Я отскочила от окна и буквально рухнула на стул для посетителей, надеясь, что на это у меня ушло не больше пяти секунд. Щеки пылали от стыда. И чего стоило еще минуту постоять спокойно?
Надеюсь, вы понимаете, зачем вы здесь, мисс Вестерс?
Сглотнув поступивший к горлу сухой ком, я кивнула:
Моя сестра
Верно, подтвердил он. Когда вы в последний раз видели ее?
«Прошлой весной», хотела ответить я. Но, видимо, подхватила от графа неведомый вирус избыточной точности и зачем-то сказала:
Пятнадцать месяцев назад, милорд, подсчитала даты, добавила: И семь дней. И
Достаточно. Он остановил меня взмахом руки. Вам известно, где она находилась все это время?
Да, милорд, несколько озадаченно ответила я. Вряд ли лорд Хенсли мог не знать об этом. Большую часть года она провела здесь, на Дворцовом острове, а осенний сезон в императорской резиденции в столице.
В качестве фрейлины?
Все верно, милорд. Как лучшая воспитанница пансиона Вест-холл она удостоилась чести быть принятой в свиту самой Луноликой императрицы. Мэрион мечтала об этом с самого первого дня учебы и усердно трудилась, чтобы получить приглашение. И она его полностью заслужила, будьте уверены. Мэрион самая сообразительная, самая честная, самая милая девушка из всех, кого я только знаю.
У вас теплые отношения с сестрой, заметил лорд.
Да, это так, охотно согласилась я. Она заботилась обо мне с тех пор, как мы осиротели. Мы никогда не расставались надолго до последнего времени
Поняв, что ступила на зыбкую почву, я замолчала.
Вы регулярно вели переписку, где обсуждали некоего лорда, будто и не заметив осечки, ровно продолжил лорд Хенсли. Ваша сестра не называла его имени. Вы знаете, о ком идет речь?
Глава 2
Я застыла.
Граф не спрашивал, приходили ли мне письма. Не интересовался их содержанием. Единственный вопрос известно ли мне, кем был упомянутый на страницах возлюбленный Мэрион, с головой выдавал неприглядную правду.
Мою комнату обыскивали. И конечно же нашли среди вещей сундучок с украшениями, оставшимися от матери, и дорогими сердцу письмами. Простенький, сотворенный воздушной магией замо́к, наверное, показался безопасникам детской игрушкой по сравнению с по-настоящему сложными артефактами.
Впрочем, чего я ждала? Что после того как сестра, презрев супружеский долг, сбежала неизвестно с кем от самого герцога Голдена, фактически являвшегося вторым лицом в империи, меня сочувственно погладят по спинке, нальют свежую кружку какао и отпустят восвояси?
Как бы не так.
И тут меня накрыло.
Письма. Если лорд Коул видел их, мог ли он догадаться Нет-нет, только не это! Волна дрожи прокатилась по телу. Холодный пот заструился между лопатками, пропитывая платье. Я поспешно опустила взгляд на сцепленные на коленях руки, молясь всем богам, чтобы слухи о том, что сильные маги разума способны читать мысли даже без зрительного контакта, оказались лишь слухами.
Над переносицей заныло. Мне показалось, что я физически почувствовала на себе пытливый, изучающий взгляд.
Если лорд Коул поймет, что я скрываю, моя жизнь и жизнь сбежавшей сестры будет кончена! Мама, а потом и Мэрион не уставали повторять об этом при каждом удобном случае: «Никто не должен знать, Эверли! Никто и никогда!»
Я Стоило немыслимых трудов не скатиться в истерику. Нервное состояние повышало температуру тела, разжигая внутренний огонь, а допустить этого было нельзя, нельзя, нельзя! Мне казалось, она упоминала его Ну же, Эв, успокойся и вспомни! Должно же найтись хоть словечко! Да, точно. На первом зимнем балу этого года герцог Эдельберт Голден попросил у нее два танца.
И этого оказалось достаточно, чтобы понять, что ваша сестра неравнодушна к случайному партнеру по вальсу, а он готов ответить ей взаимностью? В голосе лорда Коула послышалась неприкрытая насмешка.
