Чертыхнувшись, я еще раз облетела сад, пытаясь найти машину, на которой мог бы прибыть Леон, но ничего подозрительного воздушная разведка в моем лице не обнаружила. Посовещавшись с умным человеком, то есть с собой, я пришла к выводу, что ничего с этим поделать не могу и придется ориентироваться на местности по мере поступления новой информации. Однако прежде, чем появиться на той самой местности, неплохо было бы подготовить плацдарм для отступления. Чем я и занялась, вылив в щель между фонарем и корпусом флаера потенциальных преследователей флакончик бесцветного лака для ногтей – эти герметичные двери чертовски скверно открываются, когда им что‑нибудь мешает. Растворитель же, в порядке милой шутки, я прилепила скотчем к хвосту. В довольно укромном месте, разумеется. Закончив с небольшой диверсией, я вновь погрузила себя любимую во флаер и отправилась к юго‑западному входу. На счастье, так сказать…
И вот свершилось. Великая контрабандистка Нэтта прибыла к месту очередного злодеяния. Место, нельзя не отметить, выглядело впечатляюще. Представьте себе газон. Самый такой заобыкновен‑ный газончик в лучших традициях Великобритании XIX века, только площадью с небольшие охотничьи угодья. Далее пустите по этому травяному ковру несколько затейливо извивающихся ручейков с безупречно прозрачной водой. Конечно, наличие ручейков в саду камней являлось по меньшей мере нонсенсом, но архитектор справедливо рассудил: жителям искусственной планеты, где отродясь не было рек, будет приятнее смотреть на струящуюся меж камней воду, чем утешаться мыслью, что сад возведен в точном соответствии с классическими японскими канонами. Но все это: травка зеленеет, ручьи лениво журчат – так сказать, фон. Теперь самое главное – по газону проложены дорожки из камней всех форм и расцветок, а между ними в художественном беспорядке понатыканы крупные булыжники соответственно тоже всех форм и расцветок. Причем так, что у каждого входа камни были одного цвета, а в центре сада они образовывали поражающую взор и разум феерию. Если бы не видела своими глазами, никогда бы не поверила, что такое можно сотворить из простых булыжников, и, как писали наши газеты, японский архитектор за эту работу получил какую‑то очень престижную премию в области искусства…
На этом месте в мои размышления о прекрасном грубо вторглась суровая реальность – я споткнулась. О местный камушек, естественно. Надо заметить, что в юго‑западной части камни были… гм… рыжими–их вроде из какого‑то известного земного каньона привезли. По крайней мере, для прически маскировка получилась отличная. Гармония в полном объеме… Эх, ректора бы сюда. Но шутки шутками, а хорош контрабандист, который, следуя на ответственное рандеву, витает в облаках настолько, что камней под ногами не замечает. Интересно, а дуло бластера перед носом я бы заметила? Пока, к счастью, возможности проверить это не представлялось. Поднявшись, встряхнувшись и настроившись обращать внимание на временные трудности, буде они появятся в непосредственной близости от моей драгоценной особы, я направилась к точке, где, по замыслу, меня должны ждать Урс и вожделенный Диплом, временно возведенный в ранг контрабанды. Направилась, разумеется, кружным путем – не изображать же из себя маленький тупой танк, пусть и учебный.
Встреча у нас была назначена в восточном секторе, цвет тамошних камней я бы охарактеризовала, как буднично‑пепельный (ни в коем случае не серый, заметьте). Довольно быстро и, для разнообразия, без сколь‑либо существенных эксцессов я добралась до точки назначения, осторожно вскарабкалась на валун, за которым располагалось логово злостных контрабандистов, и аккуратно высунула любопытный глаз (левый кстати). Но, углядев диспозицию, тут же предоставила и правому оку возможность с недоумением обозреть открывшуюся картину. Картину не то чтобы неожиданную, а скорее даже закономерную. Как‑никак Марк – лучший в группе по технике рукопашного боя, Урс же в последнее время с трудом удерживал шестое место (о своем положении в данной табели о рангах я скромно умолчу).