Тварь завопила. Тут важно пояснить, кто именно завопил: червяк, голова матери или языкоголовый младенец. Я ставлю на мать. Хотя, её легки наверняка находились в черве, а голова младенца при вопле вибрировала так, как вибрировал бы любой обычный язык на её месте. Короче, я передумал: вопила вся тварь целиком. Вопль был вымученный, страдальческий и гармонировал с несчастным, полным ужаса и отчаяния взглядом женщины, которая словно не понимала, что происходит, и мечтала лишь о том, чтобы скорее проснуться и оставить этот кошмар позади. Я её понимаю: обнаружить себя с телом червя, двумя десятками рук и младенцем, торчащим из порванного рта, это, наверняка, пиздец как неприятно.
Продолжая жалобно вопить, чудовище медленно ползло вперёд, вытянув все руки перед собой. Это выглядело не столько опасно, сколько печально: тварь словно умоляла помочь ей, протягивая руки к обычным людям, так похожим на то, чем она была когда-то. Она надеялась, что мы сможем развеять своей нормальностью то пизданутое колдовство, которое сотворило с ней весь этот неподдающийся описанию пиздец.
Но, видимо, я показался твари недостаточно нормальным и жалостливым, потому что она проигнорировала меня и проползла мимо, явно направляясь к Александре. Женская солидарность, ебать её рот Конечно, пошёл я в пизду со своей помощью.
НЕТ!!! БОЖЕ, НЕТ!!! вопила от ужаса Александра, впрочем не стремясь съебаться куда подальше, на что у неё было более чем предостаточно времени, потому что неведомая ебанина двигалась пиздец как неспешно.
Наконец, тварь достигла Александры и вцепилась в неё, казалось, всеми своими уёбищными слизкими руками. Я ожидал, что девчонки сейчас обнимутся и начнут плакать, но языкастый младенец неожиданно вздыбился всем телом и с высоты нескольких метров наотмашь полоснул жируху по лицу ладонью-лезвием.
ААААА!! завопила, склонная драматизировать, толстожопая истеричка.
Кожа на её лице принялась расползаться от верхушки лба и до самой верхней шубы.
Ну, возможно, я был слишком скор на выводы признаю. Я не про склонность жирухи к драматизму, а про свои обвинения в том, что баба-червяк не уважает роскошных, бородатых мужиков с идеальным мускулистым азиатским телом и готова принять утешение только от другой бабы. Не такие уж эти чудовища и гендерные фашисты, получается, только вот
Только вот чудовищ нихуя не существует.
Эта мысль полоснула моё сознание не хуже лезвия языкоголового младенца.
Всё происходящее не может быть правдой
В глазах замортачило, изображение стало искажаться, пульсировать, изменяться, словно одно видео пыталось выместись другое: вот я вижу тварь, полосующую лицо жирухи, а вот я вижу жируху, полосующую себя ножом по лицу; вот тварь начинает рвать плоть жирухи десятками своих рук, а вот жируха рвёт на себе плоть сама, помогая себе ножом. Наконец реальность полностью вымещает глюки: остаётся одна лишь толстожопая Александра, истязающая себя сталью: она режет плоть; разрубает кости пальцев положив ладонь на машину и используя нож как топорик; она бьёт себя ножом сначала в один глаз, затем во второй. Всё это время она вопит, она продолжает вопить и когда отрезает себе язык, и когда с безумным остервенением пытается вырвать челюсть.
Всё это время я стою в ахуе. Иногда бывают такие моменты, когда лучшее, что ты можешь сделать: просто стоять охуевая. Именно так, наверное, поступает среднестатистическая мамуля, придя домой раньше времени и застав любимого сыночка, ебущим её любимого кота на её же с папкой кровати.
Пока я представлял себе студента-спермотоксикозника, ебущего кота, надеюсь, в этом нет ничего гейского, хотя я уже ни в чём не уверен в этом, вконец ебанувшемся мире, Александра мешком повалилась на землю, потеряв сознание то ли от потери крови, то ли от болевого шока, то ли, что скорее всего, у неё всё-таки упал сахар, говорил же я, сожри ёбаную шоколадку
Глава Б5. Сытый дед
Двери "Козлячей церкви" распахнулись, наружу вывалилась толпа вооруженной ружьями деревенщины во главе с дедулей.
