Среди моих друзей есть те, кто потратил немало денег на то, чтобы выследить и поймать на охоте последнего представителя редкого вида животных, а затем подать его мясо на ужин своим семьям. Теперь моя очередь. Никому больше не достанется такой шанс.
Вы сумасшедший, зашипел Джесс. У него сдавило глотку, ему казалось, его может вот-вот вырвать на роскошные украшения и кожаные сиденья кареты, и все равно он не мог сделать вдох, чтобы успокоиться.
Богатей прожевал и проглотил еще одну страницу, и выражение его лица исказилось от недовольства.
Придержи язык, пацан. Ты невежа из трущоб, пустое место. Я бы мог убить тебя и бросить твое тело прямо тут, и никто бы даже не заметил и не забеспокоился о тебе. Однако ты недостаточно ценен, чтобы марать о тебя руки. Таких, как ты, кишмя кишит. Он выдрал еще одну страницу. Когда Джесс снова попытался высвободиться и выхватить книгу, пожилой мужчина отдернул фолиант подальше от рук Джесса и больно ударил его по голове своей тростью.
Джесс отшатнулся, слезы выступили у него на глазах, и в голове зазвенело, точно колокол в серапеуме Святого Павла. Мужчина постучал по двери кареты. Слуга в красном жилете тут же распахнул дверь и дернул Джесса за руку, выволакивая его на брусчатую дорогу.
Джентльмен выглянул из кареты и ухмыльнулся, продемонстрировав свои перемазанные чернилами зубы. Затем он кинул что-то Джессу, упавшему посреди дороги, его порванную рубаху и жилет. И одну-единственную золотую монету.
За твою работу, поганец, сказал мужчина и смял очередную прекрасную страницу, чтобы разжевать ее.
Джесс понял, что плачет, хотя и не понимал почему, разве что потому, что знал: он никогда больше не сможет жить как прежде, после того как стал свидетелем произошедшего в карете. Никогда не сможет это забыть.
Слуга в красном жилете забрался на место водителя. Он посмотрел немигающим, безучастным взглядом на Джесса сверху вниз, а затем завел мотор.
Джесс видел, как пожилой джентльмен внутри кареты кивнул ему, а потом захлопнул дверцу. Карета дернулась с места и начала удаляться.
Джесс подскочил на ноги.
Подождите! закричал он, но без толку. Своим воплем он лишь привлек внимание прохожих к тому факту, что был наполовину раздет и что на груди его красовались ремни книжного контрабандиста. Джесса тошнило. Смерти людей, раздавленных лапами львов в библиотеке, его испугали, однако вид того, как намеренно уничтожают книгу особенно такую ценную книгу, подействовал на него еще хуже. Святой Павел говорил: «Жизнь коротка, а знания вечны». Джесс и вообразить не мог, что кто-то может оказаться настолько бездушным, чтобы захотеть уничтожить такую ценность, лишь бы заполнить пустоту в душе.
Карета исчезла за поворотом, и Джессу нужно было убираться отсюда тоже не важно, насколько отвратительно он себя чувствует. Он опять затянул ремни на своей груди, накинул рубашку через голову и натянул жилет, а затем зашагал бежать больше сил не было в сторону склада, где его ждал отец. Город у него перед глазами расплылся в пятно из цветов и лиц прохожих.
Он не чувствовал ног, и все его тело почти непрестанно трясло. Так как маршрут Джесс знал настолько хорошо, что мог пройти по нему даже с закрытыми глазами, он шел и сворачивал в нужные стороны, даже не задумываясь и не замечая их, пока не осознал, что стоит прямо перед складом своего отца.
Один из охранников заметил Джесса на пороге, выскочил и поспешно завел внутрь.
Джесс? Что случилось, мой мальчик?
Джесс моргнул. На лице мужчины отразилась в тот момент искренняя тревога, он совсем не походил на убийцу, каким считал его Джесс. Джесс тряхнул головой и потер рукой лицо. Рука оказалась мокрой.
Мужчина нахмурился, когда Джесс так ничего и не сказал, и кивнул одному из своих приятелей, который тут же бросился искать отца Джесса. Джесс уселся в уголок на полу склада, его по-прежнему трясло, и когда он поднял голову, то увидел перед собой свое зеркальное отражение, таращащееся в ответ. Почти что зеркальное так как у Брендана волосы были чуть длиннее, а еще у него на подбородке красовался крошечный шрам.
