Позже рассказал об увиденном отцу. А у того брат в стражниках. Так дошло до Лавра. А тот прекрасно помнил, что в минувший вечер не обошлось без смертоубийства. И убийцу не нашли а как найти? В трактирном зале, почитай, под сотню народу сошлось в драке лихой. Переломанные руки и ноги, выбитые челюсти, зияющие проломы в зубных рядах, вырванные клочья волос и свернутые носы. Половина из драчунов вовсе ничего не помнит. В подобных случаях всем назначается денежная вира. Собранные немалые деньги складываются в особый крепкий мешок, что отправляется к родственникам убиенного. А что делать? Не всех же драчунов казнить? Те же всем скопом отправляются в храм возможный страшный грех замаливать.
А тут, на тебе, подробность какая мерзкая и страшная дядя Феникл бутылкой разбитой ударил. Подбежал аки зверь лютый на четвереньках и ударил без раздумий. Глаза сверкают, рот в слюнявой ухмылке кривится мальчонка ведь живо все описал и показал в лицах. Очень уж был он потрясен увиденным
Феникла взяли тотчас. Начали спрашивать, да, само собой, без нескольких тычков и пощечин дело не обошлось. Взялись за него круто. Тот молчал. Пришлось надавить сильнее и вот тогда-то горшечник и начал говорить. Все думали, он кого-то из мести порешил застарелая обида или еще что. А оказалось, что он стольких подобным образом на тот свет отправил, что и сосчитать уж не может. Но больше десятка точно ведь не меньше трех-четырех раз в год он вот так вот душу свою гнилую тешил
Тьма покачал я пораженно головой, выслушав рассказ Лавра.
Кромешная! подтвердил тот. А ведь я каждый день с ним за руку здоровался. Вся посуда в доме моем из-под его рук вышла горшечник ведь знатный он! Жена как узнала все разбила. В овраг отнесла и о камни, о камни! В осколки мелкие. Все до последней миски. Сегодня из корыта деревянного есть станем.
Да лучше уж из корыта
И то верно И вот ведь что забавно он не ради выгоды людишек жизни лишал! Карманы не обирал, пуговиц серебряных не срезал, амулетов и медальонов с шей не срывал. Ради чего убивал? Как по мне потехи ради. Зверь лютый, до крови жадный.
Я хочу поговорить с ним.
Мы с Лавром удивленно повернулись и воззрились на неслышно подошедшую Анутту. Сильга и не думала скрывать, что услышала каждое слово из нашего разговора. Лавр видел, как мы вместе с ней шли бок о бок. Стало быть, понимал, что она со мной. Потому не стал сразу возвышать голос и посылать неподобающим образом одетую девку куда подальше. Лишь прошелся взглядом по стройным ногам, не скрытым подолом длинной юбки, крякнул неодобрительно, после чего спросил:
Для чего? Хотя лучше и не спрашивать. Хочешь поговорить с убийцей дело твое. Но для него разницы не будет. Палач без работы не останется.
Феникл будет казнен, подтвердил я. Причем незамедлительно.
Это не займет много времени.
Тем лучше, пожал плечами Лавр и встал. Пойдемте. Провожу вас до места. Но зря время потратишь, сильга. Тут и так все ясно зверь внутри него сидит до крови жадный. Душевного покоя не дает, требует и требует убийства вершить. Такое не лечится. Один лишь путь на тот свет. А там уже светлая Лосса рассудит, куда его определить, хотя как по мне, не избежать ему вечного копчения в огненной тьме Раффадулла.
Звери разные бывают, ровным тоном ответила Анутта, шагая чуть позади нас. Некоторые рождаются в душах. А некоторые приходят туда позже
Сказки все это, отмахнулся Лавр, не скрывая пренебрежения.
