Эй, Сём, погоди! Ты куда, нормально ж сидели?
Семен обернулся. Ну, надо же. Ее величество соизволило последовать за ним! Прогресс налицо. Да толку? Когда поздно. И ничего уже не хочется.
Вот и иди, сиди. А у меня еще дела есть.
Решив, что вор, скорее всего, пришел с пляжа, Семен неторопливо двинулся вниз. Несмотря на то, что время двигалось к вечеру, было все еще очень жарко. Его старая футболка в момент прилипла к телу. В кафе дяди Рубена, хоть и плохо, но все ж работал кондиционер.
Сем, ты чего? Ну, не обижайся. Я ляпнула, не подумав. Бред это все.
Почему же? Мужики вокруг тебя и впрямь вьются. Наверняка среди них есть и тот, кто понравится твоему папе и его электорату.
Ты ревнуешь, усмехнулась Вета, подошла к нему, обхватила покрытое тонкой пленкой испарины лицо и затараторила: Ревнуешь, ревнуешь, ревнуешь Ну, ты чего? Я же только тебя люблю.
Может быть, Вет. Может быть. Да только какая-то больная любовь у нас с тобою выходит, хмыкнул он и двинулся дальше, а потом все же резко остановился: Кстати, если я не ошибаюсь, Мариам твоя подруга?
И что?
А то, что хватит ее стебать насчет веса. Это она в компании над собой хохочет, а потом в чулане рыдает, сидит.
Я не знала.
Теперь знаешь.
Ладно. Учту. Так ты вечером придешь на наше место, или будешь и дальше обижаться?
Семен многое отдал бы, чтобы не прийти! Проблема в том, что он не был уверен, сумеет ли удержаться от соблазна. Неправильные чувства к Ветке держали его у ее ног, как собачонку на привязи. Нужно было с этим кончать. Так почему бы не сделать это сегодня? Семен открыл рот, чтобы сказать «Я не приду», но, так ничего и не вымолвив, сжал кулаки и пошел вперед, не разбирая дороги.
Глава 3
Вообще-то ее отец, как и всякий армянин, мечтал о сыне. И в первый раз, и во второй, и уж, конечно, в третий. Но сначала родилась Каринэ, потом Анаит, а еще через семь лет на свет появилась и Мариам. Своих дочерей Рубен обожал. Лучшего отца невозможно было даже представить. Он гордился ими, водил в парк, учил плавать и кататься на велосипеде. И никогда не показывал им своего разочарования. Но все же Все же Мариам знала, что вместо нее родители с нетерпением ждали рождения Гургена. Может, она и должна была им стать. Скорей всего так и задумывала природа. Ведь какого-то же черта она ощущала в себе что-то неправильное. В ней будто сидел бес, который подстрекал ее вытворить что-то из ряда вон. Например, врубить пожарную сигнализацию в школе слава Богу, никто так и не узнал, что это была она, или угнать отцовскую машину. Или сигануть вниз с самой высокой скалы, или ввязаться в спор с королевой школы, в который та кроткая добродушная всепрощающая Мариам, какой ее все знали, никогда бы не посмела вступить. Эту разрушительную скандальную и непривычно дерзкую часть себя Мариам и звала Гургеном. Почему-то она была свято уверена, что на все эти ужасные вещи ее подбивал именно он. Вот и сейчас Гурген явно вышел из спячки, подстрекая ее оттаскать Ветку за волосы. А та, не зная, как близка к выволочке, все продолжала и продолжала распекать Мариам:
А это что?
Пончо.
Ты его из бабушкиного ковра перешила? То-то, я смотрю, он куда-то делся.
И ничего я не перешивала, обиделась Мариам. По-моему, красивая вещь.
Да тебе любая цыганка скажет милая, это перебор. Нет-нет! Твое пончо совершенно никуда не годится, упрямо покачала головой Ветка и отбросила пончо прямо на пол: А это что? снова сунулась в шкаф.
Юбка, мучительно покраснела Мариам. Ветка поймала её бегающий взгляд, вытянула перед собой юбку, закрепленную на вешалке на зажимах, придирчиво ту осмотрела и неожиданно похвалила выбор подруги: Ну, юбка еще ничего. Строгая. Будет стройнить. Только какого хрена ты взяла эмку?
Думаешь, нужно было все-таки эльку брать? пролепетала Мариам.
Да ты даже в икс эль не влезешь! Боже мой
Вся сила Гургена сосредоточивалась в кулаке. Понимая, что утрачивает над собой контроль, Мариам вздохнула. Ее необъятная грудь поднялась и опустилась. На сердце. Всей своей тяжестью.