Два танца подряд, с невероятным облегчением ухватилась я за спасительную мысль. То, что глава службы безопасности интересовался, откуда я знаю о лорде Голдене, а не вызвал, например, отряд для заключения меня под стражу, означало, что секрет писем Мэр так и остался нераскрытым. Незамужней девушке не пристало выказывать партнеру подобную благосклонность, если только она не готова принять ухаживания пригласившего ее молодого лорда. Это
неписаное правило всякой уважающей себя юной леди номер тысяча семьсот тридцать три, невозмутимо закончил граф. Безусловно, я, как приличный молодой лорд, должен был догадаться.
Вообще-то написанное, зачем-то уточнила я. Лорд Хенсли хмыкнул то ли скептически, то ли удивленно. Правило. Написанное. В учебнике по светским манерам. Мне подарили экземпляр в день выпуска из пансиона. Хотите, дам почитать?
Пожалуй, откажусь. Показалось или мне правда на мгновение удалось его смутить? Любопытство моментально взяло верх над осторожностью. Я украдкой посмотрела на графа сквозь полуопущенные ресницы и тут же встретилась с ним взглядом. В аметистовых глазах плясали насмешливые искры. Не буду лишать вас столь нужного и важного тома.
Я невольно залюбовалась. Брат Лоррейн был красив породистой аристократической красотой: прямой нос, волевой подбородок, темные волосы до плеч и насыщенный аметист радужки признак сильной магии разума в крови. Но мимолетная улыбка добавила какой-то особой прелести и лукавой хитринки обычно строгому лицу.
А может, просто утренний свет из окна придал усталому взгляду нездоровый блеск и удачно оттенил бледность кожи и синяки под глазами не иначе как после ночи, проведенной за бумагами. Вот вам и романтика шпионской жизни, существовавшая исключительно в воображении Лоррейн. Бумажная работа вместо погонь и взлом девичьих сундучков вместо сверхсекретных заданий.
Вы еще здесь? вырвал меня из раздумий голос графа. Я недоуменно хлопнула ресницами и вдруг осознала, что невесть сколько времени беззастенчиво рассматриваю едва знакомого мужчину. У которого, между прочим, было полным-полно работы помимо того, чтобы разбираться с опозоренными компаньонками. Можете быть свободны.
Я уволена?
Не я нанимал вас, мисс Вестерс, не мне и решать вопрос о вашем увольнении. На данный момент, он многозначительно посмотрел на меня, вы ничем не скомпрометировали себя, чтобы я отказал вам от дома. К тому же вы каким-то чудом поладили с Лоррейн. Мне бы не хотелось подыскивать ей новую компаньонку в разгар сезона.
Значит, я могу остаться? не веря своим ушам, переспросила я. Правда-правда?
В моем кабинете? Однозначно нет. В свите графини Хенсли разумеется, да. Если поторопитесь, успеете присоединиться к ней во время прогулки в саду. И, уходя, заберите, пожалуйста, вот это. Он пододвинул ко мне мой сундучок. Удивительно, все это время тот находился на столе только руку протяни, а я от волнения и растерянности умудрилась совершенно его не заметить. Еще раз прошу прощения. Это была необходимость: если герцог потребует расследования, чтобы аннулировать брак, вы будете проходить как свидетель. Но лично я буду настаивать, чтобы разбирательства обошли вас стороной. Как оказалось, в поисках леди Голден вы нам не помощник.
Извините, честно ответила я. Я сообщу, если что-то узнаю.
Хорошо. А теперь, если вам нечего добавить к сказанному, будьте любезны
Не дождавшись окончания приказа, я поспешно подхватила сундучок и выскочила вон.
Я солгала. Мне было что добавить к сказанному. Вот только поведение сестры, равно как и ее местонахождение, от этого яснее не становилось.
Идти в сад, где по утрам прогуливались дебютантки, с сундуком под мышкой было по меньшей мере неразумно, и поэтому я решила сперва забежать к себе. Комнаты дворцовой прислуги занимали весь четвертый, чердачный, этаж гостевого крыла. Для горничных выделялись общие спальни на три-четыре кровати, мне же как личной компаньонке молодой графини полагалась целая комнатка с окном, где, едва ли не наползая друг на друга, уместились кровать, шкаф, сундук и табуретка, под одну из ножек которой для равновесия был подсунут учебник по светским манерам. Столу места не хватило, и в качестве него я с успехом использовала подоконник.