А. Руснак
Адекватность и связь. Поиск оснований. Часть III
1. Та сторона слабое приближение
Особые путешествия
Почему философы изобретают слова, позволяющие останавливать особые мысли, которые невозможно обнаружить в мире явлений-предметов, или?.. Возможно, «нечто то» вскрывается «там», и для «вызова» его необходимо слово, и призвание его снова возможно только через слово, но только ли, или для этого нужно особое состояние встречи?
Предположительно, дух может научиться путешествовать в «отсутствующие комнаты», может проторить определенные «тропинки», которые позволят ему оказываться в особых состояниях, состояниях перехода, зависания, переотключения. И, возможно, чем дольше ум «туда ходит», тем значительнее подобный опыт, и тем длиннее и извилистее тропинки, шире дорожки, они более быстрые. То есть в результате значительного опыта хождения для перехода будет достаточно незначительного стремления, и
Скорее всего, обычные философские разговоры, и сами особые путешествия это различное. Философские беседы позволяют предполагать то, что тропинки наличествуют, и что там, с той стороны, тоже, возможно, нечто присутствует. И предположительно, после погружения будут возникать «разговоры после», которые после будут «разговорами до». Но само погружение в состояние и присутствующий итоговый разговор об этом пройденном это только «карта местности», а не само путешествие по ней. Карта не тождественна путешествию, которое это сумма действительных состояний (процесс). Карта это то, что может возникнуть после, но затем это снова может стать причиной следующего акта. Но что являлось действительной причиной поиска, а после и пути это возможность, карта, или?
Можно рассуждать о том, что происходит с путешественником в том гипотетическом путешествии, а после описывать путешествие, рассказывая что-то о том, что происходит в таком. И такие разговоры это всегда нечто на грани. И обязательно сумма таких сообщений это то, что представлено в работах мистиков.
И также всегда можно отрицать этот опыт, его значение, можно также сводить его к нервному расстройству или чему-то похожему. Но, в любом случае, опыт наличествует в качестве чего-то замкнутого и того, что не замечает оценку себя кем-то со стороны.
Происходящее, мертвая сцепка, но и особый знающий о себе акт
Каждый помнит свою историю, историю своего взросления, жизни, переживаний, удач, побед и поражений всего, что происходит с каждым, и никто не знает этого всего так, как знает участник.
Такой историей можно поделиться, ее можно рассказать. И многое из такого произошедшего станет понятно для тех, кто после будет воспроизводить в себе такой рассказ, что говорит о чем-то неуловимом, но присутствующем в каждом, что позволяет приводить всех к общему знаменателю, а «общий знаменатель» что это?
И частная история уходит вместе с прибывшим? И разглядывая фотографии тех, кто ушел, или что-то другое, различные указатели, можно предположить историю состоявшегося путешествия. Но уходит ли история путешествия вместе с путешественником, одним из которых являешься и ты сейчас? А если уходит, то куда? И можно ли отделить путешественника от его путешествия и от того, что с ним произошло? И если нет, тот тут могут возникать мысли об особой предопределенности, об особом времени присутствия.
А существует ли где-то то время, та эпоха, те жизненные присутствия, которые когда-то произошли? И если путешественника нельзя отделить от его путешествия, от его включенности в то присутствие, в котором он произошел, тогда все предположения о таком это только оторванное слабое мышление. То есть действительное происходящее наличествует вне нашего мышления о таком и является чем-то совершенно иным, чем-то особо-сильным или действительной жизнью.
Ощущение конца бытия и связь
И если не существует того, что после смерти, то и смерти как таковой нет, и жизни сейчас в том числе, и тогда это все происходящее это не жизнь, а это нечто иное. Но что?
Когда присутствует действительное приближение к порогу, возникает определенное ощущение конца бытия, стойкое наличие и наличность ухода тогда становится действительной особая явственная величина такого ухода. И тут оказывается, что какое-то «там» становится важнее всего, того «что было тут» и происходит сейчас. И то, что тут, уже прошло и уходит ощущается как отсутствующее мгновение. И сосредоточение вот на этом понимании ощущения того, что этого «и нет, и не было» может значительно менять все происходящее для того, кто сосредотачивается на таком понимании отсутствия.
И оказывается, что широкое все, зачем жили, вставали, трудились бесполезно, это прах, а точнее, оно и не существовало в качестве действительного факта. Особо сильно такое ощущается в точке ухода, при прохождении вех, перед предстоящей встречей с порогом. И если действительное существование никак не связывается с этим мимолетным «тут» тогда круг размыкается. А происходящее тут утрачивает основания, оно стремительно исчезает и гибнет, так как «переходящее тут» всегда находится в положении «этого никогда и не было». И когда приближается порог, а связь не установится тогда всему конец.
Причем и действительное, и мимолетное постоянно сменяют друг друга, и для каждого все это будет являться сейчас важным, а после ненужным. Но, как это утверждается в экзистенциализме, «смерть находится на расстоянии вытянутой руки», и поэтому «та сторона» находится не где-то там, она именно тут, незримо присутствует во всем происходящем. Наличествует здесь и сейчас, с нами. А точнее, в странном том, что произошедшего никогда и не было.
И момент ухода наступит не завтра, он произошел уже сейчас, а точнее, уже состоялся.1 А все человеческие способы измерения происходящего слишком человечны.2 И всегда сложно понять то, а что же на самом деле присутствует сейчас?
Но, с другой стороны, мое отсутствие присутствует здесь и сейчас, вместе со мной, оно наличествует, и если внимательно прислушаться, то что-то из этого можно услышать.
И что доподлинно известно о том, откуда мы пришли и куда мы уйдем? Конечно, это загадка для тех, кто сегодня еще тут, но вроде бы точно известно, что завершение этого «тут» состоится.
И про то, «куда уходят», могут быть разные мысли, например, что то, откуда приходят, это какое-то запредельное, несуществующее там.
Эссенция и экзистенция
Что известно про ту сторону, с той стороны, что это? И предположительно, у нас про это могут быть только сны или фантазии. Возможно, это переход к чему-то, исчезновение, за которым ничто, судилище, вечное ожидание? Нам известно однозначно только то, что это неизвестность. И как любая неизвестность это страшит, удивляет, завораживает. В итоге такая неизвестность может вызывать ненависть к себе и присутствующему порядку вещей, так как точно известно тому, кто есть тут, что ему придется в любом случае с этим тем ничем встретиться.
Можно ли что-то узнать о том, что с той стороны, находясь с этой стороны? Возможно, помочь тут может что-то достаточно серьезное, например, сильное отрешение мистиков от этой стороны, а после него, после мистического отрешения, что-то прояснится?
Но, возможно, пороговые состояния это все равно только эта сторона, конечно, специфическая, тонкая, но все равно эта? То есть, возможно, это галлюцинации, бред, безумие, слабая мистика? А с той неизвестной действительной стороны, на самом деле, присутствует только немыслие, провал в бездну, в тотальное никуда?
Или, возможно, той стороны нет, а присутствует только эта сторона, и все И в этой стороне можно себе придумать стороны, но все такое это способность мышления конструировать из себя миры (Кант). И что есть та сторона, тот мир, та ино-реальность, или это ложные мысли о сверхъестественном?