Так, а внучка давно померла?
Месяца три назад, а Павловна месяца полтора как преставилась. Он глянул на рюмку. Кирюх, тебе для сугреву, может, накапать?
Нет, едва не закашлявшись от сигаретного дыма, ответил Кирилл. Саня, а что по остальным сказать можешь?
А что по ним сказать? удивился Саня. Петрович следующим помёр, дед затворником был, черт его знает, напился до чертиков и от инфаркта помер, через недельку.
А что родня?
Да хер его знает, сын приехал, похоронил тут его, поинтересовался, почем дом продать можно. Узнал цену, плюнул на всё и уехал, не видать его больше.
Так и почем дом-то можно продать было?
Да кому он на хер нужен? посмеялся он. Хочешь забирай, хотя уже соседи с ним хатой поменялись, у него полы поприличнее, тут недвижка и даром не нужна никому, после смерти никто в наследство не вступает, чтобы не дай Бог еще налоги не пришлось платить.
Понятно, так, а дед-то с сыном общался?
И знать не знал про него, Колька, участковый, телефон его надыбал где-то и сообщил о гибели, но сын, говорят, у деда почти пол-ляма отложенной пенсии в кладке за печкой нашёл.
Понятно, протянул Кирилл задумчиво. Так, а следующий кто был?
Следующей Маринка отошла.
А у неё что?
Тетка молодая, немногим старше моего, лет под шестьдесят ей было, муж еще в молодости бросил с двумя детьми. Сперва сын выучился и уехал на Украину, там женился, семью завёл и про мамку забыл, не писал, не звонил, дочка на учебе где-то гульнула и под юбкой внука принесла, жила с ней, а после в столовой на карьере работала, с крановщиком спелась одним и с ним же и уехала под Сахалин, внука прихватила куда-то просторы Севера осваивать. Ну Маринка тут и одичала, на детей-то она махнула, а вот без внука затосковала, осталась, считай, одна вот, начала к стакану прикладываться, да недолго, отошла в тот мир.
А дети объявились?
Нет, с карьера экскаватор пригнали, селом похоронили, дочка сказала, что накладно ехать, а сын на дочку стрелы косил.
Да уж.
Ну а последний Серега, вот тут-то прямо обидно.
Чего?
Ну мужик-то он отличный, компанейский был, но вот выпить с мужиками любил, а после курьеза так вообще до чертиков мог напиться. Вот, собственно говоря, что и произошло. Наклюкался до белки и со старой столовой на штыри вывалился.
А что за курьез-то?
Да был пару месяцев назад. Они с мужиками напилили ракушника под частный заказ, приехала машина с бабой сварливой одной. И прикинь, начала требовать, чтобы ей ракушку на паллеты укладывали это же бред полный, но хозяин барин, спорить без толку, а она крикливая, матюкливая. Они на смене-то уже поднакидались, приехала машина. Кара есть, а кому грузить нет. Деваться некуда было, баба орет как в не себя, и Серега с дуру полез на кару, стал поддоны с ракушником укладывать в кузов, а эта дура бегает да кричит: то не так, это не этак. И бестолковая так его затюкала, он-то психует и уложить хочет быстрее, она возьми и проскочи между кузовом и карой, и всё, ноги на полу, а туловище поддоном отрезало, и в кузов. Еле отмазали его, хорошо, что камера была, видно было, что не виноват он, что она сама полезла. Не посадили его, но вот он-то себя винил, напивался до белой горячки и мужикам перед гибелью говорил, что баба эта является к нему и орет на него.
Саня закончил свой рассказ, подкинул в печь пару поленьев и принялся опять наливать себе рюмку.
Кирилл находился в полном негодовании, спустя пару минут молчания спросил:
Саня, скажи, а у вас до этого люди не умирали, что ли?
Чего это? удивился он. Помирали конечно.
Так, а на кой хер вы жалобы писали? Тут, мне кажется, все очевидно! едва не со злобой говорил Кирилл.
Да оно и коню-то понятно, но вот деревушка мелкая, вдали от людей, мы тут все друг друга знаем. И просто за короткий промежуток сразу четверо, да и бабки наши шаманов этих клянут, говорят, проделки нечистой, мол они всех их несчастных поубивали.
Кирилл удивился и выставил руку, то ли прося остановить рассказ, то ли преграждая перегар от того пойла, что он пил.
