Слушая одним ухом выпуск новостей, Макс попивал горький кофе и мысленно планировал завтрашний день. Звякнул мобильник, докладывая о поступившем на ватсап сообщении. Открыв окно чата, Макс прочел несколько строк от Снежаны, которая извинялась за то, что не смогла зайти к нему в перерыве и даже не предупредила. Объяснила, что он приехал к ней в офис и потащил на обед в ресторан, а потом заставил отпроситься с работы и дальше не отлипал от нее остаток дня. Похоже, чует неладное, пытается укрепить отношения, поделилась она предположением под конец. Макс собрался было съязвить в ответ и пожелать ей веселой ночки, но вовремя успел прочесть еще одно послание от подруги: она просила ничего не писать в ответ. Значит, была сейчас не одна.
Макс отключил телефон и раздраженно швырнул его на тумбочку. Скрестив руки на груди, уставился в экран телевизора. Диктор рассказал о новых санкциях Госдепа, потом перешел к вспышкам на Энцеладе, которые астрономы по-прежнему не могли объяснить, и закончил выпуск новостью о том, что туристы, пропавшие на днях в Кашкулакской пещере, наконец нашлись. Как оказалось, они случайно отстали от группы и заблудились во время экскурсии, а затем провалились в расщелину и в течение двух суток пытались оттуда выбраться. Однако чувствуют они себя, как ни странно, хорошо и в медицинской помощи не нуждаются. Режиссеры продемонстрировали фотографии трех бедолаг. Макс разглядел на экране бледного молодого мужчину с длинной русой бородой, светловолосую и голубоглазую женщину и смуглого щекастого мужичка с маленькими черными глазками.
Под конец диктор сообщил, что Геннадий Султанов, экскурсовод, который водил группу в пещеру, погиб вчера в результате несчастного случая, когда на глазах у десятка человек оступился и упал с обрыва во время экскурсии на гору Чалпан.
Выпуск новостей завершился рекламным блоком, за которым последовал художественный фильм. Макс выключил телевизор и уставился в потолок. Затем взял телефон в руки, повертел, раздумывая, но в конце концов включил новых сообщений в ватсапе не было, равно как и в мейле. Переведя телефон в беззвучный режим, он погасил свет и погрузился в сон.
***
Страшно. Больно. Грубая рука хватает его за волосы и тянет вниз, опускает на колени, а потом тянет, волочет за собой, заставляет ползти, кричать от боли, которая разбегается по всей голове, стреляет острыми иглами в шею и спину. В темном, заросшем паутиной и плесенью углу рука продолжает тянуть волосы, дергать из стороны в сторону, а затем опускает голову вниз к самому полу. Пыльный ботинок оказывается под носом, а грубый голос приказывает его лизать, не отпускает схваченные в кулак волосы. Что-то острое кромсает спину, дикий вопль вырывается из глотки
***
Сука-а! проревел Макс и, дернувшись, распахнул глаза.
Комната тонула во мраке. За окном барабанил дождь, откуда-то издалека доносились приглушенные раскаты грома.
Макс все еще тяжело дышал, глядя в потолок. Слава богу, хоть ночь поспал нормально, проснулся лишь под утро. Он взглянул на часы до кукареканья будильника оставалось минут сорок, но Макс тем не менее выполз из постели и потащился в ванную.
Некоторое время спустя он просматривал на телефоне поступившие на сегодня заказы. «Вторник отличается от понедельника лишь названием, в остальном те же яйца, только в профиль» так говаривал Никита, и, глядя на расписание, Макс понимал, что тот был прав.
Перед самым выходом из дома в телефоне звякнуло сообщение от Снежаны пообещала заглянуть в перерыве. У Макса потеплело внутри, он невольно улыбнулся, перечитывая щедро сдобренные смайликами строки. Вчерашнее раздражение как рукой сняло.
Пока работал, поглядывал краем глаза на телефон, ожидая звонка от следователя, но Кравченко молчал. Макс начинал волноваться, но напоминал себе, что флешку обещали вернуть в среду после обеда, а сейчас еще только вторник.
