Во имя неба, что ты такое? шепчу я, обращаясь к тьме, говорившей со мной устами ребенка. Но она уже рассеялась как дым и забрала с собой ответ на мой вопрос.
2: Лайя
Сказительница прочно завладела вниманием посетителей постоялого двора «Укайя». На улицах Адисы завывает зимний ветер, дребезжат ставни, и Кочевница тоже дрожит всем телом. Она поет о женщине, которая сражается с мстительным джинном за жизнь своего возлюбленного. Даже те, кто влил в себя по несколько кружек эля, не сводят с нее глаз.
Из своего угла я наблюдаю за кеханни, размышляя о том, каково это: быть такой, как она. Предлагать свой дар рассказчицы незнакомым людям, вместо того, чтобы подозревать всех и каждого в намерении тебя убить.
Мысль об убийстве заставляет меня снова обвести зал пристальным взглядом и нащупать под плащом кинжал.
Если натянешь капюшон еще ниже, шепчет Муса из Адисы мне на ухо, люди примут тебя за джинна.
Книжник небрежно развалился на стуле справа от меня. Дарин, мой брат, сидит напротив. Мы выбрали стол у запотевшего окна, и тепло от очага сюда не доходит.
Я не вытаскиваю оружие из ножен. Однако моя кожа зудит: чутье говорит мне, что за мной наблюдает враг. Однако взгляды всех присутствующих устремлены на кеханни.
Перестань хвататься за нож, аапан.
Это слово из языка Мореходов означает «сестренка», и Муса произносит его с тем же раздражением, что иногда слышится в голосе Дарина. Пчеловод, Мусу знают под этим именем старше нас с братом, ему двадцать восемь. Возможно поэтому он с особым удовольствием раздает нам указания.
Хозяйка наш друг, успокаивает меня он. Никакой опасности нет. Расслабься. В любом случае, мы ничего не сможем предпринять, пока не вернется Кровавый Сорокопут.
Вокруг нас Мореходы, Книжники, и всего человек пять Кочевников. Но когда кеханни заканчивает свою историю, стекла дрожат от оглушительных аплодисментов. Шум застигает меня врасплох, и я снова вцепляюсь в кинжал.
Муса убирает мою руку с оружия.
Ты вытащила Элиаса Витуриуса из Блэклифа, спалила тюрьму Кауф, приняла роды у супруги Императора Меченосцев в самый разгар битвы, ты встречалась лицом к лицу с Князем Тьмы уж не знаю сколько раз, говорит он. И ты подпрыгиваешь на месте от громкого звука? Я считал тебя бесстрашной, аапан.
Оставь ее, Муса, вмешивается Дарин. Лучше быть нервным, чем мертвым. Кровавый Сорокопут согласилась бы со мной.
Кровавый Сорокопут Маска, возражает Муса. Подозрительность у них в крови. Книжник выжидающе смотрит на дверь, и лицо его становится серьезным. Она уже должна была вернуться.
Это так странно волноваться за Сорокопута. Еще несколько месяцев назад я считала, что буду ненавидеть ее до самой смерти. Но потом карконские варвары во главе с волшебником Гримарром осадили Антиум, и Керис Витурия предала свой город. Тысячи Меченосцев и Книжников, включая меня, Сорокопута и ее новорожденного племянника, Императора, бежали в Дельфиниум. Сестра Сорокопута, Ливия, регент при малолетнем Императоре Закариасе, освободила всех рабов-Книжников.
И каким-то образом во время всех этих событий мы с Сорокопутом стали союзницами.
Хозяйка, молодая Книжница, ровесница Мусы, появляется на пороге кухни с подносом в руках. Она уверенно направляется к нам, и до меня доносится чертовски соблазнительный аромат тушеной тыквы и чесночных лепешек.
Муса, дорогой. Женщина расставляет на столе еду, и я внезапно понимаю, что умираю с голоду. Вы не останетесь еще на ночь?
Извини, Хайна. Он бросает ей золотую марку, и она проворно ловит монету. Это за ночлег.
Хватит с лихвой. Хайна прячет деньги в карман. Никла снова подняла налоги для Книжников. На прошлой неделе хлебная лавка Найлы разорилась нечем было платить.
