Ань, ну вот что мне с тобой делать? Иди коль так считаешь, ты уж и не маленькая, чтоб я тебе разрешение давала. Понимая, что Анька права, сказала Прасковья Романовна.
Ты знаешь мам, что я не потому разрешение прошу, что маленькая, а потому, что мне надо, чтобы ты согласная была и обиду не затаила, что поперек твоему слову что-то делаю.
Ну иди дочка. Тихо ответила Прасковья Романовна. Может и правда, что узнаешь? Если в деревне никто ничего не знает, ты там не задерживайся, сразу домой возвращайся. Главное Стёпкиной банды избегай. Если кого завидишь незнакомого сразу домой беги.
Хорошо, мам, я буду осторожной.
Прасковья Романовна обняла крепко Аньку и перекрестила её на дорогу. Анька вышла в сенцы и там же быстро накинула свой выходной «наряд», в котором за минуту превратилась в бездомную старуху. На голову она повязала черный платок и, как обычно, взяв золы из печки, быстро обтёрла ей руки и лицо. Выйдя на улицу, Анька сдвинула платок почти на самые глаза и быстрым шагом вышла из двора.
Чтобы точно никого не встретить, Анька решила пойти через лес, так и короче получалось: быстрым шагом меньше получаса.
По лесу Анька двигалась почти бесшумно, только изредка наступала на сухие ветки, от которых раздавался характерный звук. Она так волновалась, что не слышала ничего вокруг, только сильный стук своего сердца и прерывистое дыхание. От волнения за мужа и свёкра горло у неё как будто бы сдавило, и Анька всерьёз стала опасаться, что в итоге не сможет ни с кем поговорить, потому что не могла выдавить из себя ни одного звука.
Не больше двадцати минут понадобилось Аньке, чтобы дойти до окраины леса, откуда уже было видно их село. Ей оставалось перейти поле, чтобы оказаться возле Шуркиной хаты. Шурка была её подругой с самого их приезда. Первый год Анька жила практически рядом с ней, вот они и сдружились. Вместе гулять вечерами ходили, вместе в поле на покосе были. Шурка Аньку очень поддерживала, и когда родители умерли, и когда ребенок не случился. Всегда она оказывалась рядом, то развеселит, а то и вместе с Анькой поплачет. А когда Анька к Игнату в лес перебралась, часто навещала, нянчилась с маленьким Алёшкой.
Анька огляделась по сторонам и никого не увидев, подняла подол юбки и быстро побежала через поле к Шуркиной избе. Меньше чем в версту шириной, Аньке это поле показалось бесконечным. Добежав до первого забора, она остановилась и присела за кустом сирени отдышаться. Через пару минут дыхание восстановилось, и она стала различать звуки деревни, а не только бешенный стук своего сердца и громкое прерывистое дыхание.
Где-то мужики на завалинке вполголоса обсуждали свои дела, мычали коровы, чей-то петух неугомонно оповещал о своем присутствии всю округу. В чьём-то доме голосили маленькие дети и какая-то женщина громко кричала на своего пьяницу мужа.
Полностью придя в себя, Анька поправила свой «наряд», согнулась как старушка и пройдя между заборами пошла к Шуркиному дому. Выйдя на улицу Анька, почувствовала на себе удивленные взгляды, и как будто всё вокруг затихло, даже петух и тот, как будто удивился и безмолвно вопрошал, что это за рвань тут к ним пожаловала.
Анька, не останавливаясь шла медленным «старушечьим» шагом к своей цели. Один раз она уже приходила в таком виде в село, но ей тогда никто не встретился по пути, а сейчас, как назло, будто вся округа на одной улице собралась. Низко наклонив голову, Анька уже почти дошла до Шуркиного дома как услышала знакомый скрип ворот.
О, Матрёна, ну наконец то ты пришла родимая! Уперев руки в бока, на всю округу запричитала вовремя появившаяся Шурка. Я уж думала не дождусь тебя старая перечница! Давай иди быстрей, пошевеливайся! А вы, что рты поразинули? Старух никогда не видели? Эка невидали! Тётка это моя из соседнего села в гости пожаловала.
Взяв Аньку под руку, Шурка быстро завела её во двор и с треском закрыла воротину.