К часу дня дождь перестал, но плотное свинцовое одеяло погрузило город в сумрак, создавая в душах многих скверное настроение. Если б не предстоящее свидание с любимой, Макс стал бы одним из них. Он вернулся домой в начале второго, и, словно по волшебству, Снежана сообщила, что уже подъезжает и будет в его объятиях через три-четыре минуты. Так и случилось.
Он обнял подругу в прихожей, едва за ней захлопнулась дверь. Приник к ее губам своими, она ответила на поцелуй. Так они простояли несколько минут, не отлипая друг от друга.
Наконец Снежана попыталась отстраниться, прошептала:
Погоди, я не для этого пришла. Нам надо поговорить, это очень важно
Позже, ответил Макс, прижимая ее к себе.
Он несколькими резкими движениями сорвал с нее короткое летнее платьице и потащил к кровати
***
Полчаса спустя они сидели за столом на кухне и пили чай. На Максе были лишь брюки, а Снежана завернулась в полотенце после душа. Она безмолвно отхлебывала горячий напиток, посматривая на любовника, который хмуро катал по столу хлебные крошки и скидывал их на пол.
Прости, милый, промолвила она наконец.
Макс покивал, но ничего не сказал. Взял чашку в обе ладони, будто грел руки, подул.
Она сказала вновь:
Прости, пожалуйста.
Он насупился и промолчал, но она смотрела требовательно, ожидая ответа, хоть какой-то реакции на то важное, о чем поведала несколько минут назад.
Пойми, так надо, настаивала Снежана, я не могу по-другому.
Макс вздохнул отмолчаться не удастся и сказал:
Понимаю, ты не хочешь ему гадить. Окей, это я принять могу. Но при чем здесь ребенок?
Максик, милый мой, как же ты не понимаешь, ребенок и будет самой большой гадостью с моей стороны, большей, чем все остальное.
Значит, его надо убить?
Снежана вздрогнула при этих словах, взглянула на любовника возмущенно, но миг спустя виновато, тоскливо, даже обреченно. Она потупила взор, а когда подняла глаза, в них стояли слезы.
Это проговорила женщина, это будет меньшим злом.
Ага, скажи это ребенку.
Господи
Снежана закрыла лицо руками, Макс напрягся, но рыданий не услышал. Она просидела так несколько минут, а когда отняла ладони, глаза были сухи и скорбны.
Меньшим или нет, но я не могу так плюнуть в душу человеку, который, в принципе, не сделал мне ничего плохого и который ни в чем не виноват. Так уж вышло, что ты и я встретились в тот день, когда в нашем офисе полетели все компы. Мы с тобой не виноваты, что понравились друг другу. Да, я решила поддаться страсти и пойти дальше, переступить грань. Моя вина, что я это сделала, но ее нет в том, что я этого так сильно желала
Макс помотал головой.
Мы не на суде, при чем здесь вина? Каждый из нас троих внес свою маленькую или большую лепту в ту ситуацию, в которой мы сейчас оказались. Единственный, кто в самом деле ни в чем не виноват, это
Он осекся, поняв, что вот-вот уколет любимую женщину туда, где больно. Снежана тряхнула рыжими кудрями, серые глаза вновь заблестели. Дрожащим голосом она выдавила:
Да, это ребенок. Можешь не продолжать, сама знаю. Она наклонилась над столом, заглянула в глаза любимому: Но пойми же ты наконец, я не смогу выносить и родить ребенка и при этом солгать мужу, что он от него. Я и так чувствую себя шлюхой, а если такое сделаю, стану говном последним.
Макс грохнул чашкой об стол, фарфор выдержал, но чай расплескался, потек коричневыми струйками и собрался в лужицу вокруг чашки. Он встал, принялся мерить шагами тесную кухню, потом остановился у окна, выглянул во двор. Проливной дождь смыл бабулек и мамочек с колясками, детская площадка опустела, редкие прохожие шли, перепрыгивая через широкие лужи.
Макс повернулся к подруге, скрестил руки на обнаженной груди.