Господи ты боже! Сестра Александра! Стреляйте! Стреляйте! Отгоните от неё это чудовище!
Деревенщину уговаривать пострелять не надо: в загородной жизни не так много развлечений, и хаотичная стрельба хуй пойми куда не худшее из них. Короче, селяне принялись хуячить куда-то вверх, что внушало робкую надежду на то, что мне удастся-таки выжить.
Спасайте Александру! Спасайте Александру! Тащите её в дом истинных Богов!
Ну да, пошёл я нахуй. Даже обидно как-то: сначала чудовище меня проигнорировало, теперь старикан радеет за жируху, а на меня ему похуй. Хотя, пора бы привыкнуть к тому, что деревня городских не любит. Я их понимаю: я красивый, раскаченный, воспитанный, образованный, слова знаю всякие научные типа "взапиздь", "чертоги" как не завидовать чёрной завистью такому? Зря я старику про "чертоги" эти ебучие рассказал: видимо, тогда он на меня зуб и заимел: решил, что издеваюсь над ним, образованием выёбываюсь, унижаю его перед паствой
Смотрите!!! Ещё твари!!! закричал кто-то. Идут с дороги!
И действительно, из леса с той стороны дороги валили ёбаные чудища. Хотел бы я сказать, что все они выглядели так же, как и первая хуёвина, чтобы не тратить время на описание, но нет: они были совсем другие.
Впереди всех бежала человекообразная многоножка, хотя скорее я бы назвал её многоручкой, потому что бежала она на восьми тощих руках, а ног у неё не было вовсе. Длинное человеческое тело с выпирающим позвоночником и ребрами при беге прижималось низко к земле и извивалось словно змеиное, в то время как локти рук торчали вверх наподобие паучьих лап. Головы у хуёвины не было, а из шеи выглядывал огромный, размером с небольшую дыню, глаз. Перейдя дорогу, ебанина встала на дыбы, показав своё брюхо, покрытое открытыми ртами с пухлыми губами, из которых по́шло вытягивались языки.
Следом за "Мастером-целовастером" полз слизень с головой козы, очень похожей на ту, что я видел в "Козлячей церкви". Слизень быстро полз по дороге, но не столько за счёт движений слизьего тела, сколько за счёт быстро толкающих его мышцатых рук, торчащих из задней части тела.
Третьей шла синяя, словно утопленница, длинная тощая баба с повисшими у самой пизды сиськами, бугрящимися толстыми венами. Неестественно длинные даже для этой трёхметровой каланчи руки тащили за ней детей, крепко держа их за лодыжки. Дети безвольно скреблись по асфальту ебальниками.
Тема детей, как мне кажется, вообще сильно популярна среди местных чудовищ: видимо, какие-то детские травмы, или хуй его знает. Впрочем, конкретно эти дети, как и "языкоголовый пиздюк", тоже были с "изюминкой", которая не позволяла сопереживать им в полной мере: руки детишек неестественным образом выворачивались назад за спину, словно какие-то уродливые костяные крылья, выгибаясь дугой, они длинными когтями терзали спины своих тел, оставляя на синюшной коже глубокие кровавые борозды. Возможно, в этом не было чего-то такого, что совершенно точно указывало на то, что этих пиздюков не стоит жалеть, но я рассуждал так: если им нравится полосовать когтями собственные горбы, то и стирают ебальники об асфальт они тоже с кайфом. Наверное.
Короче, тройку лидеров я описал. Но кроме них на помощь блеванувшей ребёнком бабе спешили вот кто:
Номер четыре: "Глаза боятся руки делают". Ползущая на коленях жирная баба с выпученными из глазниц руками, которыми она ощупывала дорогу перед собой. На месте ступней жирухи торчали какие-то ёбаные костяные колья, вместо рук к небу торчали костяные крюки, а на спине тошнотворным горбом надувался гигантский, размером с микроволновку, фурункул. Сквозь натянутую вокруг фурункула кожу просвечивал какой-то силуэт, плавающий в мутной желтоватой жидкости.