Прежде чем грохнуть мужа - Krasnova Alla

Прежде чем грохнуть мужа

Alla Krasnova

© Alla Krasnova, 2022

ISBN 978-5-0056-4169-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Единственным светлым воспоминание из его детства было то, как однажды мама пришла с работы и просто обняла его. Ни с того ни с сего. Она просто пришла, открыла ключами дверь, а потом подошла к нему и обняла его. Он даже не знал почему, потому что раньше она никогда его не обнимала. И никогда не спрашивал у нее почему, как будто боялся спугнуть это счастье. Как будто это не его мать, и он это не он, а то, что происходит  это сказка, в которой хотелось пожить, посуществовать.

Мать была суровая женщина, немногословная, личная жизнь у нее не сложилась. Она была очень правильная, какая-то чересчур советская, поэтому в этом не было ничего странного, что жизнь не сложилась. Странным было другое  что у нее всё-таки был сын, и он эту странность никак объяснить не мог. Почему он такой, если она такая. Они были слишком разными, но все же любили друг друга, только сказать не могли. Немая, спрятанная в недрах подсознания любовь друг другу  самая опасная вещь, потому что часто о ней не догадываешься, а когда догадываешься, то уже бывает поздно. И когда-нибудь это «поздно» наступает, чаще всегда наступает неожиданно.

Сейчас когда ему уже было за сорок, и он ехал на ее похороны, жизнь вспоминалась ему фрагментами, как будто случайные фотографии всплывали у него в мозгу.

***

 Кофе будешь? Кофе будешь?  внезапно ворвалась в его внутреннее пространство Ася.

Ася была его возлюбленной, если можно так сказать. Она жила с ним уже на протяжении последних двух лет, периодически то появляясь, то вновь исчезая. Она была странной, и отвязаться от нее было сложнее, чем принять ее со всеми ее странностями. Он особо не хотел, чтобы она сопровождала его на похороны, но она вызвалась сама, и он почему-то не смог отказать. Внутренне он не мог признаться самому себе, что ему просто было страшно одному.

 Не буду,  выпалил он и, брезгливо щурясь, отмахнулся от нее.

 Как знаешь,  сердито произнесла она и выпила бы непременно свой кофе залпом, если бы он не был таким горячим.  Я уже говорила, что ненавижу тебя?  спросила она, картинно морщась, но потом выдержав паузу уже пожалела о своих словах и, как мягкая кошечка, прильнула к нему на плечо.

 Ну сколько нам ещё ехать осталось?  тихо спросила она.

 Уже недолго,  не глядя на нее, сказал он и замолчал.

Так они молча ехали всю дорогу.

Он чувствовал приятную тяжесть ее головы на своем плече, иногда смотрел в окно, и ему не хотелось, чтобы эта дорога заканчивалась. Раньше он терпеть не мог куда-то так долго ехать, все время хотелось уже побыстрее, а здесь была неизвестность, сложные непонятные чувства. Вот он приедет и что делать дальше, знакомиться с фактом., что матери больше нет? Общаться с дальними и близкими родственниками, казаться своим парнем? Это все было слишком непонятно и тяжело настолько, что хотелось пересидеть в этом поезде ее смерть. Но это было уже невозможно.

Но потом уже под конец дороги Ася неожиданно пробормотала:

 Как интересно проходят дни: вначале один, потом второй, за ним третий И кажется, что вот завтра непременно что-то случится, а ничего не случается.

Что ты молчишь?  сказала она.

 Ничего,  ответил Сергей, уткнувшись в свой телефон.

 Что ничего, тебе даже не интересно о чем я думаю?

 Интересно. Но ты опять за свое, как заезженная пластинка.

Ася опустила голову и посмотрела в свой телефон, она любила просматривать новости, но только хорошие. Потому что когда она натыкалась на убийство или что-то такое, то ей моментально становилось плохо. Она начинала это переживать: и за жертву, и за преступника, думать, что же всё-таки случилось.

 Похороны  это ужасно,  произнесла она, смотря в телефон.  Знаешь почему?

 Нет,  ответил он ей,  продолжая смотреть в свой телефон.

