Поэтому нам пришлось позволить дурным семенам прорасти, а теперь уже поздно говорить об этом. Ладно! – Адмирал выпрямился. – Трудно было предугадать, что вред, который Снелунд может принести в тех краях, стоит даже того, чтобы пойти на конституционный кризис только ради предотвращения нынешней ситуации. Данный регион находится по сравнению с другими нашими секторами очень далеко. Он не слишком богат, не слишком плотно заселен, в его стабильности и лояльности можно было сомневаться не больше, чем в отношении других. Есть только две вещи, которые придают ему особое значение. Одна из них – индустриальная блуждающая планета Сатана. Но она издавна находится во владении герцогов Гермесских. А им можно доверять, они вполне способны защитить собственные интересы. Вторая – положение сектора как щита между нами и всевозможными налетчиками. Их сдерживание – дело адмирала нашего Флота. И у нас там есть, вернее сказать, был такой выдающийся вояка – некий Хью Мак‑Кормак. Вы о нем, конечно, не слыхали, но все данные получите позже.
Что касается Снелунда, то он там здорово разбогател. А как же? Один‑другой кусок от каждого субъекта Империи, позаимствованный из сборов имперских налогов, вряд ли даст кому‑нибудь повод поднять большой шум. Но зато можно составить состояние, которое способно удовлетворить любого транжиру. В свое время Снелунд мог бы уйти в отставку и жить в роскоши до конца своей жизни. А пока военный флот и гражданские чиновники, как водится, делали бы за него всю черную работу. И все были бы счастливы, что Снелунда удалось так дешево спихнуть с Терры. Решения такого рода, если честно, принимаются нередко.
– Только на этот раз, – с ленцой процедил Флэндри, – они забыли учесть особенности натуры этого педика.
Херасков выключил карту, зажег флюоропанели и мрачно посмотрел на шутника. Ответный взгляд Флэндри был безмятежен и даже почтителен. Потом адмирал сказал:
– Он отбыл туда почти три года назад. С тех пор пришло немало жалоб на его жестокость и безмерное вымогательство. Но не нашлось никого, кто решил бы, что этого достаточно, чтобы начать действовать. А если б и нашелся такой, то что он мог сделать? Ведь огромной Империей нельзя управлять из центра. Это просто невозможно. Империя – в лучшем случае – полицейский, пытающийся поддержать внутренний и внешний порядок. Племена, страны, планеты, провинции, все они во многих отношениях автономны. Страдания, испытываемые миллионами разумных существ в двухстах световых годах, мало затрагивают жизнь нескольких триллионов других софонтов… Не могут затрагивать. Да и вообще у нас слишком много дел, чтобы беспокоиться о таких мелочах. Так что подумайте, что может навязать губернатор далекого сектора людям, ежели он сорвется с цепи и решит использовать всю полноту своей власти.
Флэндри подумал, и его шутливость тут же испарилась.
– В конце концов протесты стали исходить от самого Мак‑Кормака, – продолжал Херасков. – У двухзвездного адмирала имеются свои рычаги. Политический Совет начал поговаривать о назначении комиссии по расследованию. И сразу же была получена депеша от самого Снелунда. Ему пришлось арестовать Мак‑Кормака по обвинению в заговоре и измене. Понимаете, у него есть такие права, равно как и право временно назначить нового командующего Флотом. Военный суд должен состояться либо на главной базе Флота, либо на одном из кораблей эскадры. В состав суда должны войти офицеры высокого ранга. Но с учетом мерсейского кризиса… вы меня понимаете?
– Чертовски сложная ситуация! – слова Флэндри были едва слышны.
– Мятежи в провинциях – вещь не такая уж редкая, – сказал Херасков. – И сегодня они нам еще более нежелательны, чем когда бы то ни было в прошлом.
Стоя за столом, он пристально рассматривал сидевшего по другую сторону молодого офицера.