу, когда Алекс лишь получил назначение на "Одинокого Бродягу", он долго привыкал к этой планировке.