Вскоре после того, как я увидел Наиму с сыном на руках, где-то снизу послышались крики и звуки лошадей. Отпустив Семифая, упавшего в обморок, я направился к ограде на крики моих соседей. Они слышались из соседнего дома, точнее двора, расположенного ниже на ступень. И тогда я увидел тех, кто преследовал моего друга и собирался напасть на меня и мою семью.
Несколько людей, одетых в темные туники, словно ночное небо, с закрытыми лицами и капюшонами на головах, перемахнули через соседский забор и принялись карабкаться по песчанику вверх к моему дому.
Я ринулся со всей своей скоростью к тому месту, где лежал Семифай. Там под кучей сена, у самого края дома, в выемке, прикрытой деревянной дверцей, находилось мое снаряжение (которое я уже давно не использовал) меч, который служил мне во время жизни в армии, и круглый щит, имеющий специальное место для копья. В моей голове крутилась лишь одна мысль о защите своей семьи и, если все обойдется (я допускал любой исход) о защите от угрозы всего оазиса. Это были мои обязанности. Самой главной была защита семьи, а второй защита всего Фаюма, его жителей, традиций и памятников. Это был, так сказать, мой негласный кодекс. Я понимал, что, по моему мнению, годы службы сказались на моей военной подготовке, и могу защитить не только свою семью, но обычных жителей оазиса. Такого мнения был и мой друг Сохеб, который жил недалеко в Крокодилополе, в городе, поклоняющемся богу-защитнику людей и богов.
Вооружив себя как подобает наемному воину, я пошел в атаку. Но не успел я подойти к забору, как из помещения дома, ведущего во внутренний двор, ворвался еще один человек в похожем одеянии. Я мог лишь рассмотреть его глаза черные-черные, словно канал Юсуф, глаза в ночи. И тут я увидел краем глаза, как Наима с Иду на руках вылезает в окно. Сухие пальмовые листья, служившие нам занавесками для окон, пошли против своих хозяев. Человек в черном услышал шелест занавески и увидел женщину, у которой в руках находился старый кинжал. Я не мог поверить своим глазам. Моя жена с оружием в руках направилась на незваного гостя. Во взгляде ее читался гнев, но не такой суровый, а как будто ей испортили настроение. Удивленный, я не терял ни секунды. Воспользовавшись отвлеченным вниманием врага, я ринулся в бой. Прошло всего несколько минут, как мы услышали крики соседей. И за эти минуты разыгралась настоящая битва. Первый удар мой противник отразил с легкостью. И не удивительно (по мою душу стоит отправлять только лучших или это были всего лишь мои лестные мысли?). Стоило мне сделать пару шагов для удержания дистанции, как противник сделал выпад вперед и резко вернулся обратно. Таких выпадов противник сделал несколько, и все я отразил. Незваный гость решил нанести серьезный удар с разворота, чтобы оглушить меня. Но у него ничего не вышло. Я ударил его щитом еще до того, как тот успел развернуться. Удар плоской стороной щита пришелся ему в горло. Мой противник попятился и упал плашмя. Такой удар стоил ему жизни. Его шею пересекала глубокая кровавая линия. Он лежал без дыхания. Небольшая лужа крови окрасила песчаный пол.
Достаточно было всего мгновения, как те двое снизу успели залезть на песчаник и оказаться во внешнем дворе. Я взглядом сказал Наиме, чтобы она собирала вещи и уезжала вместе с Иду как можно дальше. Если бы противники забрались во внутренний двор немного раньше, все бы могло завершиться здесь. Двое вооруженных мечами с изогнутыми лезвиями людей в черном направились в мою сторону. Увидев своего мертвого товарища, они даже бровью не повели. Их темные глаза так и оставались холодными, не отражая ничего кроме пустоты.
По внешнему виду они напоминали небольшой отряд, который в недалеком прошлом, еще во время службы в царской гвардии, мы с Сохебом и отрядом сдержали у Синайского полуострова. Темная кожа, черные вьющиеся волосы, торчащие из-под шарфа, окутывающего лицо, и черные глаза. Внешность, словно божественные львы.
Персы. Персидские наемники, отправившиеся уничтожить меня. Но за что? Просто так наемники убивать не будут ими двигают либо хорошее вознаграждение, либо личная месть. За что именно они пытаются убить меня? Разумного объяснения я этому не нашел. Ясно одно они хотят меня убить, и не только меня, но и мою семью, они пытались убить и чуть не убили Семифая. Что же такое Семифай успел натворили, раз львы Персии пришли разобраться с нами? Однако в данный момент меня это не волновало, меня занимало спасение семьи и сохранение безмятежности оазиса.
Я помнил, что тогда, когда смотрел вниз, я различил три фигуры. А сейчас передо мной двое. Значит, один пошел в обход, и когда представится момент он непременно начнет атаковать меня сзади. Но меня больше волновал не он, а то, где сейчас находятся Наима и мой сын. Они исчезли, после того как появился первый наемник.
Как я и предполагал, перс обежавший дом, появился у меня за спиной. Они поступили разумно. Сражаться на два фронта крайне сложно, тем более с такими противниками обученными, безжалостными.
Я не стал мешкать и рванул на крышу сарая, стоявшего рядом с домом. Залезая на крышу, я попутно отразил несколько ударов наемников. Однако одному все же удалось ранить меня. Удар пришелся чуть выше колена и оставил на коже неглубокую, но длинную рану. Кровь полилась по ноге, и рана стала причинять дискомфорт. Сильной боли я не чувствовал, но чаша весов склонилась в сторону персов. С раненой ногой у персов были все шансы быстрее меня убить. Но выгодное положение, которое я успел занять на крыше, уравняло чашу весов. Сарай, место у которого было нашим излюбленным, располагался почти на краю песчаной ступени, так что атаковать персы смогут меня только с одной стороны. Это место было удобно для обороны, но неудобно для атакующих действий. Малая площадь крыши не позволит выполнять сложные выпады и пируэты. Так я перешел из атаки в защиту. Меч я убрал за пояс и принял боевую стойку с щитом в руке. Двое персов поспешили вслед за мной. Третий остался стоять внизу, скрестив руки на груди, и смотрел на то, как его товарищи пытались разделаться со мной. И тут я увидел Наиму с копьем в руках, прятавшуюся за сараем. Она меня заметила. Ее глаза были полны решимости и готовности к атаке. Но, качнув головой, я дал понять, что не стоит вмешиваться в бой.
До сих пор я был в неведении о местонахождении своего сына, пока не увидел, как он потихоньку спускается со ступенчатой скалы, все также полностью закутанный в ткань. Меня поразило то, как скрытно он двигается в ночном оазисе, почти незаметен для глаз жителей. Перс, стоявший внизу и наблюдавший за битвой, обратил внимание на меня и затем перевел взгляд. Теперь он смотрел прямо на Наиму, прячущуюся за сараем и выжидающую удобный момент для атаки.
Выпад персов застал меня врасплох. Я слишком долго наблюдал за сыном и поплатился за это. Один удар я смог отразить, но второй пришелся мне по предплечью. Теплая кровь потекла по руке, капая на потолок сарая. Щит стал скользить у меня в руках из-за липкой крови. Звук ударов мечей о щит разносился в ночном Фаюме и скорее всего разбудил немало жителей. Персидские наемники все ближе и ближе вытесняли меня к краю сарая. Многочисленные раны и глубокие порезы, нанесенные ими в ходе битвы, дали о себе знать. И тут я понял если бы они хотели меня убить, давно бы это сделали. Они пытались лишить меня сил. Но для чего? Не успев подумать об этом, я почувствовал удар эфесом меча в живот. Я попятился и чуть не свалился с крыши. Из-за того, что на крыше было мало места, наемники стояли почти по краям сарая. Недолго думая, я метнул щит в одного из них. Удар пришелся тому в ноги. Подбежав, я ударил его по ногам. С грохотом персидский наемник повалился с крыши на твердый песчаник, полетев вниз со скалы. Я мог лишь догадываться что с ним произошло, потому что тот, кто стоял внизу и наблюдал за моей женой, в несколько рывков залез на сарай и вырубил меня ударом деревянной палки. Я упал вниз, скинутый с крыши сарая на песчаник рядом с Семифаем, которого не тронули наемники. Он все также лежал без сознания.