— Но прежде чем я отвечу на ваш вопрос, мне хотелось бы заслушать нашего разведчика номер один, товарища… Филиппова, если не ошибаюсь?.. — в
ответ на вопросительный взгляд полковника майор кивнул. — Товарища Филиппова об оценке войск наших потенциальных союзников, — завершил фразу Буянов.
Филиппов был сухопарым высоким человеком лет сорока пяти с узким совестливым лицом постаревшего умника-отличника. Он сильно сутулился. Но
Буянова это не смущало. Он знал: именно сутулость почему-то отличает многих хороших разведчиков.
Филиппов встал, хрустнул костяшками пальцев и заговорил — быстро, бесстрастно:
— В состав сил UNFORFOZIS по состоянию на первое мая сего года входят шесть национальных формирований и одно интернациональное… Если так можно
выразиться о французском Иностранном Легионе. Национальные формирования: хорватский моторизованный батальон, немецкий сводный полк в составе двух
воздушно-десантных рот и легкопехотного батальона, турецкий пехотный полк, наш родной, российский полк, украинский вертолетный полк и парагвайцы,
едрить их за ногу… извините, — было видно, что по мере рассказа майор Филиппов потихоньку раскрепощается.
— С них и начинайте, с парагвайцев этих, — попросил Буянов.
— Слушаюсь. По бумаге их — два батальона, пятьсот двадцать человек. Фактически едва наберется триста. Под любыми предлогами эти черти бегут
домой. Болеют, симулируют, все время у них дома то похороны, то жена рожает, то сестра… Будто без них в Парагвае никак не родить! Короче, на первый
взгляд батальоны эти полный мусор. Но из пребывающих на Периметре трех сотен человек сорок настоящих бойцов наскребется. Это, как легко догадаться,
разведывательный взвод и взвод снайперов. Под нашим руководством запрыгают как миленькие! Также, из очевидных достоинств парагвайского контингента —
повара у них очень хорошие.
— Повара хорошие это здорово! Люблю все эти ихние блюда… Жареные морские свинки… цыплята по-креольски… пунши… Эх! Пальчики оближешь! На каком
языке они хоть говорят там? На португальском?
— Нет, товарищ полковник. На испанском и гуарани, — ответил Филиппов.
— Ну гуарани, понятно, с пляжа, — отмахнулся Буянов. — А переводчик с испанского у тебя ведь в разведроте есть?
— Есть, — кивнул Филиппов. — Но насчет гуарани вы, товарищ полковник, погорячились. В парагвайском разведвзводе самые дельные ребята как раз из
индейцев. Среди снайперов тоже. По-испански они очень слабо бельмесают. На уровне «Я есть студент, моя папа вождь, меня звать Умелый Бобер».
— И что делать? Где брать этих гуараней? В смысле переводчиков с нашего на ихний?
— В институте военных переводчиков есть любые кадры. Включая и таких, которые переводят с языка народности айну на язык берберов. Я уже послал
запрос. Обещали завтра прислать специалиста.
— Дельно. — Буянов был приятно удивлен. — Что ж, тогда продолжаем наш виртуальный смотр.
— Сразу хотел внести ясность с французским Иностранным Легионом. Их продержали и, с моей точки зрения ошибочно продержали, два года на Речном
Кордоне. То есть на самом опасном участке Периметра…
— Почему самом опасном? — перебил Буянов.