Вообще-то я целый месяц сидела на диете и думала, что похудела, пробормотала она, чувствуя, как в носу щиплет от подступающих слез и обиды.
Эй, Мариам, ты чего? Я же не хотела тебя задеть! Я просто А, дура я. Идиотка. Не обращай на меня внимания. Ты и впрямь похудела. Вот, возьми, с этой блузкой примерь.
Не глядя на Ветку, Мариам забрала из ее рук вешалки и скрылась за ширмой. Переодеваться при ком-то она стеснялась. Даже при лучшей подруге. Быстро стащив с себя домашнее платье, она первым делом надела рубашку и только потом стала натягивать юбку. Процесс этот был нелегкий. Потому что Ветка оказалась права. Юбка была ей мала. И сколько бы Мариам ни втягивала живот, с какой бы силой не тянула вверх язычок молнии, застегнуть ту не получалось.
Мариам глубоко вздохнула и часто-часто заморгала. Плакать было нельзя. Проще делать вид, что ей все равно. И на свой вес. И на то, что Женька Кравец никогда ей не ответит взаимностью. Она неунывающая веселая пышка. Лучший друг всем. Просто с этим нужно смириться. Да-да, так она и сделает, когда справится с зарождающейся истерикой.
«А вот дала бы этой разукрашенной кукле в лоб, как хотела, уж точно стало бы легче», зазвучал мерзкий голос в её голове. «Заткнись, Гурген», шепнула вслух Мариам, вытирая таки потекший нос.
Ты что-то сказала?
Говорю, дурацкая затея эта примерка. Я лучше пораньше лягу спать.
Еще чего! рявкнула Вета, проходя за ширму к Мариам. Ты решила получить Женьку, помнишь?! Ну-ка, втяни живот!
Я уже пробовала вяло сопротивлялась Мариам. Не получилось.
Значит, сильней втяни! Давай, еще чуть-чуть осталось.
Сделав, как велели, Мариам пошатнулась. Молния жалобно вжикнула.
Ну, вот! А ты говорила, довольно отряхнула ладони Вета. Вроде бы ничего. Но в следующий раз одежду бери по размеру. Маленькие вещи только подчеркивают э-э-э несовершенства фигуры.
Мариам кивнула, соглашаясь с подругой. Юбка и впрямь передавливала, из-за чего ее жир вываливался из-под пояса, как подошедшее тесто из кадки. И, в общем-то, нетрудно было предположить, что так и будет, но Мариам прочитала в Лизе, что при желании похудеть вещи нужно брать на размер меньше. Вроде так появится дополнительный стимул сделать это быстрее. Теперь же она заподозрила, что этот глупый совет давал тот, кому худеть в принципе не доводилось.
Девочки, ну-ка, за стол! Ужинать пора, что вы спрятались? в комнату к дочери заглянула Лали.
Я не хочу, мам возмутилась Мариам.
Давай-давай. Отец в кои веки пришел пораньше с работы. Соберемся по-семейному.
Ладно. Только есть я не буду.
От одного свежего хачапури ничего не будет, ласково улыбнулась Лали и ушла.
Вот как тут похудеешь?
Исключительно на силе воли. Хочешь, я из солидарности с тобой не буду есть? вызвалась Ветка. Мариам закусила губу. Вот почему она любила эту дурочку. При всей своей вредности, категоричности и неуступчивости Сандалова все ж была настоящим другом.
Нет, Вет. Не нужно. Тебе-то зачем мучиться?
В ответ Ветка фыркнула, а когда они вышли к столу, к еде все равно не притронулась. Так и просидела, облизывая голодным взглядом исходящие паром хачапури, тонко нарезанную ветчину, и долму, оставшуюся с обеда.
в общем, мы падумали, что вам с Рафиком нужно сходыть в кыно.
Мариам моргнула. Засмотревшись и себе на еду, она прослушала, о чем говорил отец, и потому на всякий случай уточнила, все ли поняла правильно:
Мне? С Рафиком? А зачем?
Как зачем? Как зачем? всплеснул руками Рубен. Скоро школа закончится, так? Взрослая жизнь начнется. Рафик хароший парэнь.
Он мне не нравится, Мариам поерзала и в поисках поддержки повернулась к Вете.
Это еще пачиму?
Потому что он он волосатый! Весь Как горилла!
Паслюшай, да через год с тобой он посэдэет и станет лисым! Подумаешь, волосатый! Вай