Я дам тебе полмиллиона, чтобы ты сделала вид, что сессия прошла успешно.
Маша рассмеялась еще громче.
Ты правда думаешь меня купить? Я не продаюсь.
Все продаются. Главное, предложить нужную цену. Миллион? посмотрел вопросительно.
Маша покачала головой. Ее начала утомлять эта игра. Хотелось уже приступить к действиям.
Двадцать пять у тебя было и еще двадцать пять за то, что предлагал мне денег.
Сука, прошептал Евгений, поняв, что девушка не согласится.
И еще пятнадцать за оскорбление госпожи. Мари жестко захватила подбородок Евгения и подняла его, проводя по щеке рукояткой хлыста. Уверена, тебе понравится.
Она отошла, взяла цепь, пристегнула к ошейнику и направилась в угол комнаты, вынуждая мужчину следовать за собой. Он хотел уже подняться на ноги, но Мари цыкнула на него, погрозив пальцем.
Я не разрешала вставать с колен! Если, конечно, ты не хочешь довести количество до сотни. Мой рекорд был сто тридцать парня тогда вынесли отсюда в обмороке. Хотя он сам напросился, мазохист хренов.
Мари перешла на русский язык легко и непринужденно, знала, что Евгений ее прекрасно понимает. Кроме того, русский язык весьма богат, зачем терять эту возможность?
Подтянув к себе Евгения, который полз за ней на коленях с выражением глубокого презрения на лице, она перекинула цепь через специальную перекладину, что заставило мужчину подняться и запрокинуть голову. Чтобы ошейник меньше давил, ему пришлось подняться на цыпочки. Видя это, Мари так же хищно, как недавно Евгений, ухмыльнулась и подняла его руки, сковывая их наручниками на еще одной цепи, и дернула вверх. Евгений зашипел и встал почти на пальцы, но Мари не собиралась облегчать ему задачу, хотя и отцепила цепь от ошейника задушить его не входило в ее планы. Несмотря на вынашиваемые планы мести, принципы БДСМ крепко засели в голове. Безопасность. Нельзя покалечить. Иначе это грозит большими неприятностями. Конечно, все посетители каждый раз ставят свою подпись на отказе от претензий, однако правила есть правила, и Мари не хотелось уподобляться своему сегодняшнему рабу и нарушать их.
Так что готов получить свое наказание? Евгений молчал. Видимо, проникся угрозами и решил не испытывать судьбу. Какое красивое тело, наверное, много времени проводишь в качалке, да? Маша обходила мужчину по кругу и водила по его торсу хлыстом. Хм, шестьдесят пять ударов. Что же мне выбрать? подошла к стене с аксессуарами. Розги? провела пальцем по любимому стеку. Или сняла с подставки ярко-розовый флоггер. Смотри, как раз твой цвет.
Евгений лишь что-то невнятно пробормотал. А Маша подошла, поигрывая флоггером, провела им по спине мужчины, из-за чего он слегка напрягся, а затем рванула вниз брюки, которые кучкой упали на пол.
Зачетная задница, кстати, отметила Мари, размахнулась и ударила. Несильно, в треть силы, но Евгений чуть не взвился. Считай! приказала и ударила снова.
Два, процедил Евгений, уже не так явно реагируя на порку. Десять девятнадцать
Мари смотрела, как на теле Евгения расцветают розово-красные полосы, и еле сдерживалась, чтобы не бить в полную силу. Еще будет время, она за все поквитается. Этот мужчина ее нескоро забудет, это уж точно.
Тридцать выдавил Евгений так, словно уже терял сознание. Маша нахмурилась. Что за черт? Внимательно посмотрела на своего раба, и тут до нее дошло: да он явно почти не бывал сабом. С Темой знаком, но, видимо, только в роли Дома. А это уже интересно. Что ж, большой спектр новых ощущений ему гарантирован.
Нравится? Мне очень. Ты бы видел, какой открывается вид сзади. Мари встала и задумчиво оглядела исполосованную задницу. А ведь это еще даже не половина. А знаешь что? Пожалуй, возьму-ка я чуть выше, а то как-то слишком большой контраст. Продолжай считать!
Маша размахнулась и ударила по спине чуть выше поясницы. Кожа расцвела еще несколькими полосами.
