Не надо! Проснись же! Давай! кричу я во весь голос, стуча по стенам ладонями. Пожалуйста! Открой глаза! Открой глаза!
Стены становятся мягкими, но всё равно не сдвигаемыми. Я стучу по ним, колочу, трясу головой, только чтобы заставить себя проснуться. Голоса за моей спиной становятся глухими, будто бы между нами огромная железная труба, передающая пугающее эхо. Раздается мой собственный смех, я сжимаю кулаки и бью по стенам со всей силы, правда её становится всё меньше. Мне никто не верит, меня никто не слышит. Безысходное отчаяние лишает сил и мое тело мякнет, как печенье в чертовом горячем чае. Обрушиваюсь на пол, как старая высотка, подлежащая сносу. Воздуха становится всё меньше, а пугающее эхо мужского голоса будто бьет плетьми
Проснись! Ты слышишь меня? Открой глаза
Это тяжело. Веки неподъемные, как гаражные ворота, которые сегодня открывались передо мной
Ворота?
Гараж?
Черный BMW со зловещим оскалом. Картинки сменяются одна за другой. И вдруг становится очень тихо. Крадучись, в нос проникает запах горького табака и легкий мятный шлейф.
Приятно.
Спокойно.
Наконец-то.
Перед глазами чье-то расплывчатое лицо. Оно медленно склоняется то вправо, то влево, ближе, дальше Жмурюсь, а потом резко распахиваю взгляд, отгоняя собственную лень.
Взгляд притаившегося хищника пронзает меня насквозь. Киран пристально смотрит в мои глаза, и уголки его губ чуть заметно поднимаются. До меня слишком медленно доходит суть происходящего, как и стыд от осознания того, что у моего беспомощного положения появился свидетель.
Необдуманно и резко поднимаюсь на руках и тут же ударяюсь лбом о лоб Кирана. Он молча отстраняется, пока я, прижимая руки к пульсирующей боли, пытаюсь подняться и удержать равновесие.
Киран уже при параде. В узких черных брюках и белой рубашке с закатанными рукавами. И вот оно! Правое предплечье облачено в черный рисунок. От звездочек в глазах я не могу понять, что это. Похоже на чешую или змеиную кожу
Всё нормально? спрашивает он, поправляя воротник рубашки. Выглядит Киран так, словно случайно наткнулся на старушку, застрявшую в пылающем доме, которую он спас, лениво щелкнув пальцами. Ты очнулась?
Что ты здесь делаешь?
Резкий тон моего голоса привлекает его внимание. С кривой ухмылкой он сдержанно вздыхает и смотрит на меня так, будто я недалекая школьница.
Я услышал, как кто-то кричит, и зашел узнать, в чем дело.
Я не кричала.
Тогда почему я по-твоему здесь? Его взгляд бегло проходится по мне. Не красней. В кошмарах нет ничего постыдного.
Я не кричала! повторяю громче, отказываясь принимать очевидное.
Киран внимательно смотрит на меня и медленно склоняет на бок голову. Собственноручно даю повод чужому человеку испытывать заинтересованность во мне. Точнее в моем состоянии, которое он уж точно счел за далекое от адекватного.
Потому что я кричала. Потому что мне действительно приснился кошмар.
Яблочный сок помогает видеть хорошие сны. Попробуй в следующий раз. Вдруг поможет.
Дав совет, Киран разворачивается на пятках и выходит из комнаты. А мои щеки и впрямь горят от стыда. Метнувшись в ванную комнату, я с ужасом смотрю на свое отражение в зеркале. Да ведь я же алая, как артериальная кровь, не иначе! А в сочетании с волосами цвета благородной платины, я вообще похожа на сгоревшего на солнце альбиноса. Если такие, конечно, бывают.
Говорят, когда люди спят, они беспомощны, как маленькие дети. Их сознание беззащитно и потому они слишком доступны для происков зла. Черти и демоны могут управлять человеком, внедряться в его мир и сводить с ума. В фильмах такое часто показывают. Но я не верю в потусторонние силы и считаю, что настоящее зло априори живет в сознании каждого. И пробуждает его сам человек. Его мысли, опасения, страхи и тревоги. Эта пластинка может крутиться несколько дней и вот мозг с успехом выдает собственный фильм ужасов, потому что его хозяин слишком долго и муторно мусолил одно и то же дерьмо в своей голове. Наверное, именно этим я занималась последние дней Да уж на целый месяц наберется.