Брендан присел рядом и посмотрел своему брату в глаза.
Ты в порядке? спросил он. Джесс покачал головой. Тебя же не покалечили, нет? Когда Джесс не ответил, Брендан наклонился ближе и спросил шепотом: Ты что, на скрипача наткнулся?
Скрипачами местные называли извращенцев, как мужчин, так и женщин, которые получали удовольствие от утех с детьми. Впервые Джесс вспомнил, что у него есть голос.
Нет, сказал Джесс. Ничего такого. Но еще хуже.
Брендан непонимающе моргнул.
Что может быть хуже встречи со скрипачом?
Джессу не хотелось рассказывать, да ему и не пришлось. Дверь кабинета на втором этаже распахнулась. Брендан подскочил на ноги и опять исчез быстро вскарабкавшись по лестнице, он притаился в хранилище, где прятали книги.
Отец подошел к своему старшему сыну, прижавшемуся к стене склада, и спешно осмотрел его на наличие ран. Когда ран он не обнаружил, то стянул с Джесса жилет и рубаху. Каллум с облегчением выдохнул, когда увидел, что книги нет.
Доставил, сказал он и поощрительно потрепал сына по голове. Хороший мальчик.
От слов одобрения отца слезы накрыли Джесса новой волной, однако он их проглотил. «Я такой чувствительный», подумал он, и ему стало стыдно. Ему ведь никто не причинил боли. Никакие скрипачи ему не встретились на пути. Так почему он так погано себя чувствует?
Джесс сделал глубокий вдох и рассказал отцу все. Все о львах и погибших людях, о джентльмене в карете, о смерти книги «О создании сферы». Потому что именно так это выглядело в глазах Джесса как смерть. Убийство чего-то уникального и незаменимого. Вот, осознал он, почему у него было так погано на сердце: это печаль. Он оплакивал книгу и ужасался при мысли о произошедшем.
Джесс полагал, что его отец (человек, глубоко в душе все-таки любивший книги, которые он покупал и продавал, пусть и незаконно) рассердится или, на худой конец, скажет, что разделяет печаль своего сына. Вместо этого же Каллум Брайтвелл выглядел смирившимся.
Тебе повезло вернуться живым, Джесс, сказал отец. Он, вероятно, опьянен своей властью, раз позволил тебе просто уйти после того, что ты увидел. Мне жаль. Такие, как он, и правда существуют в нашем мире. Мы называем их лизунами чернил. Гнилые люди.
Но ведь это же была книга. Книга, написанная самим Архимедом. Внезапно Джесс со всей ясностью понял, что, когда он наблюдал за уничтожением книги, он видел свет знаний, покидающий мир. Зачем ты так поступил, папа? Зачем ты продал ему эту книгу?
Каллум отвел глаза. А потом похлопал Джесса по плечу и сжал его так сильно, что чуть не сломал Джессу кости.
Потому что это наша работа. Мы продаем книги тем, кто платит за привилегию их получить, и тебе лучше бы уяснить, что не наше дело, что случается с этими книгами потом. И все-таки ты молодец. Хорошо поработал сегодня. Из тебя выйдет отличный Брайтвелл.
Отец всегда серьезно относился к личным журналам, требуя, чтобы его дети записывали происшествия дня перед сном. Поэтому и сегодня, перед тем как ложиться в постель, Джесс взял ручку в руки. Немного подумав, он описал лизуна чернил и свои чувства при виде того, как тот сжевал редкую, прекрасную вещь. Папа всегда говорил, что эти записи нужны для будущего, чтобы не забывать родных, когда тех не станет и он требовал, чтобы в заметках не было и слова о работе, ибо работа не относится к семье. Поэтому Джесс не стал описывать то, как бежал через весь город, доставляя книгу. Он только написал об извращенце и о том, как он чувствовал себя в тот момент, когда увидел съеденные страницы. Скорее всего, папа не будет рад и этим деталям повествования, однако никто не читал личные журналы. Даже брат не осмелился бы заглянуть в его записи.