– Может, вы знаете, почем собачку-то покупали?
– Да не покупал ее никто! – пожимаю плечами. – Чего вы зациклились? Мы Кира вместе с собакой нашли, с собакой и забрали.
– А-а… – странным тоном протягивает северянин. – Ну тогда конечно, приходится говорить, что нашел, это понятно. Императорский сын все-таки, негоже…
– Думаете, я не слышу?! – вопит у меня за спиной Кир. – Я его не крал! Я знаю, что все думают, что я его украл, но я не крал!!!
Он подлетает к нам и спешивается, на щеках красные пятна, в глазах слезы. Я беру его за локоть – ишь как его проняло!
– Кир, успокойся, чего ты так переживаешь?
– Того! – Ребенок разворачивается ко мне и продолжает тем же громким, надорванным голосом: – Меня это уже достало! Все думают, что я вор! А я его не крал!!!
– На меня-то не кричи, – говорю. – Я знаю, что ты его не крал. Что ты так нервничаешь из-за двух идиотов, которые только и годятся коров пасти?
Кир замолкает неожиданно для самого себя, зато я замечаю, что Азамат больше не обсуждает устройство крыши, а наблюдает за развернувшейся сценой, одной рукой покачивая Алэка.
– Я слышу, – говорит он негромко, но угрожающе, – что моего сыназдесь обвиняют во лжи и воровстве. Уж не потому ли были такие проблемы с подбором лошади, что вы считаете князя недостойным своего титула?
– Прощения просим, Ахмад-хон! – выпаливает долхотчанин, низко кланяясь. – Никого не хотели обидеть, удивились неуместно, не гневайтесь!
Азамат кивает и отворачивается обратно к работягам. Долхотчанин тычет северянина под ребра, мол, тоже неплохо бы извиниться.
– Да ну к шакалу, – шипит северянин. – Какой он ему сын? Шваль безродная!
Кир бросается на него, но не успевает ничего сделать, потому что кулак Азамата, внезапно оказавшегося очень близко, прилетает пастуху в ухо. Он валится на землю. Повисает неприятная тишина. Я осторожно носком ботинка подталкиваю тело – оно стонет.
– Не убил, – с ироничным сожалением говорю я.
– Еще чего, – огрызается Азамат. – За такую падаль компенсацию платить. Пускай своим потом зарабатывает. Только не здесь.
Я беру за локоть Кира, который нервно сглатывает, переводя взгляд с разгневанного отца на побитого обидчика. Азамат подает не лучший пример своим поведением. Кира я пыталась отучить ровно от этого, а его образец для подражания внезапно выкинул тот же самый номер. Ну зато теперь видно, в кого мальчик растет.
– Еще кто-то из присутствующих хочет высказаться по поводу моего сына? – тихо интересуется Азамат.
– Отличный парень! – выпаливает долхотчанин. Двое других молчат, опустив головы.
Азамат задумчиво кивает и оборачивается к долхотчанину.
– Тебе поручаю найти замену этому недоумку. Чтобы завтра его уже тут не было. Вы двое, – бросает он остальным пастухам, – приведите мне двух послушных серебристых коней лет пяти. Послушных. Серебристых. Лет пяти. Двух. С первого раза справитесь?
Он так зыркает на пастухов, что даже мне делается жутковато, несмотря на общую комичность Азамата в пестром слинге с сонным младенцем. Кир весь напрягся. Пастухи вообще того и гляди обделаются – кивают, как болванчики, и бегом кидаются выполнять приказ. Через две минуты перед нами образуются заказанные кони. Азамат берет их за подбородки обеими руками и ведет прочь, туда, где стоит наш унгуц. Я, Кир, Филин и Киров жеребец плетемся следом. Алэк, которого перестали покачивать, принимается хныкать.
Когда мы отходим на изрядное расстояние от пастухов, Азамат немного расслабляется и перестает испепелять взглядом траву под ногами.