Человек чувствовал себя ужасно невыспавшимся и разбитым, несмотря на то, что спал крепко, а боль от ожогов и ссадин почти прошла. В зале ничего не изменилось людей не было, а Медди сновала из кухни в зал прибираясь и расставляя вещи по местам.
Вот и ты! Звонил шериф сказал, что подъедет к обеду.
Привет. Спасибо.
Будешь блинчики? Есть ещё омлет.
Омлет.
Медди суетилась на кухне, пока её незваный посетитель оглядывался, пытаясь в своём больном мозгу сложить пазл из собственных обрывочных воспоминаний.
У него был друг Алекс, которому он вначале помог, потом избил, а затем они как-то подружились.
У него был отец человек-гора. Человек вселяющий ужас.
У него была жизнь.
Кюнт сел за стойку. Медди вышла с кухни, забрала из раздаточного окна тарелку и поставила её перед ним.
Вот твой омлет. Я добавила немного огурчиков.
Он пододвинул тарелку к себе и вновь огляделся.
А где все? Тут всегда так пусто?
Девушка пожала плечами.
Этой дорогой пользуются туристы, а южная Олд-Мексико не самое популярное направление. Местные же обычно заходят сюда в пятницу и на выходных, когда едут с полей.Так что завтра тут будет не протолкнуться.
Этот ответ казалось удовлетворил его. Омлет был чудесен и в какой-то мере примирил Кюнта с безумием происходящего.
Прозвенел колокольчик за спиной, впуская в заведение шумную парочку.
Ну что ты такое говоришь! Это же самое важное! восклицала девушка лет двадцати пяти с забавными хвостиками.
Отстань, отмахнулся от неё мужчина значительно её старше. Я тебе говорил, что всё это глупости. Я лучше знаю.
Папа, а если машина сломается? Мы же не сможем
Я лучше знаю, повторил он. Я за руль сел, когда тебя даже в планах ещё не было. Не лезь в дела, в которых не разбираешься.
Он подошёл к стойке, а девушка, низко наклонив голову, прошептала:
Я с десяти лет перебираю двигатели и тоже кое-что смыслю.
Утихни, я сказал!
Они подошли к стойке и стали делать заказ. У девушки хвостики были завязаны забавными резиночками с красными маленькими бом-бонами. Кюнт уже где-то видел такие. Вот точно такие же красные, пушистые, забавно дрыгающиеся при движении.
Где-то в прошлом
***
Клуб «Святая Иолана» был самым популярным местом. И самым дорогим. Они приехали туда кортежем на трёх машинах, по дороге заехав за девочками. Пятница прекрасное время, чтобы отдохнуть. Были какие-то проблемы на работе, но что именно вспоминать не хотелось. Ярко светили огни здания, из колонок звучала музыка, поражая скопившуюся перед входом толпу своими басами.
Его здесь знали и охранник клуба без вопросов растолкал толпу. Девица, висевшая на его руке, восторгалась его же привлекательностью, крутой машиной и в красках представляла, как они сейчас все затусят. От неё пахло очень сладко, даже слишком.
Постойте! Эй! Да пропустите же меня!
Звонкий уверенный голос с лёгким ирландским акцентом привлёк его внимание. К ним проталкивалась женщина, довольно молодая. Её волосы были убраны в высокий хвост и закреплены красной резинкой с бом-бонами. Лицо, как это не странно, разглядеть не получалось ей в спину бил яркий свет. Она пихнула локтём охранника, который пытался преградить путь. Кюнт поднял руку, останавливая его.
Это же вы руководитель отдела охраны труда «Корпатка Прайс»?
Ну, ответил он. Что вам надо? Мы спешим.
Недавно в цеху обработки случился несчастный случай. С моим отцом. Вы должны помнить, потому что я не раз писала
Так это вы? он испытывал раздражение. Я смотрю вы не теряете время даром! Оставьте меня в покое.
Он собирался повернуться, но женщина схватила его за локоть и развернула обратно.
Нет, вы меня выслушаете. Из-за вашего безответственного отношения к технике безопасности мой отец при смерти. Тот костюм
Да что с вами! Кюнт скинул руку незнакомки. Ваш отец сам встал на линию. Вы не получите от нашей компании ни цента. Идите поплачьте в другом месте!
