А тут ещё ихтиологический институт подсуетился передали мне немудрёный прибор, набираешь воду в прозрачный стаканчик и под луч этого прибора. Как только показатель прозрачности выше нормы, так снова берёшь пробы в течение недели и везёшь их потом в поселок. Там почтой отправляешь до Владивостока. Так что сделал я первые замеры, и на двенадцать часов, сам себе хозяин.
До посёлка, а о нем скажу особо, я доехал минут за пятьдесят.
Вот и деревянное строение почты. Заведующая почтой, пышечка Тамара, приветливо улыбнувшись, подала мне ящик, в который я упаковал пластиковые контейнеры с пробами воды.
Минутное дело, и посылка была оформлена. И теперь уже заведующая сберкассой, она же Тамара, проверяла мой счет. Деньги мне все равно были нужны. Открыла счет на компьютере и удивленно подняла на меня глаза:
А вам тут крупная сумма из Москвы поступила! Пять тысяч долларов! А мы с валютой не работаем. Это вам надо в область ехать.
А в рублях, что нельзя получить? поинтересовался я.
Можно! мне показалась, что она даже обрадовалась, только это будет чуть меньше. Вот, она пробежалась пальчиками по клавишам калькулятора, на целых тысячу восемьсот рублей меньше получите!
Ладно, я возьму тысяч десять, а остальные, пусть пока полежат.
Как хотите! Только у меня к вам просьба у нас в посёлке дом сгорел! Надькин дом, её муж бросил, да ещё с тремя детьми. Она в артели старателей техничкой подрабатывает и у меня на полставки почтальона! Представляете, какой ужас! Если бы не баба Нюра, сгорели бы все! Она-то увидела дым, прибежала, давай стучать, а никто не открывает! Так она окно выбила и хорошо, что сообразила: в зале горит уже во всю, она туда там, на диване Надька спит! Пламя уже диван лижет! Бабка, откуда силы взяла, её к окну, да и на улицу через подоконник перевалила! Сама детишек похватала и тоже в окно. Да хорошо соседка, знала, где документы лежат, сумочку схватила и у самой уже, и горло перехватывает и глаза ест, мочи нет! Только-только успела выскочить, а уже пламя по крыше гуляет! Так вот всё в доме и погорело. Вон они впятером в домике бабы Кати и приютились. А домишко тот всего вот такая комнатёнка будет.
Сочувствую вашему горю! Только я чем могу помочь? мне уже стали надоедать речи Тамары.
Так тут просто, мы в посёлке собираем, кто что может, вот мы, например, всю посуду собрали и по пятьсот рублей денег скинулись! А старатели, так те не меньше тысячи, она придвинулась ко мне и заговорщицки произнесла, а кто и по две дал!
Хорошо, я тоже дам. Только немного позднее. Вы лучше скажите нет ли в поселке приличного домика на продажу?
Ой, да много домов продается! А вы молодец, что вам там, в глуши жить! На людях оно как-то веселее.
Да, на людях конечно лучше. А где говорите, хороший дом продаётся?
Да вам лучше посмотреть домик Сосновского. Хороший был хозяин, руки золотые, но как запьёт, так беда прям! Год назад умер, говорят, от водки. Самопал, будь он проклят! Сколько мужиков сгубил!
Да, это беда! А посмотреть этот дом можно?
А чего не посмотреть? Сын Сосновского, в городе, а дом этот по его доверенности продаёт его дядя. Спросите, где Михаил Сосновский живет. Он вам и откроет.
Через полчаса я, бегло осмотрев усадьбу, в сопровождении ничего не понимающего дяди Миши, стучался в домик бабы Нюры. Сама бабка мне показалась угрюмой и даже злой. На мой вопрос буркнула:
Вам то, что от Надежды надоть?
Я к ней по делу.
Надежда показалась мне худенькой, небольшого росточка женщиной. Она подняла красные от слёз и горя глаза и тихонько молвила:
Здравствуйте. Я Надежда, а вы кто?
Да это и не важно, кто я! Скажем так смотритель метеостанции. Могли бы вы, взяв паспорт, пройти с нами?
Это ещё зачем?! грозно вскинулась баба Нюра.
Дык, вот, товарищ-господин, хочет дом у меня купить. Говорит, не ему, а Надьке! И деньги сразу и документы сегодня оформлять будут!