Ну Анька, ты даёшь? Я чуть было не ушла. Пару бы минут и разминулись! Чтоб ты тогда делала, дурёха? Зашипела Шурка.
Не знаю, чтоб я делала. В кустах бы спряталась и тебя бы дождалась. Дело срочное Шур. Умоляюще посмотрела на подругу Анька.
Да знаю я твое дело. Дай погляжу на тебя! Ох и красавица, расхохоталась Шурка. Вот талант у тебя Анька! Надо было в город тебе ехать! Глядишь, актриса из тебя бы вышла. Шурка сложила руки на груди и мечтательно закатила глаза.
Ага вышла бы, а то, как же. Мне, Шур, не до шуток сейчас, пошли в дом. Отмахнулась от Шуркиных шуток Анька.
Да, пошли скорей, а то ты там на улице конечно много шороху навела. Теперь на неделю дала всем тему для разговоров. Вдруг откуда не возьмись появилась эта мисс. Снова расхохоталась Шурка.
Рада была помочь скрасить ваши серые будни. Подыграла ей Анька. Шур, ну скажи уже ты, знаешь что-то про мужиков в лесу? У меня Игнат там и Иван Кузьмич. Не вытерпела Анька.
Знаю. Нашёл Степан их стоянку. Но никого пока не поймали. Мне тут соседский пацан всё докладывает. Он у наших бегает на побегушках, ну и связным, если что-то передать надо, еду там или лекарства. Я как раз к нему шла, мы за коровником дальним должны встретиться через четверть часа.
Ну, так ты иди скорей! Стала выталкивать подругу за порог Анька. Я буду тут ждать.
Хорошо, иду я уже. Только ты свои тряпки поснимай. А то упаришься совсем или испугаешь кого до смерти. Напоследок дала указания Шурка.
Ладно, сниму. Иди скорей, а потом сразу возвращайся домой!
Есть сразу возвращаться домой, мой командир! Шурка изобразила воинское приветствие стукнула каблуками ботинок и, показав Аньке язык, выбежала из дома.
Анька только улыбнулась, её подруга умела поднять настроение. Шурка была невысокой с очень красивыми, плавными формами девушкой. В её серых глазах всегда были искры смеха, даже когда Шурка ругалась, её глаза всегда выдавали внутреннюю доброту, а белые кудри до плеч придавали её лицу вид ангела, особенно, когда щёки заливались девичьим румянцем.
После минутного разговора с Шуркой от былого Анькиного напряжения и страха след простыл. Она скинула свою накидку и взяв кухонное полотенце вытерла лицо, с которого уже ручьями лился пот. Вся маскировка, конечно, стёрлась, но ничего, у Шурки небось золы найдется на обратную дорогу. Анька решила немного передохнуть, села за печку на топчане и не заметила, как задремала.
Выйдя со двора, Шурка увидела привычную для неё картину. Соседские бабы что-то яростно шептали другу в уши.
Привет соседки! Что есть мочи крикнула Шурка, от чего бедные женщины даже подпрыгнули от неожиданности. За чью судьбу переживаете?
Тьфу ты, Шурка, перепугала до смерти! Тебе лишь бы зубы скалить! Может за твою жизть мы переживаем? Боимся вот, что одна в девках помрёшь, счастью женскому не бывать у тебя, с твоим характером несносным! Съязвила самая вредная из всех теток на свете, Шуркина соседка Наталья.
Ох ты ж батюшки мои! Нашла об чём горевать, Наташка! Это с каких это пор человеку для счастья мужик в доме нужен? Али лучше, что ль как ты, битой через день ходить!? Тоже мне счастливица! Семейным счастьем обжилась ты я смотрю не очень! Я уж лучше не сватанной помру, расхохоталась Шурка и гордой походкой пошла к месту встречи с ранее упомянутым соседским пацаном Ванькой Старостиным.
Уж и слов не подберешь, до чего противная девка! Нет, чтобы как все жить! Так нет, выделывается, ходит, про счастье тут всем байки травит. Тьфу, одним словом, гадюка, со злостью и обидой сказала Наталья, после чего быстро ретировалась домой.
Оставшиеся на улице её подруги, ясное дело стали сразу «переживать» за жизнь Натальи.
Шурка к назначенному времени добежала до места встречи. Ожидавший её Ванька, ходил из стороны в сторону держа руки за спиной.