***
Кюнт медленно выдохнул, уперевшись руками в стойку. За спиной тренькнул колокольчик и дверь закрылась за посетителями. Медди, словно не замечая состояния своего постояльца, убирала столик. По радио вновь началась какая-то программа и в этот раз обсуждали, как команда «Бобров» сыграет в этом сезоне.
Зазвонил телефон и Медди подняла трубку, вновь нырнув в раздаточное окно. Она вылезла оттуда расстроенная.
Шериф Джонс звонил. Он сломал палец на ноге и просит тебя приехать в участок, она прищёлкнула пальцами. Я смогу отвезти тебя, когда моя сменщица подъедет. Думаю, это будет скоро.
Кюнт помог ей прибраться, подмёл пол и вытер столики. Было уже за полдень, когда приехала сменщица жизнерадостная, пухленькая дама лет пятидесяти.
У Медди был старенький красный мерс. Конечно без кондиционера, но девушка открыла окна и когда они тронулись, горячий сухой ветер приятно обвевал лицо. Они поехали, как ни странно, не по шоссе, а в том направлении откуда Кюнт пришёл за день до того.
Вот они приблизились к дереву, у которого он выломал ветку, чтобы сделать себе палку, объехав холм, проехали мимо места, где Кюнт очнулся
То было возвращение к началу. Все мы возвращаемся к началу и ходим по кругу ища, словно слепые котята, выхода из водоворота бесконечного безумия. В какой-то момент, оказываясь на исходной точке, но уже с новыми вводными. Тогда может быть это не хождение по кругу, а хождение по спирали?
***
Клуб шумел, сверкал, бухал басами. Девица рядом щебетала какую-то несусветную чушь. В её тонких пальцах дрожал бокал с розовым коктейлем. Кюнт поморщился, ощутив на губах привкус её помады липкий, парфюмерный, гадкий.
Он встал и пошёл на воздух. Ему было необходимо найти ту женщину. Он ведь сам был неправ. Ведь в тех документах, что он подписывал были ошибки. Незначительные, глупые, а он всё списал на безалаберность подчинённых. Он уже нёсся ко входу, когда его накрыла темнота.
В ней не было ничего: ни звуков, ни цветов. Он вновь был один.
***
Кюнт открыл глаза. Сон уже практически забылся. Это не было воспоминанием. Или было? Может ли собственное больное состояние изменить память кто знает на что способен мозг.
В ушах звенел голос: «Из-за вашего безответственного отношения»
Они свернули на просёлочную дорогу и стали двигаться против солнца.
Эй, смотри! Мэдди сбавила скорость и указала в сторону припаркованной у обочины машины, из-под капота которой валил дым. А девчонка-то была права.
Вокруг своего поломанного средства передвижения бегали давешние посетители «Остановки на пути».
Всё возвращается к началу.
Часть 4. Мертвецы
Панночка в гробу необычайно красива. «Такая страшная, сверкающая красота!» восклицает повествователь.
Из презентации ученицы 7 класса «Мистические мотивы в повести Н.В. Гоголя»
Розуэлл был типичным провинциальным городком Олд-Мексико в Новых штатах. Вокруг на пустошах фермеры с боем отвоевали у природы небольшие поля. Освоили их, выращивая кукурузу и сою, которые кормили весь материк центральной Америки.
Тем не менее город, когда-то довольно большой и обжитый, теперь представлял собой пустынные улицы, занесённые коричневой грязью и обветшалые выцветшие вывески. Туда-сюда сновали тощие кошки.
Участок шерифа находился в центре рядом со зданием мэрии и стареньким супермаркетом «Красная птица». Шериф Джонс развалился в плетёном кресле под тентом у входа в участок и пил из высокого стакана апельсиновый сок. Его загипсованная нога возлежала на маленькой табуреточке. Сам он, вопреки ожиданию, был худым, с небольшими залысинами на коротко остриженной голове. Ему очень шла форма цвета хаки с такими, присущими всем шерифам, звёздочками. Сразу было понятно этот человек на своём месте.