А ведь Эхс если и приврал, то лишь на каплю. Он действительно идет к Хамфри с вопросом, только не о том, как получше крушить, а наоборот, как помешать демонессе Метрии разрушить мирную жизнь его отца и матери.
– Но ведь Хамфри требует год службы за ответ! – огорченно всплеснула руками Танди. – Я знаю, потому что в свое время отслужила, когда…
– Когда Волшебник нас познакомил, – завершил вместо супруги Загремел.
Да, Танди не могла пожаловаться, что, проведя целый год в замке Доброго Волшебника, ничего не получила взамен. Именно Хамфри познакомил ее с Загремелом. А с таким спутником Танди уже никакие демоны были не страшны.
«А какие спутники мне помогут одолеть Метрию?» – мысленно спросил себя Эхс. Вот если бы Хамфри согласился без промедления дать подходящее заклинание! Тогда бы он, Эхс, быстренько пошел, прогнал Метрию, а потом вернулся, чтобы отслужить положенный год. Когда родителям ничего не будет угрожать, то почему бы и не отслужить?
Пробираясь через заросли, Эхс шел на запад.
На нем были серые брюки и серая рубашка, под цвет глаз, как сказала мать. И почему это матери всегда пекутся, чтобы у их детишек все было «под цвет»? К замку Волшебника вели несколько заколдованных троп. Если путник шел по одной из них, то уже мог не бояться никаких опасностей.
Сейчас Эхс и пытался найти такую тропу. Поблизости от дома и местность и местные опасности он знал очень хорошо, но вскоре начнется неведомая земля, так что лучше идти по заколдованной дорожке.
Эхс наконец отыскал какую‑то тропу, но засомневался – уж слишком она гладенькая и удобненькая. Такие обычно ведут в объятия древопутаны. Настоящий огр по такой добренькой тропинке, возможно, и пойдет, потому что сообразительности не хватает, а потом древопутану одним махом сокрушит, потому как силы, наоборот, много; но Эхс был огром лишь на четверть и поэтому предпочел поостеречься. И вот, значит, Эхс от подозрительной тропы отступил.., и тут же, разумеется, на гнездо кусачих чтобтебяков наступил!
– Ах, чтоб тебе ни дна ни покрышки! – вырвалось у него: чтобтебяк больно впился ему в ногу.
Чтобтебяк скривился от такого ругательства и нехотя отвалился. Да, Эхс не умел по‑настоящему ругаться. Вот если бы он был гарпией… Те умеют проклинать с таким азартом, что листва вокруг их грязных тел начинает дымиться. Чтобтебяки обходят гарпий стороной.
Еще три чтобтебяка прицепились к его ноге.
«Чтоб тебе в колобка превратиться!» – возопил Эхс, и бяк, подумав, лениво отцепился. «Катись кулебякой!» – и второй бяк упал. «Дракон тебя сожри!» – третий шлепнулся.
Беда в том, что его не научили, как надо ругаться. Танди, по природе своей добрая женщина, ругаться не умела. А папа Загремел, когда гневался, не словесами предпочитал действовать, а, как истинный огр, кулаками. Эхс понимал, что в области «меткого слова» остался недоучкой, но учиться уже было поздно.
Еще две кусачки впились ему в лодыжки. Чтобы сбросить их, Эхс присел и угодил.., прямо на кучу чтобтебяков!
– ЯПОНАДРАКОНАБЛИНОБЫКНОВЕНСКИЙГОРОДОВОЙ!!! – подскочив, взревел Эхс.
И тут же чтобтебяки как пули просвистели во все стороны, оставив после себя лишь легкий прощальный дымок.
Эхс изумленно проследил за их полетом. А он и не подозревал, что знает такие выражения! Хотя любой на его месте красноречивым станет. И все же.., что же он сказал?
Эхс пытался припомнить и не смог. Наверное, тут как с огрьей силой или сообразительностью, унаследованной от проклятой бабушки – в нужный момент нежданно‑негаданно является и то и другое, а потом поминай как звали. Жаль, жаль.
Он продолжил свой путь и вскоре набрел на тропу, которая чем‑то ему понравилась. Он пошел по ней и, действительно, не встретил ни древопутану, ни логово дракона.