Ты милок так не шути! бабка, наконец, смягчилась, над чужой бедой не смеются!
Да какой смех! Весь посёлок помогает, а мне, почему не помочь?
Спасибо тебе, конечно! Но только там деньжищи большие! Жалеть потом не будешь?
Не буду! Собирайтесь, быстрее, Надежда! Мне обратно к шести вечера успеть надо!
Нотариус, он же по совместительству и чиновник бюро инвентаризации, выслушав нас, предельно удивился:
У нас принято деньги передавать при мне! Деньги при вас?
Нет. Деньги на моем счете. Легко перевести на счет продавца.
А вдруг он не поверит?
Почему? Вот у его дяди генеральная доверенность. Пусть продаёт! А вы просто позвоните заведующей сберкассой, и узнаете у неё о переводе. Да и дядя Миша созвонится с родственником и тот сообщит о поступлении денег на счет.
С покупкой дома вышла небольшая заминка: на моем счете не хватило пятьдесят тысяч, но Тамара, вот молодчина! Тамара сгребла все собранные деньги, почти бегом сбегала в контору к старателям и принесла нужную сумму. Пока родственник хозяина дома пересчитывал мятые купюры, звонок мобильника развеял все сомнения: племянник сообщил: перевод прошел благополучно.
Куда же вы? ошалевшая от неожиданно свалившегося на неё счастья, Надежда, бережно прижимавшая к груди документы на дом, остановила меня, хотя бы на обед останьтесь.
Нет, мне ещё покупки делать. Вот будете справлять новоселье пригласите!
Да мы на тебя, мил человек, теперь молиться будем! баба Нюра, сопровождаемая свитой таких же божьих одуванчиков, топталась рядом.
Вот и хорошо! Только сначала помогите с переездом да новосельем. А я без подарка не приеду!
Да ты, уж одарил, так одарил! Хотя звать-величать тебя как скажи? За кого у господа просить будем?
Геннадием меня кличут. Геннадием Васильевичем, я отвязал от снегохода рюкзак и направился к магазину. Люди, толпившиеся на крыльце, расступились, пропуская меня.
В магазине, кроме продавщицы, были еще три женщины. Но, почему-то я заметил одну. Рослая, крепкого телосложения, с каким-то властным и даже немного хамоватым взглядом, она сразу привлекла мое внимание.
«На такой женишься, с чего это меня вдруг на женитьбу вдруг потянуло? враз подкаблучником станешь!»
Может уже устал я от постоянного одиночества, а может в моем холостяцком жилище не хватало заботливой женской руки? Наверное, какие-то тайные струны души задел её властный взгляд.
Так или иначе, не только продавец, но все остальные, рассматривали меня так, словно я только что вернулся из космоса. Сделав покупки, я направился к выходу, но здоровячка преградила мне дорогу:
Как я понимаю, вы и есть тот самый новый смотритель метеостанции в устье Лосьвы?
Да это я! Чем обязан?
А я главный инспектор рыбоохраны, Варвара Дорожко!
«Варька-бандеровка!» изумился я, об этой женщине, грозе местных браконьеров, ходили легенды. Прежний смотритель так прямо и предупредил меня:
Ты, с Варькой-бандеровкой, не связывайся! Себе дороже будет! Сказано пять килограммов рыбы можно выловить лови, да взвешивай! Она за сто лишних граммов оштрафует и не поморщится!
Рыбы мне много не надо было, да и рыбачить в речке было просто: во время нереста рукой бери. Возле метеостанции бережок был высокий, а вот противоположный берег низкий, весь в камышах да зарослях. Можно было целый авианосец спрятать! Насчёт авианосца я, конечно, пошутил, а вот браконьеры там прятались. И стоило мне подтянуться по тросу к бетонному столбу на другом берегу, как все их лодки были, как на ладони!
Не знаю, почему прежний работник метеостанции не разрешал инспекторам рыбной охраны пользоваться такой смотровой площадкой, а ко мне они ещё не обращались.
Это я потом выяснил. А сейчас, пожимая протянутую руку, удивился крепкому, рукопожатию.
Вы, вот, что, товарищ смотритель, вас кажется, Геннадием зовут? А по батюшке как?