Лекса пожала плечами:
Что? В «Божественных Дельфах» постоянно пишут о том, как смертные пытаются прорваться в подземное царство, чтобы спасти возлюбленных.
«Божественные Дельфы» был любимым журналом Лексы со сплетнями о знаменитостях. Она мало чем была так одержима, как богами, ну, разве что еще модой.
Но это же невозможно, возразила Персефона.
Все знали, что Аид жестко отстаивал границы своего царства, ни одна душа не могла проникнуть внутрь и выбраться наружу без его ведома.
У Персефоны появилось ощущение, что то же самое касается и его клуба. И от этой мысли у нее по спине побежали мурашки.
Людей это не останавливает, ответила Лекса.
Когда они оказались в поле зрения огра, Персефона почувствовала себя выставленной напоказ. Один взгляд в круглые глаза существа и она едва не отказалась от всей этой идеи. Но вместо этого девушка скрестила руки на груди и постаралась не смотреть на бесформенное лицо монстра слишком долго. Оно было сплошь покрыто рытвинами, а на выдававшейся вперед челюсти сверкали острые, как бритва, зубы. Хотя создание не могло видеть ее сквозь чары по уровню магии ее мать превосходила огров, она знала, что у Деметры множество шпионов по всем Новым Афинам. В ее случае невозможно быть чересчур осторожной.
Лекса назвала свое имя, и огр что-то произнес в микрофон, приколотый к лацкану его пиджака. Через мгновение он протянул руку вперед и открыл дверь в «Неночь».
Персефона удивилась, обнаружив, что они оказались в маленькой комнате, где было темно и тихо, а два огра, которых они уже видели раньше, вернулись и заняли свои места.
Существа вперили взгляды в Лексу и Персефону:
Сумочки?
Они открыли клатчи, чтобы те могли проверить их на наличие запрещенных вещей, включая телефоны и камеры. В «Неночи» было одно правило никаких фотографий. На самом деле это правило работало для каждого события, которое посещал Аид.
Как Аид вообще узнает, что какой-то любопытный смертный сделал его фото? поинтересовалась Персефона у Лексы, когда та объясняла ей правило.
Понятия не имею, призналась Лекса. Я только знаю, что ему всегда становится известно и последствия того не стоят.
А каковы последствия?
Разбитый телефон, занесение в черный список «Неночи» и подробная статья в журнале со сплетнями.
Персефона поежилась. Аид суров, и, надо полагать, в этом был смысл. Бог подземного царства был известен своей скрытностью. Ему даже любовниц никогда не приписывали. Персефона сомневалась, что он дал обет безбрачия, как Артемида или Афина, и все же ему удавалось оставаться вне поля зрения публики.
И это в нем отчасти ей даже нравилось.
После тщательного осмотра огры открыли перед ними еще одни двери. Лекса схватила Персефону за руку и потянула за собой. В лицо ей ударил порыв холодного воздуха с запахом алкоголя, пота и чего-то еще, похожего на горький апельсин.
Нарцисс. Персефона узнала запах.
Богиня весны оказалась на балконе, с которого открывался вид на главный зал клуба. Люди были повсюду они толпились вокруг игральных столов или выпивали у бара в тесном кругу, и красная подсветка очерчивала их силуэты. У стен располагалось несколько уютных кабинок, обитых бархатом, они также были заполнены людьми. Но все внимание Персефоны было обращено к центру зала. Люди на утопленном танцполе походили на воду в чаше. Они двигались в завораживающем ритме под потоком красного света. Потолок над ними был увешан люстрами из хрусталя и кованого металла.
Пошли! Лекса потянула Персефону за собой к лестнице, ведущей на нижний этаж. Богиня покрепче ухватилась за руку подруги, боясь потерять ее в толпе.
Она не сразу догадалась, в каком направлении ее ведет подруга, но уже вскоре они оказались у бара, протиснувшись к стойке там, где хватало места лишь на одного человека.
Два «Манхэттена», заказала Лекса. Но когда она потянулась за клатчем, между девушками проскользнула рука и кинула на барную стойку несколько долларов.
Напитки за мой счет.
Повернувшись, Лекса и Персефона увидели позади себя мужчину. Линия его подбородка была острой, как алмаз, густые вьющиеся волосы такими же темными, как и его глаза, а кожа смуглой и гладкой. Он был самым красивым мужчиной из всех, что когда-либо встречала Персефона.
Спасибо, выдохнула Лекса.
Да не за что. Он сверкнул идеальными белыми зубами и это зрелище было гораздо более привлекательным по сравнению с наводящими ужас клыками огров. Первый раз в «Неночи»?
Лекса быстро ответила:
Да. А вы?
О Я здесь постоянный гость.
Персефона бросила взгляд на Лексу, тут же выпалившую именно то, о чем подумала Персефона.
Постоянный? Но как?
Мужчина ответил теплым смехом.
Наверное, я просто везунчик. Он протянул руку: Адонис.
Он пожал руку Лексы, а потом и Персефоны, после того как девушки назвали свои имена.
Не хотите сесть за мой столик?
С удовольствием, одновременно ответили они, хихикая.
С напитками в руках Персефона и Лекса последовали за Адонисом к одной из кабинок, которые прежде видели с балкона. В каждой из них стояли бархатные диванчики в форме полумесяцев со столиком посередине. Там уже было несколько человек шесть парней и пять девушек, но они подвинулись, чтобы Лекса с Персефоной тоже могли присесть.
Так, это Лекса и Персефона, затем Адонис по очереди назвал имена своих друзей, но Персефона запомнила только тех, что сидели рядом с ней. Аро и Ксеркс были близнецами с одинаковыми рыжими волосами, россыпью веснушек и очаровательными голубыми глазами. Сивилла была милой блондинкой, одетой в простое белое платье, из-под которого выглядывали стройные длинные ноги. Она сидела между близнецами и наклонилась через Аро, чтобы поговорить с Персефоной и Лексой.
Откуда вы? спросила она.
Иония, ответила Лекса.
Олимпия, сказала Персефона.
У девушки округлились глаза:
Ты жила в Олимпии? Готова поспорить, там невероятно красиво!
Персефона жила очень далеко от самого города в стеклянной оранжерее своей матери и почти не видела Олимпию. Это было одно из популярных туристических направлений в Новой Греции, где заседал Совет богов и где у них были обширные владения. Когда божества отсутствовали, многие из особняков и окружающих их садов были открыты для туристов.
Там красиво, кивнула Персефона. Но Новые Афины тоже прекрасны. У меня было не так много свободы в Олимпии.
Сивилла сочувствующе улыбнулась:
Родители?
Персефона кивнула.
А мы все из Новых Дельф, приехали учиться в колледж четыре года назад, поделился Аро, указывая на Сивиллу и брата.
Нам здесь тоже нравится свобода, пошутил Ксеркс.
А что вы изучаете? поинтересовалась Персефона.
Архитектуру, хором ответили парни. В Колледже Гестии.
Я учусь в Божественном колледже, сказала Сивилла.
Сивилла оракул. Аро указал на нее большим пальцем.
Девушка покраснела и отвела взгляд.
Это же значит, что ты будешь служить какому-нибудь богу! У Лексы отвисла челюсть.
Оракул считался завидной должностью среди смертных, но, чтобы стать им, нужно было родиться с определенным пророческим даром. Оракулы выступали посланниками богов. В древние времена они проводили службы в храмах, теперь же выполняли функции менеджера. Оракулы делали заявления и организовывали пресс-конференции, особенно когда у бога имелось какое-то важное сообщение или пророчество.
На нее уже положил глаз Аполлон, сказал Ксеркс.
Сивилла закатила глаза:
На деле все не так чудесно, как может показаться. Моя семья не обрадовалась.
У Сивиллы не было нужды объяснять, Персефона поняла ее без слов. Родители оракула были теми, кого верующие и богобоязненные называли безбожниками.