Не ожидал, что почти весь народ с гонок подтянется в бар. Раньше было скромнее, когда я только пришел в эту компанию, а точнее, когда меня привел Серега. Теперь мы с ним компаньоны. Делим общий бизнес.
Познакомишь с дамой? на ухо кричит он мне.
Я только хотел сказать, что ее зовут
Марго, протягивает она руку Сереге.
Я замечаю, что Серый положил на нее глаз, уж очень плотоядно он рассматривает ее. Я напрягся, а моя спутница сжала мне руку сильнее. Я посмотрел на нее.
Это для тебя, красавчик, прочитал по ее губам.
А она в долю секунды вскочила на стул, затем на бар и начала извиваться по музыку, будто змея. Я опешил и стоял, открыв рот. Серега ткнул меня локтем в бок.
Крутая телка! его крик на ухо заставил вздрогнуть.
Я перевожу взгляд на Серегу, потом на толпу, которая, открыв рот, смотрит, как Марго танцует. А та, не переставая делать плавные движения в такт музыке, начинает гладить себя. По толпе прошел ропот, и теперь на Марго уже все смотрят заинтересованными глазами. Я не понял, в чем дело, но возле барной стойки начала образовываться толчея. Парни все ближе и ближе придвигались к танцующей девушке. И что-то меня толкнуло в тот момент. Я быстро достал деньги, отсчитал Сереге несколько зеленых купюр и сунул в руку.
На это проставишься от меня пацанам, сказал ему.
Подхожу к тому месту, где уже десятки желающих завладеть моей спутницей пускают слюни, работаю активно локтями и пробираюсь ближе.
Марго, словно в трансе, кружит под мелодию. Я беру ее за руку и стаскиваю с барной стойки. Ловлю за талию и прижимаю к себе. Неужели сыграло чувство собственности? Слышу позади недовольные возгласы. Но когда поворачиваюсь, все замолкают и расходятся по своим столикам.
Марго, широко открыв глаза, смотрит на меня в недоумении.
Тебе не понравилось? говорит на ухо, при этом прижимаясь еще ближе, хотя куда уже.
Я вдыхаю ее запах свежего лайма, смешанный с сигаретным дымом.
Понравилось, отвечаю ей, но лучше, если это будет приватно, улыбка растягивает мои губы, и мне кажется, что домой я поеду один или, в лучшем случае, сниму себе проститутку, или, как еще вариант, останусь с Серегой и напьюсь до чертиков. Раз в три месяца можно.
Но видимо, у Марго другие планы. Она запускает мне руку в волосы на затылке и прижимается к моим губам своими. Мои руки сами тянутся к ее попке и сжимают ее. Она стонет мне в губы.
Эй, ребята, че за разврат вы тут устраиваете? сильный хлопок по спине.
Я оторвался от Марго и посмотрел на того, кто так неожиданно нас прервал. Макс.
Привет, Темыч, ну, извини, что прервал, но не мог пройти, кхе, кашлянул он в кулак. Позволь тебя поздравить, в который раз обскакал меня. Тебе бы пора уже заканчивать свою карьеру. Тебе так не кажется? он протягивает руку, но я ее не жму, сморю на него с неприязнью.
Макс, давай вали, и не тебе решать, понял?
Мне казалось, что я, еще чуть, и взорвусь, у нас с этим Максом неоднократно были терки по поводу гонок. Ему постоянно кажется, что я его как-то обманываю. Но разве до олуха можно что-то донести? По моему плечу поднимается рука и нежно ложится на затылок, начинает массировать. Твою же мать, как приятно-то.
О, Ви, я думал, ты не тусуешься по таким злачным местам.
Я перевожу на девушку удивленный взгляд, но у нее на лице не дрогнул ни один мускул. Она просто внимательно смотрит на Макса.
Для тебя я Виталия. И мы, по-моему, не настолько хорошо знакомы, чтобы ты был в курсе моей лично жизни, она вздернула брови, и, не дожидаясь ответа от Макса, подтолкнула меня к выходу.
Засранец, шепчет в ухо.
Сейчас не знаю, как на нее реагировать, мне почему-то хочется ее поцеловать и за то, что ее она все-таки не Виолетта (неужели меня это имя будет преследовать вечно?) и за то, что она такая четкая и конкретная. Кровь бурлит в венах. Я ее прижимаю сильнее. На выходе поворачиваюсь в зал, на нас устремлено большинство взглядов. Нахожу Серегу, поднимаю руку, он в ответ, и мы выходим.
Что это было? неожиданный вопрос в мою сторону, хотя именно я хотел спросить у нее это.
А что конкретно тебя интересует, Вита? сделал я ударение на ее имени.
