Злотников Юрий
Искусство как форма существования
Юрий Злотников в мастерской. Москва, 1970.
На первом плане картина «Витрина» (1956, Государственная Третьяковская галерея), на втором «Столовая», серия «Балаково» (1962, Государственный Русский музей)
Михаил Алшибая (р. 1958), кардиохирург, профессор,
доктор медицинских наук, коллекционер произведений современного искусства. Член секции критиков и искусствоведов Московского союза художников с 2004 г.
М. Алшибая всегда подчёркивает важность для него «истории», связанной с той или иной работой его собрания. Особое место в коллекции занимают подготовительные этюды и наброски,
«почеркушки», сделанные художниками «для себя».
Организатор большого числа выставок работ своего собрания, среди которых ретроспективная выставка в Государственной Третьяковской галерее живописи и графики Юрия Злотникова (2004).
Михаил Алшибая был другом Юрия Злотникова. И этот взгляд друга и критика, как нам кажется, отразился в публикуемом тексте.
Поэтому именно этот небольшой текст предваряет воспоминания самого Юрия Савельевича.
Первая публикация журнал «Лехаим», 19 октября 2016.Абстрактные сигналы
Для меня Юрий Савельевич Злотников был мятущейся и чрезвычайно противоречивой личностью. Да это, кажется, всем известно как и то, что он родился в 1930-м в Москве в еврейской семье. Достаточно было посмотреть на его несколько суетливую манеру поведения, на резкие повороты в отношениях с людьми. Злотников требовал внимания, произносил монологи, неистовствовал, если его перебивали, но и сам перебивал, иногда кричал. Однажды пытался меня побить ему показалось, что я не так повесил его работу. Я тоже иногда кричал на него.
Жизнь его как художника складывалась из контроверсий: так и не получил высшего художественного образования, хотя поступал во ВГИК, сдал экзамены на заочное отделение Полиграфа, но учиться не пошёл. Посетил Фалька, но занятия с ним не продолжил. Злотников фактически автодидакт. Учился в музыкальной школе, бросил её ради рисования, учась в МСХШ, жалел, что бросил музыку. Склад ума его был философским он ничего не принимал на веру, на глаз, на ощупь. Любое впечатление, явление подвергал анализу. Его сравнения были метки, суждения логичны, образный строй мышления всегда оригинален и глубок.
Злотникова принято считать одним из главных абстракционистов нового времени его работа украшает суперобложку второго тома каталога выставки Русского музея «Абстракция в России» (на первом композиция Кандинского). Начав, как многие, с фигуративных работ, он в 1957-м параллельно создавал отвлечённые вещи, экспериментируя вместе с художником Слепяном
1
2
В 19571960 годах он создаёт серию «Сигналов», целую «Сигнальную систему» разноцветные знаки на листах бумаги: две-три «молекулы», парящие в пространстве, или множество «мигающих» кружочков, полосок, поддерживающих определённый ритм. Неважно, повлиял ли кто-то из западных художников на Злотникова он придумал концепцию, точнее, она на него снизошла. Название работы иногда важнее содержания и формы. И «Сигналы» чрезвычайно удачное имя. Оно показывало, что цикл работ не просто формальный эксперимент. Это система, попытка понять структуру, устройство мира.
Вернувшись к фигуративу, Юрий Савельевич выработал собственную необычную манеру: его живопись и акварели составлены из мазков, пятен, как будто случайно сложившихся в узнаваемый вид, и иногда кажется, что образ вот-вот рассыплется. Эта эфемерность сцепления элементов, пустоты между ними придают фигуративным композициям Злотникова невероятную притягательность и лёгкость. Особенно замечательны коктебельские пейзажи, балансирующие на грани узнавания и абстракции, и его библейский цикл.
В 1980-х Злотников, кажется, окончательно вернулся к отвлечённым вещам, создавая бесконечные абстракции с невероятным упорством совсем неслучайные, как следует из названий. Это относится и к огромному холсту, хранящемуся в Третьяковке, «Антитеза квадрату Малевича»
3
Когда-то Юрий Савельевич спросил меня: «Миша, не кажется ли вам, что моя картина Антитеза квадрату Малевича предсказывает события 11 сентября?»