Мы лишились самого надежного союзника. Муса говорит о старом короле Ирманде, который болеет уже много недель. Дальше будет только хуже.
Ты же был женат на принцессе, напоминает Хайна. Может, ты с ней поговоришь?
Книжник криво усмехается, глядя ей в лицо.
Только если ты хочешь, чтобы налоги еще повысили.
Хайна уходит, а Муса пододвигает к себе блюдо с тушеными овощами. Дарин хватается за тарелку с жареной бамией, на которой еще шипит масло.
Ты же час назад сгрыз четыре початка кукурузы, недовольно говорю я, сражаясь за корзинку с хлебом.
И в тот момент, когда она оказывается в моих руках, входная дверь распахивается. В зал врывается снежный вихрь, а на пороге возникает высокая стройная женщина. Блестящие светлые волосы заплетены в косу и уложены точно корона, но их почти полностью скрывает капюшон. На нагрудной пластине мелькает изображение птицы с раскрытым в крике клювом, но женщина запахивает плащ и широкими шагами направляется к нашему столу.
Пахнет невероятно. Кровавый Сорокопут Империи Меченосцев усаживается напротив Мусы и забирает у него блюдо. Заметив, как вытянулось его лицо, она пожимает плечами. Сначала дамы. Это касается и тебя, кузнец.
Тарелка Дарина скользит в мою сторону, и я буквально вгрызаюсь в еду.
Ну? обращается к Сорокопуту Муса. Эта сверкающая птичка на твоих доспехах помогла получить аудиенцию у короля?
В прозрачных серых глазах Кровавого Сорокопута вспыхивают зловещие огоньки.
Твоя жена, начинает она, это просто заноза в
Бывшая жена, перебивает ее Муса.
Когда-то они с принцессой обожали друг друга. Но это прошло. Надеждам на вечную любовь не суждено было сбыться.
И это горькое чувство мне знакомо не понаслышке.
Элиас Витуриус снова вторгается в мое сознание, хотя я закрылась от мыслей о нем. Я вижу его сейчас таким, как в нашу последнюю встречу на границе Земель Ожидания: отстраненным и одновременно настороженным: «В конце концов, все мы недолгие гости в жизнях друг друга. И ты скоро забудешь, что я заходил в гости в твою жизнь».
Что сказала принцесса? допытывается Дарин, и я возвращаюсь в реальность.
Ничего не сказала. Ее распорядитель передал, что принцесса выслушает мою просьбу, когда здоровье короля Ирманда улучшится.
Женщина-Меченосец сердито смотрит на Мусу, словно в аудиенции ей отказал именно он.
Эта чертова Керис Витурия засела в Серре и рубит головы всем послам, которых отправляет туда Никла. У Мореходов нет других союзников в Империи. Почему она отказывается увидеться со мной?
Я бы и сам не прочь это выяснить, бормочет Муса, и около его уха вспыхивает искорка, переливающаяся всеми цветами радуги крошечные крылатые создания, шпионящие на Мусу, явились на его зов. У меня есть глаза и уши по всей Империи, Кровавый Сорокопут, но я не в силах заглянуть в мысли Никлы.
Я должна вернуться в Дельфиниум. Неподвижный взгляд Сорокопута прикован к окну, за которым завывает снежная буря. Моя семья нуждается во мне.
На ее обычно бесстрастном лице застыло выражение беспокойства, и меж бровями обозначились морщины. После нашего бегства из Антиума прошло уже пять месяцев. За это время Кровавый Сорокопут предотвратила дюжину покушений на жизнь юного Императора Закариаса. У младенца полно врагов: и карконские варвары, и союзники Керис с юга. И я знаю, что они не отступятся.
Вообще-то, именно этого мы и ожидали, подытоживает Дарин. Итак, решено?
Мы с Кровавым Сорокопутом киваем, но Муса недовольно кашляет.
Я понимаю, что Сорокопуту необходимо поговорить с принцессой. Но я хотел бы при свидетелях заявить, что считаю ваш план слишком рискованным.
У Лайи не бывает других планов только безумные и смертельно опасные, фыркает Дарин.
А где твоя тень, Меченосец? Муса озирается в поисках Авитаса Харпера, словно Маска может материализоваться рядом с нами. Какое ужасное задание ты дала бедняге на этот раз?