Так, стоп! воскликнул он. А что за шаманы еще?
Кирюх, ну у нас тут, эти, он призадумался, подбирая слова, эко-туристы, да, точно они! довольный названием сказал Саня, достал еще одну сигарету и подкурил ее.
Так, Санек, не выдержал Кирилл, наливай мне, а то я сдохну непонятно от чего: от перегара или от курева твоего, так хоть на волне с тобой буду.
О, вот! Потерев руки и сообразив вторую рюмку, быстро разлил самогон, протянул Кириллу. Это уже по-взрослому! Ну будем!
Кирилл быстро опрокинул рюмку. Ему сразу ударил вкус сырых яиц, после горечь и жжение до самого желудка. Он едва не закашлялся, сдерживаясь, достал шпротину и запихал в себя.
«Какая омерзительная сивуха!» воскликнул он про себя.
Хороша чертовка, сказал Саня, дружески толкнув его ладонью в плечо.
Ага, прямо Мартини-Асти, проиронизировал Кирилл. Саня, так что за шаманы?
Это наши отшельники, живут около заброшенной сероводородной скважины, в километрах полутора от нас, у них там землянки и старые здания совхоза обустроены.
Вот-те на, удивился он. Землянки?
Да показуха это, и интернетом они пользуются, и пособия получают, и свет у них есть. Мало того их еще по телевизору показали, так к ним народ стал отовсюду ездить, а они и рады, давай там представления устраивать, танцы с бубном у костра и частушками на латыни пилить на камеру в полнолуние. И чешут всем, что накипь, сглаз снимают и вообще прямо чемпионы по подводным шашкам, а народ ведется, возмущался Саня. Вот наши и стали обвинять, что это они душегубы, а участковый их покрывает.
Так, а они в село приходят? с любопытством спросил Кирилл.
Крайне редко, в магазин, и тарятся помногу, но наши к ним часто мотаются.
Вот дела, ты же говоришь, что ваши их винят, а мотаются к ним на кой?
Саня усмехнулся и налил себе и Кириллу, они чокнулись и выпили, вторая зашла Кириллу легче. И он уже не чувствовал запах перегара, да и курева тоже.
Да шарлатаны они наверняка, только вот скорая помощь к нам не приедет, только разве что сдох кто-то, а народ-то все равно болеет, а у этих отшельников знахаря есть, они тебе травяные чайки делают, травку с собой дают, и лечишься этой травой заговоренной, и оно помогает, действительно помогает, удивлённо говорил Саня.
Они сидели выпивали, после четвертой рюмки Саня устроил экскурсию Кириллу и показал, где лежат дрова, где вода, как и что греть, постельное.
Раздался громкий стук. Саня пошёл быстро открывать дверь. Когда входная дверь открылась, Кирилл увидел, что в коридор вошёл Кузнецов Иван.
«Ни хера себе! воскликнул он про себя Ваню послали ко мне?»
День добрый, молодой, а ты чего телефон отключил? обратился Иван к Кириллу.
Кирилл не понял вопроса, достал телефон и обнаружил, что тот отключен, от увиденного он лишь развел руками, не зная, как это объяснить. Иван прошёл на кухню и, увидев скромное застолье, усмехнулся и одобрительно кивнув Сане сказал.
Вот оно гостеприимство!
Компания провела остаток дня в доме, они выпили не одну бутылку самогонки, расспрашивая Саню обо всем подряд, Кирилл держал себя в руках, пока память и осознание происходящего не начали напоминать просмотр фотографий, и в последствии отключилось вовсе.
Глава вторая. Вывод очевиден.
Иван проснулся от холода.
Он открыл глаза, и первая мысль, которая его посетила:
«Бормотуха не так плоха, башка не болит», его очень радовал данный факт, он поднялся с дивана. Направился в зал и увидел, что Кирилл прямо в одежде спит на диванчике, Саню он выпроводил, перед тем как отправиться спать самому.
Ну и дубак тут, сказал он, ставя чайник.
Пока закипала вода, он растопил печку, сходил на перекур и, найдя блокнот Кирилла, который просто валялся на подоконнике, принялся изучать его записи.
Вот же дурила! усмехнувшись сказал он, увидев, что Кирилл писал и зачеркивал свои записи Кирилл! громко крикнул он, не вставая со стула. Видать, тебя накрыло конкретно вчера!