Да, его работы не оставляют нам, в сущности, надежды. Но, возможно, горькое наслаждение, которое испытывает художник, сознающий и создающий бесконечность вариаций, и испытываем мы, глядя на всегда не окончательный результат его труда, и есть главное.
«Всё, что мы делаем, это лишь рабочая гипотеза», говорил Злотников.
Михаил АлшибаяМихаил Алшибая и Юрий Злотников на фоне «Витрины» (1956). Третьяковская галерея на Крымском Валу, 2004
Примечания
1. Владимир Львович Слепян (19301998), представитель «неофициального искусства»; одноклассник (по МСХШ) и друг Юрия Злотникова. После отъезда Слепяна во Францию (1958) они продолжали переписываться. Злотников рассказывал, как во время сеанса одновременной живописи со Слепяном (сер. 1950-х) у него родилась идея «сигналов» см.: Слепян В. Трансфинитное искусство / Науч. ред., вступ. ст. Е. Кикодзе. М.: Grundrisse, 2018. С. 19; интервью Ю. Альберта с Ю. Злотниковым с. 156 наст. изд.
2. Работа «Счётчик Гейгера» (19551956, ГТГ) ознаменовала переход Злотникова от фигуративной к беспредметной живописи.
3. «Антитеза Чёрному квадрату Малевича» работа 1988 г.
ЮРИЙ ЗЛОТНИКОВ
Искусство как форма существования
Юрий Савельевич в мастерской. Москва, 12 мая 2016
В основе публикуемого текста под названием «Искусство как форма существования» монтаж расшифровок двух интервью Дмитрия Спорова с Юрием Злотниковым, сделанных для проекта «Устная история» (http://oralhistory.ru; первая состоялась 22 февраля 2013 г., вторая 30 августа 2014 г.).
Эти две беседы, существенно разведённые по времени, содержат в «рассыпанном» виде мысли Юрия Савельевича по вопросам, занимавшим его в течение жизни. Мы позволили себе смонтировать разрозненные куски, допуская внутри них лишь минимальную, самую необходимую правку, и дополнить фрагментами из интервью Владимира Глебкина с Юрием Злотниковым (личный архив А.Л. Беленькой и В.В. Глебкина; видеозапись была сделана в январе 2007 г.). Эти фрагменты в тексте выделены втяжкой.
Примечания редакции наст. издания.Злотниковы и Рубинштейны
Отец мой, Савелий Львович Злотников, из очень обрусевшей еврейской семьи. Он родился в Коломне Стандартная семья: отец, мать, три сестры у отца было и два брата, несколько человек умерло.
Дедушка, Лев Яковлевич Злотников, был у Боб рин ских управляющим. Имения Бобринских в Тульской и Ка луж ской губерниях. А дача была в Алексине, и Злотниковы жили недалеко от Бобринских в Алек сине. Алексин такой городок недалеко от Сер пу хо ва, по-моему, на Оке
1
2
Так как они жили в Туле, то это была очень обрусевшая семья, хотя дед был старостой еврейской общины. Помню, что на каком-то празднике я был в Туле в синагоге. Потом я уже узнал, что тётя Соня, сестра моего отца, дружила с Таней Сухотиной, внучкой Толстого. Софья Андреевна приходила в семейство Злотниковых за своей внучкой, они обе учились в одной тульской гимназии. Это дочь старшей дочери Толстого. Потом она стала Альбертини, в общем, уехала в Италию
3
Лев Яковлевич Злотников. 1908
Но больше помню, конечно, московских дедушку и бабушку, Льва Зиновьевича и Анну Моисеевну Рубинштейнов, потому что они жили здесь около Скарятинского, Никитской
4
5
Московский мой дед, со стороны матери, как-то попросил, чтоб привели моего отца, показать Так он не поверил, что тот еврей
6
Я точно не знаю, где московский дед работал, понимаете. Вроде бы он был до революции агентом Морозовской мануфактуры. Но я не очень хорошо помню, чем он занимался