Я промолчал. Лишь снял с пояса перчатки из окрашенной в красный цвет толстой кожи с нашитыми бляшками из красной меди. И на ходу принялся их надевать. Топор править нужды не было он у меня всегда острый, за инструментом слежу добросовестно, ибо нет ничего более позорного для палача, чем не суметь отсечь голову одним ударом конечно, если не было указания намеренно лишь надрубить позвонки, но не перерубать горло. Дабы у приговоренного тело навсегда омертвело и слушаться перестало к ужасу его дикому
Феникл был прикован к тому самому круглому камню у обочины. Цепями к «похмельному» валуну, как любя называли сей немалый булыжник в деревне. В десяти шагах стояли два стража, старательно не глядя на прикованного. Еще бы они ведь не раз с ним выпивали, смеялись, сидели бок о бок на скамьях во время деревенских праздников, принимали у него помощь и покупали вышедшую из его рук глиняную посуду. А тут вона как все обернулось
Когда мы подошли, горшечник лежал на боку в скрюченной позе. Словно почувствовавший скорую смерть больной зверь. Заслышав наши шаги, приподнял голову и повел глазами. И первым делом увидел меня. Его глаза намертво приковало к красной метке на моей груди. Нижняя челюсть мелкими дрожащими рывками поползла вниз, послышался прерывистый свистящий вздох, тут же сменившийся долгим и протяжным скулением. Феникл неловко вскочил, но короткая цепь рванула его вниз, и он рухнул на колени.
Подойдя еще на шаг, я с громким хлопком свел ладони перед его носом. Скулеж резко прервался, горшечник покорно замер.
Уже поздно бояться, громко и четко произнес я. Теперь поздно. Тебя ждет лишь одна судьба, и поверь учитывая твои мерзкие деяния, она к тебе слишком добра.
Не хочу умирать, Феникл взглянул на меня снизу вверх. Возьмите в солдаты! Всю жизнь служить буду! В каменоломни возьмите! В рудники! Я сильный! Выносливый! Отработаю! Искуплю!
Подступила сильга.
Посмотри сюда.
Перед лицом дрожащего мужчины мелькнула длинная цепочка с нанизанным на нее округлым медальоном, сейчас раскрытым. Я не увидел, что находится внутри. А вот горшечник увидел но бросил лишь короткий взгляд и вновь сосредоточился на мне, вкладывая в голос в свое единственное оружие и средство спасения все имеющиеся у него силы:
Я сильный! Работящий!
Я заметил лежащий среди травинок округлый белый камешек и не поленился нагнуться и подобрать его. Стряхнул с камня налипшую почву. Бережно погладил. Рассмотрел матовую поверхность с редкими бурыми вкраплениями. Обычный камешек, разве что слишком уж округлый для этого места далековато от ближайшей реки или ручья. Как сюда попал?
Все, Анутта развернулась, защелкнула медальон и пошла обратно к деревне. Палач Рург, буду ждать тебя на постоялом дворе.
Вздохнув, я неловко дернул ладонью и уронил на землю находку. Уронил прямо перед Фениклом. Указав пальцем, велел:
Подай.
Конечно, господин Рург! Конечно! горшечник дернул головой вниз, зашарил взглядом по траве, ища белый камешек. Уронив ладонь на пояс, я шагнул вперед и чуть в сторону. Резко развернулся.
Спустя миг голова Феникла слетела с плеч и с глухим стуком ударилась о землю. Хлынул поток крови.
Приговор исполнен, произнес я, встретившись взором с Лавром.
И я свидетель тому, совершенно ровным голосом ответил старший страж, досадливо косясь на одного из помощников, вцепившегося рукой в захрустевшее деревце.
Загляну за платой после обеда, добавил я и неспешно пошел вслед за сильгой, бережно протирая лезвие топора вынутой из кармана тряпкой.
Буду ждать. Удар у тебя мастерский.
А камешек ваш, господин палач, захлебывающимся булькающим голосом донеслось мне вслед.
Тот самый молодой страж, кому поплохело при виде свершения казни.
Зачем он мне? не оборачиваясь ответил я.
Луфс! с досадой проворчал Лавр. Ты совсем дурак? Для отвлеченья тот камень был, дурная твоя голова! Палач проявил милость. Казнил в один миг. Феникл и не понял, что уже умер. Ш-шах! И он уже там, у ног Светлой Лоссы, готовится ответ давать за деяния свои. Да разве сумеет он достойный ответ дать? У, мерзость! Прямиком во Тьму его! У кого ключ от кандалов? И притащите рогожу какую-нибудь, чтобы тело прикрыть. А затем дуйте за телегой. Свезем его до родного дома.