Она остановилась и смотрит на меня таким долгим и внимательным взглядом. Потом, не говоря не слова, впивается мне в губы. Я от такого напора немного опешил, но, когда она начала продираться сквозь мои плотно сжатые губы языком, решил, что не дело, чтобы девушка заправляла процессом. Взял ее за затылок и углубил поцелуй. Мне стало жарко. Она вся мягкая и податливая, так и хочется ее смять, подмять под себя. Чувствую, как она дышит чаще, ощущаю потребность в ней.
Отстраняюсь от нее и прислонясь к ее лбу своим, дышу, будто пробежал стометровку, сердце часто-часто бьется внутри.
Хочу тебя, говорю ей.
Она запускает руки под мою футболку и впивается ногтями мне в кожу. По мне, будто электрический ток, прошел разряд.
Машина. Срочно нужно в машину. В джинсах уже слишком тесно.
Размыкаю ее руки и веду быстро к Ауди. Дарайв, вот он где. Когда ты хочешь трахнуть телку, а тебе еще нужно доехать до дома. Стоп. Вспоминаю, что недалеко есть классное место. Причем действительно недалеко.
«Точно проеду? промелькнуло в голове. Там грунтовка, а у меня низкая подвеска. Проеду».
Значит, тебя зовут Виталия? чтобы хоть как-то нарушить затянувшееся молчание, спрашиваю я у своей спутницы. Интересное имя.
Машина мчит на предельной скорости для этих дорог. Девушка поворачивается ко мне.
Отец хотел мальчика.
Я глянул на нее искоса, смотря на дорогу. Начался грунт.
Куда мы едем? после десяти минут езды по лесополосе, спрашивает она.
И я слышу проскакивающие нотки волнения в ее голосе, улыбаюсь про себя.
«Не такая и отважная».
Почти приехали.
Через пять минут мы выезжаем на поляну, точнее, на утес. Внизу, метрах в пятидесяти, течет река. Но я останавливаю машину от края метрах в двадцати. И поднимающийся от воды туман похож на облака.
Сейчас на небе куча звезд, и отсюда кажется, что до месяца, который, словно рогалик, висит над нами, можно достать рукой.
Мы выходим на улицу.
Красотища, выдыхает Вита.
Обходим машину и приближаемся друг к другу.
Продолжим? вопрос, знаю, что неуместный, но я не привык много разглагольствовать.
И вообще, за последнее время во мне такого желания не вызывала ни одна телка. Поэтому, чтобы не заморачиваться, снимал себе шлюшек. Ни у них, ни у меня не было никаких вопросов, каждый выполнял свою задачу. Именно задачу, а с ней нет. Мне хотелось целовать ее, и чтобы она получила то же наслаждение, что и я.
«Твою мать, что за мысли, вроде взрослый мужик, а развел сопли, как пизд@к».
Но Вита опять ведет какую-то непонятную для меня игру. Так и не могу оценить, сколько ей лет, выглядит она довольно-таки взрослой. Даже, возможно, старше меня.
Запрыгивает на капот, разводит ноги в разные стороны, призывая меня к действию. Я подхожу к ней медленно, желание захлестывает с новой силой. Она облокотилась на руку, запрокинула немного голову, оставляя свободной шею. Нет ни сил, ни желания сдерживаться. Я, словно голодный зверь, кидаюсь на нее, начинаю целовать, она вздрагивает при каждом моем прикосновении. Обнимает меня ногами, а я уже сдираю с нее эту обтягивающую ее тело футболку. Хочу прикоснуться к ней. Пробую на вкус ее кожу, она сладкая, как малина. Вцепилась в мои волосы и прижимает голову к себе. Так не пойдет.
Тсс, детка, говорю ей, беру руки за кисти и завожу вверх над головой.
Для меня открывается соблазнительный вид на ее маленькую упругую грудь. Склоняю голову и провожу влажную дорожку поцелуев от одного холмика к другому. Вита начинает стонать и выгибаться мне навстречу.
Хочу, сейчас, шепчет она.
Отпускаю ее руки. Пытаюсь найти на ее штанах молнию. Она в это время стягивает с меня футболку. Ноги, до этого обнимающие мою талию, вдруг освобождают меня. Она встает на землю и начинает медленно раздеваться. Мое желание рвется наружу, я подхватываю ее в тот момент, когда она переступает штаны, и те остаются на земле. Вита обнимает меня за шею. Я целую ее жадно, почти грубо, будто путник в пустыне, у которого осталось в бурдюке воды на один день, а солнце жарит, печет и так и хочется сделать глоток, и я делаю и не могу остановиться, хочу выпить все до конца. И Вита сейчас для меня источник, к которому хочется припасть и не отрываться. Сажаю ее на капот, и мы уносимся в мир, где только наши сердца бьются в унисон, а то, что мы испытываем, подвластно только нам.