Нет никаких демонов, доводящих до безумия, и ангелов, прилетающих на помощь. Есть только прошлое, засоряющее мозг тошнотворным мусором, и сеансы с психотерапевтом, который, подобно огромному ковшу, выгребает и выгребает эту дрянь из черепной коробки. И, кажется, я снова позволила прошлому засорить свой. Надо бы сменить пластинку.
Надо бы.
Глава 3
Под бой курантов все девчонки, кроме меня, пишут свои желания на листочках, поджигают их и выпивают с шампанским.
А ты? спрашивает меня Костя. Он сидит напротив и весь ужин я ловлю на себе его ласковый взгляд. Не веришь, что в эту ночь все желания обязательно сбудутся?
Очень даже верю. Но не думаю, что для этого нужно есть сгоревший листок бумаги.
К половине первого ночи в домик приезжают две влюбленные парочки. Я мысленно считаю оставшиеся свободные спальни и задаюсь вопросом, где будут спать родители Линды и Демьяна, если все уже заняты гостями?
Каков красавец, вздыхает заметно опьяневшая Вероника. К половине третьего ночи её макияж заметно подустал. Подперев рукой подбородок, она смотрит в сторону мужской половины нашей компании, занявшей места на мягком диване в форме буквы «П». Каждый раз, когда смотрю на него, мне приходится признаться в собственной беспомощности!
Извини, усмехаюсь я, глядя на нее, а о ком речь?
Пф! Только не говори, что он тебя не впечатлил!
Не то, чтобы впечатлил. Но не заметить его точно невозможно.
Так и о ком речь? смеюсь я, изображая непонимание. Я поняла, что о парне, но их там шесть человек, два из которых вроде как с девушками приехали.
Вероника закатывает глаза, а потом тоже начинает смеяться.
Я пьяная, знаю. Но поверь, говорю я это от чистого сердца! Её взгляд снова устремляется к мужской компании. От него исходит настоящий секс. Неподдельный! Видишь искры в его ладонях? Так и вижу, как он оставляет на моей коже ожоги!
Даже так! вытаращиваю я глаза, глянув на Кирана. Он достает из серебристого сундука темную сигару и ловко отрезает один её конец специальным круглым инструментом. Потом отдает его Демьяну и так по кругу, но это уже не столь любопытно. Влюбилась что ли?
Пф! Больше ни за что! Но он такой горячий, что по-настоящему можно обжечься, говорит будто сама с собой Вероника. И холодный, как воздух за окном.
Поднеся горящую зажигалку к сигаре, Киран несколько раз коротко вдыхает, а потом переворачивает сигару и дует на тлеющий конец. Подождав несколько секунд, он подносит к губам разожженную сигару и медленно втягивает дым. Ловлю себя на мысли, что жду тот самый момент, когда его губы разомкнутся и всё вокруг поглотит белый и густой туман. Но вдруг его пронзительный взгляд устремляется на меня, подобно сотне острых стрел. Неловкость спешит отразиться на моем лице, но её опережает ступор, ведь я вижу, как мужские губы медленно приоткрываются. Будто для меня зрелище Вытянутое с острыми углами лицо обволакивает густой табачный дым. Он клубится и поднимается так медленно, что любой даже самый никчемный фотограф мог бы сейчас сделать тысячи эффектных и завораживающих снимков и стать настоящим миллионером в считанные минуты. Они черно-белые и стильные. Изящный танец белого дыма поглощает красивое и опасное мужское лицо. Такие фотографии однозначно будоражат фантазии.
Во рту пересыхает. Я всё ещё смотрю на него, хотя понимаю, что это глупо. И Киран точно замечает, как мои глаза прилипли к нему, словно жвачка к шариковой ручке.
я бы не отказалась.
Что? резко поворачиваюсь к Веронике.
В каком измерении я только что побывала?