Тридцать один, проскрипел зубами Евгений. Ты ответишь за это.
Еще десять, добавила Маша и продолжила выдавать наказание.
Сучка!
Это стоп-слово? Не верю. За обман еще пять.
Прикинула, выдержит ли он столько, и сама себе кивнула еще как выдержит.
Сорок шесть пятьдесят два
Евгений уже не стоял на носочках, а просто повис на оковах, однако все так же смотрел с презрением, однако теперь к нему примешивалась ненависть. «Отлично, пусть ненавидит меня так же, как я его. Пусть почувствует все! Это тебе за меня, удар, за моего сына, удар, за всех девочек-авторов, которых ты кинул», удар, удар, удар
Семьдесят три восемьдесят прохрипел Евгений. Его спина и зад были покрыты уже не розовыми, а красными полосами, хотя ни следа крови не было. За эти месяцы Маша научилась бить так, чтобы причинить максимум боли при минимуме вреда.
Она ослабила цепь, и Евгений рухнул ничком на пол. Но это был еще не конец. Только начало. Ведь это всего лишь наказание за непослушание. Эти следы сойдут через пару-тройку дней, разве что сидеть будет некомфортно еще некоторое время.
Мари схватила цепь и потащила мужчину прямо по полу к кресту.
Вставай! приказала, и он, нехотя и кряхтя, поднялся. Руки!
Евгений протянул ладони, Мари открыла наручники, но не успел он и глазом моргнуть, приковала его к оковам на кресте. Следом заставила расставить ноги и повторила манипуляции. Проверять на прочность было бесполезно Женя знал, что здесь все сделано на совесть, поэтому лишь следил за девушкой, которая ходила из угла в угол, поглядывая на него и беря то один предмет, то другой. Женечка помнил, что у него указано в списке, но не знал, что друг мог в него добавить кроме страпона. Хотя этот самый страпон тоже пугал до чертиков все-таки Женя считал себя мужчиной в полном смысле этого слова, и ему казалось, что любые манипуляции с анусом лишат его мужественности. Но все еще надеялся, что до этого не дойдет.
Но девушка вернулась с зажимами для сосков и каким-то приборчиком. Евгений опасливо посмотрел на него и сильнее вжался в крест. Исполосованные спина и задница тут же взорвались болью от прикосновения к жесткому дереву, и Женя заскрипел зубами. Никогда не думал, что позволит какой-то бабе так над ним измываться. Может, отдать Диме деньги и все?
Но слишком гномской была его натура, чтобы потерять столько бабла. И вообще, это же БДСМ-сессия, а значит, все должно быть в пределах безопасности. Это он и твердил себе, пока Домина прикрепляла к его соскам зажимы. Боль была даже несильной, чему он удивился. Но когда девушка что-то нажала на приборчике, его ударило слабым разрядом тока. Для Евгения это было как гром среди ясного неба. Он использовал зажимы в своих сессиях, и после них соски у его рабынь всегда были похожи на переспелые вишни. Но ток До этого он не додумался. И снова разряд, теперь чуть сильнее. В соски словно резко вонзили иголки, и его буквально выгнуло на кресте. Еще разряд. И еще. И снова. Он корчился и дергал оковы, но, разумеется, освободиться не смог бы при всем желании.
От коротких быстрых разрядов все тело прошивало огненными иголками. И хотя крест был гладко отполирован, Евгений чувствовал каждый миллиметр. Его трясло крупной дрожью, по лбу катился пот, а разряды все пронизывали и пронизывали, словно он проглотил ежа и тот сейчас катался по внутренностям.
Время словно остановилось. Он знал, что сессии редко бывают больше полутора часов, но не мог даже представить, сколько уже прошло. Все слилось, сплавилось: жжение сзади, иглы спереди. Словно замкнутый круг, знак бесконечности.
Когда, наконец, разряды прекратились, он повис в оковах вымотанный донельзя. В ушах стоял шум, перед глазами плыли круги, от слабости подкашивались колени, но в целом все было в норме. Но что она еще придумает вопрос на миллион. В прямом смысле. Он готов был предложить ей хоть пять миллионов, если бы не был уверен, что она решит добавить к наказанию еще пару десятков ударов, а это уже перебор на сегодня.