 Потому что кажется, что ты должен что-то почувствовать, а ты ничего не чувствуешь.

Сергей оторвал глаза от телефона и пристально посмотрел на нее, как будто она сказала то, что он так боялся услышать.

 А ты чувствуешь?  спросила она очень отвлеченно, даже не глядя на него.

***

 А ещё у нее были каштановые волосы,  начал он.  Она вообще была самой красивой в классе, самая молчаливая,  сказал он и, глядя в потолок, ухмыльнулся.

 Это потому что вы все за нее додумали. Так обычно и кажется, если молчаливая. А потом бы рот открыла  и сразу бы вся загадка пропала.

 Ну может быть, может быть А вообще мы с ней часто играли вместе, после уроков. Наши матери работали вместе, а потом они приходили и забирали нас.

 И что, она все время молчала?  напряженно спросила Ася.

 Ну нет конечно. Просто мало говорила. Я вообще люблю, когда женщины мало говорят,  сказал он и, посмотрев на выражение лица Аси, рассмеялся гортанным смехом.

Этот смех как-то странно прозвучал в этой скромной гостинице провинциального города в шесть утра на втором этаже. И когда смех остановился, то Сергею показалось, что после его смеха даже тишина сделалась тише. И ему даже показалось, что это была очень плохая идея  остановиться в гостинице, но он не хотел напрягать родственников, с которыми не виделся тысячу лет. Да и видеть их не хотел еще тысячу лет.

Но здесь в этой гостинице было как-то уж слишком грустно и одиноко, и впервые за долгую поездку он искренне порадовался, что взял с собой Асю. Потому что в такие минуты и состояния обычно говорят: мне надо, чтобы рядом был живой человек. А Ася была очень похожа на живого человека, хоть и несла порой всякую ахинею.

***

КАся и не предполагала, что у Сергея здесь давным-давно была сердечная привязанность. Это ей не понравилось. Она вообще не думала о похоронах его матери: во-первых, потому, что не знала ее лично. А во-вторых, он никогда ей не рассказывал о ней. Теперь больше всего ее интересовала эта Василиса, его школьная любовь, о которой он говорил с придыханием, как будто боясь потревожить память.

«А что, если сейчас они встретятся, и все у них начнется по-новой?  думала она, и ее воображение рисовало совсем не радужные картины ее будущей жизни». Ася вообще не знала: любит она его или нет, но то, что он может достаться другой женщине, причем женщине из провинции, ее пугало сильно.

Она даже прикинула, что этой Василисе уже сорок лет, как и ему, ведь они учились в одном классе. Сергей даже сказал, что она была на год старше. Наверняка эта Василиса уже была замужем, у нее были дети. И что, теперь эта Василиса переедет в Москву на все готовенькое?

Ася с ужасом думала о том, что она, двадцатипятилетняя москвичка с отдельным жильем, может проиграть поддержанной и потертой временем провинциальной женщине. Это ее разозлило. Поэтому она старалась не оставлять Сергея наедине со своими мыслями, аргументируя это заботой о нем.

Ей даже все время хотелось спросить: " А ты меня любишь?. И только лишь понимание неуместности этого вопроса здесь и сейчас останавливало ее. Она чувствовала, что должна всячески помешать возобновлению этой связи, если вообще эта связь возможна. Но потом она всё-таки начинала корить себя за неуверенность в себе и даже начинала хотеть сразиться с этой женщиной за сердце своего мужчины.

«Ну что ж, посмотрим на тебя, посмотрим на тебя,  мысленно она обращалась к своей мнимой сопернице, ещё не зная, живёт ли еще эта соперница в этом городе или нет».

***

Утро началось с дождя, и дождь лил и лил, как из ведра.

 Все время забываю, что уже июнь, лето,  сказал Сергей, выбирая цветы на могилу матери. Ему все равно было на дождь, он просто хотел поговорить о чем-нибудь, чтобы не думать о том, что он выбирает цветы на могилу матери.

Но внезапно Ася повернулась к нему, подняла голову и посмотрела на него своими большими немного прищуренными глазами ему прямо в глаза и спросила: