Раздался взрыв каратели пробили грузовой отсек и уже рассредотачиваются по кораблю. Тем не менее пара минут в запасе ещё была.
Грузитесь, чёрт вас дери! Капитан обожал отдавать очевидные приказы. Не потому, что любил конкретику просто считал всех окружающих идиотами.
Первой в свою спас-капсулу залезла девушка по имени Кяторока, за ней Акмар, я был третьим.
Так, вы двое
Уже закрывая за собой дверцу стального гроба, я услышал эти слова. Жертвы были определены. Капитан не стал подзывать кого-то одного, он задумал пустить в расход сразу двоих. Зачем? А кто его знает. Возможно, он нашёл предателей, возможно, усыплял бдительность, возможно, что это было совершено просто так. Всё равно вторая пара новичков уже ничего не могла сделать дверцы спас-капсул закрылись и откроются теперь ой как нескоро.
Здесь, внутри, ничего не было слышно, лишь ощущалась вибрация корабля. Перехватило дыхание пусковое устройство выплюнуло мою капсулу в космос. Какое же облегчение мне принесла эта перегрузка. Я до последнего боялся, что шарниры собьют вылетевшие из корабля объекты, даже учитывая то, что у капсул была какая-никакая система противодействия такому исходу. Итак, я жив, свободен, а впереди у меня неопределённое будущее.
С другой стороны, уверенности в будущем и не было, так что самые важные вещи остались без изменений. Меня всё так же зовут Ян Дрейфус с планеты Магнедааль, мне пока 23 года от роду, и я всё ещё контрабандист, которым являюсь уже примерно двадцать месяцев. Очень насыщенные двадцать месяцев. Наша команда за это время сменила два корабля и около десяти человек в личном составе. Впрочем, никуда не делся наш капитан и ощущение, что, покинув дом, я лишил себя шансов на нормальную жизнь.
А хотел ли я нормальной жизни? Раньше нет. Теперь да. Тяжело признавать, но те десятки и сотни людей, которых мы перевозили с планеты на планету, чтобы они попали на чёрные фермы стволовых клеток или в палаты по экспресс-пересадке органов, повлияли на меня. Я ещё не до конца понял, как именно, но мне определённо требовался перерыв.
Но об этом я подумаю потом. Судя по показателям датчиков, скоро начнётся процесс погружения в анабиоз, и я благополучно засну на четыре месяца. Именно столько понадобится, чтобы долететь до пункта назначения. Как глупо, нам не хватило всего одного телепортационного прыжка, чтобы прибыть на планету не в этих дурацких капсулах, на корабле с грузом.
Перед потерей сознания промелькнула мысль, что по федеральному календарю этот год почти закончился, и очнусь я уже в 297-м. Интересно, а какое на планете, куда я попаду, летоисчисление? А впрочем, плевать на их местные календарные заморочки. Неизвестно доподлинно, были ли эти пророки и мученики, от дат рождения которых так любят начинать считать года, но точно известно, что, когда я проснусь, будет уже 297 год от Великого спасения человечества.
Глава вторая. Лбом об косяк
Как же неприятно выходить из анабиоза в этих дешёвых спас-капсулах, возможно, собранных людьми без образования в тёмном, воняющим мочой подвальчике. Мышцы напряжены, голова раскалывается, ещё и блевать тянет, но, несмотря на общее состояние, я мог держаться. За стенку капсулы.
Пришёл в себя уже на поверхности планеты. Автоматика, разумеется, не сработала, как должна была, и «непроницаемый» люк выхода, который обязан оберегать всё находящееся внутри капсулы от несомненно жестокого и коварного внешнего мира, радостно пялился на меня полоской оранжевого утреннего света.
Тихонько матерясь и ругая сборщиков этих проклятых жестянок, мною была предпринята попытка вытащить из рюкзака и ввести себе инфекционную блокаду, но затея провалилась ещё на этапе «открыть рюкзак». Руки совершенно не слушались, и это было очень плохо. Без биостопора, который я предпочитал в качестве И-блокады, каждая секунда в новой биосфере это риск. Биоорганизмы проникнут в моё биотело и будут творить там бионепотребства.
Как же плохо-то, а. Ещё и запах этот гнилостный. Я вдохнул полной грудью, прочищая лёгкие, и тут же пожалел об этом коричнево-серый смрад на секунду заполнил всё моё сознание, силившееся устоять перед этим натиском. В нём сочетались тухлый душок, отдающий испортившимися яйцами вперемешку с гнилым картофелем, и пластико-резиновая вонь индустрии. Венчали букет нотки мертвечины.
О, левая рука начала меня слушаться. Вытаскивая биостопор из рюкзака, я лелеял робкую надежду на то, что ничего инородного в мой организм ещё не попало. В отличие от других И-блокад, с его введением нельзя было медлить. Суть в том, что после анализа организма биостопор частично изменяет в нём определённые процессы, включая иммунные, попутно фильтруя кровь и поступающий воздух от всего, чего не было в организме до анализа. Если бы не деградация тканей, я бы его вообще не вытаскивал. Но если биостопор введён после инфицирования чем-либо, ничто не помешает этой самой инфекции свалить организм в рекордно короткие сроки.
Так, оба штыря на месте и для гортани, и предсердечных сосудов. Главное воткнуть их хотя бы приблизительно правильно, высокотехнологичная начинка сделает всё остальное за пользователя продезинфицирует, обезболит, начнёт работать.
Первый пошёл. Как же неприятно. Второй. В горло ещё неприятнее. Ну, остаётся только молиться богам, знать бы, какие они на этой планете. Следующая проблема заклинившая дверь спас-капсулы. У меня, конечно, есть резак, но пользоваться им в настолько замкнутом пространстве идея, прямо скажем, дурацкая. Но именно для таких случаев тут, слева от меня, на двух хлипких креплениях расположен инструмент индустриальной эпохи монтировка. Какая забота. Спасибо хоть, что не деревянная. Чем больше я знакомлюсь с этой спас-капсулой, тем сильнее подозреваю, что у её криворуких конструкторов на планете царит первобытное общество, в котором они работают в глиняных домах на деревянных станках. И на сене спят.
Вставить монтировку в щель, потянуть на себя, потом от себя, потом на себя, потом повторить ещё раз десять, и вот уже я могу пролезть. Монтировку, пожалуй, оставлю здесь, в рюкзаке достаточно инструментов.
Новый мир встретил меня нежным рассветным, отдающим розовизной солнцем и новыми оттенками запаха гнили. Ну теперь хотя бы понятно, почему воняет. Капсула приземлилась аккурат на болота. Блеск. Ни разу ещё не выбирался из топей и подозреваю, это не то умение, которое следует осваивать в одиночку.
Ещё в детстве я узнал, что если идти по течению, то обязательно куда-то выйдешь, возможно, даже к поселению. Окинув прищуренным взглядом болота, с неудовольствием был вынужден признать, что течения у болота нет. Наверное, поэтому оно болотом и является.
На островке, который уже давно начал ненавязчиво засасывать капсулу, росло несколько крепких кустов, из которых с помощью инструментов и клейкой ленты был сделан шест. Обещая себе больше никогда не питаться пищевыми концентратами, имеющими вкус и текстуру стирального порошка, проглатываю питательную капсулу и нацеливаюсь в сторону, где топи вроде бы обрывались. Ну, мать его, в добрый путь.
Проверить дорогу щупом, сделать шаг, проверить, шаг. Понять, что составной щуп худшее решение. Проверить ещё раз, не найти точки опоры. Поискать рядом. Найти, шагнуть. Начать тонуть. Запаниковать и дёрганными движениями вернуться на исходную. Повторить.
В тот момент, когда вода коснулась самых чувствительных мест моего тела, было уже трудно вспомнить, защищает ли биостопор от крупных паразитических организмов. Если бы я знал, что окажусь в таком месте взял бы расширенную версию, с дополнительными штырьками для кишечника, почек и селезёнки. Кажется, в меня что-то залезло.