Эй, приятель, это моё место, место! быстро проговорил невысокий светловолосый паренёк.
Джим посмотрел на соседние столики рядом. Свободно.
Какие проблемы? Тут полно места!
Паренёк повёл плечами и улыбнулся.
Да, в общем, да! Без проблем. Он, однако, уселся прямо напротив Джима, поставив свою тарелку и стакан на край стола. Просто я привык обедать здесь, так что, если не против, составлю тебе компанию, компанию.
Эта его манера повторять последнее слово показалась Джиму совершенно дурацкой.
Мартин, паренёк протянул руку. Мой имя Мартин. Я тут юнга, юнга.
Джеймс Тимиди, он пожал руку и не удержался, чтобы не передразнить: Я тут пассажир, пассажир.
Мартин не обиделся или не показал вида. Он почесал конопатый нос и принялся за еду. Ловко орудуя ножом, Мартин отделил кусочек сочного бифштекса, повертел его на вилке и отправил в рот. Джим заворожено смотрел, как тонкое острое лезвие врезается в крупные тёмные волокна мяса. Что если он сейчас положит на тарелку свою руку и начнёт с такой же блаженной улыбкой отрезать себе указательный палец? Джим вздрогнул. Что за идиотские мысли приходят ему сегодня?! Уже второй раз, будто шепчет кто-то
Джим взялся за вилку и решительно прикончил остатки завтрака. Теперь, пожалуй, можно было снова вернуться в каюту.
Первый раз на борту? поинтересовался Мартин.
Да вот. Пришлось.
А я уже третий год по морям и океанам! Это мой второй рейс на «Феррисе».
«Его бы познакомить с Грегом! усмехнулся про себя Джим. Они бы быстро спелись!»
Рад знакомству, сказал он вслух и поднялся, но меня ждёт послеобеденный сон. Приходи сегодня вечером в бар, я угощаю!
Глава 3
Они выпили сначала за знакомство, потом за здравие Мартина, потом за здравие Джима, потом за здравие Грега. Потом пили за успешное завершение плавания. Потом пили ещё за что-то Джим уже точно не помнил, реальность подёрнулась завесой алкогольного веселья. Тем временем в зале появилась незнакомка. Она села ужинать в компании какого-то джентльмена средних лет, с высокими залысинами и плотным пивным брюшком. «Это мистер Брукман, шепнул Джиму юнга, известный в Портсмуте ювелир. Не слышал, чтобы он был женат!» Джим отвернулся от пары. «Да к чёрту их! отмахнулся он и кивнул Грегори: Наливай ещё!»
Очередная порция виски обожгла глотку. Пьяно пошатываясь, Джим вышел из кают-компании на палубу и вцепился во влажный от брызг поручень. Уже темнело; отличная погода, стоявшая весь день к вечеру начала портиться: дул резкий прохладный ветер. «Феррис» раскачивало на волнах, а на горизонте висели тяжёлые сине-белые облака. Из кают-компании на палубу вышла незнакомка, она прошлась и встала рядом у самого ограждения. На ней было вечернее чёрно-розовое платье с откровенным (и таким манящим) вырезом, колье на шее скорее всего, обычная бижутерия. Джим бросил взгляд на её изящные руки, протянутые к релингу на безымянном пальце не было кольца.
Ресторан «Цветущие розы», угол Салтэн-роуд и Уингфилд-стрит? спросил он.
Не угадал. «Блэк кэтс» на Сеймур-Клоуз, отозвалась незнакомка.
От алкоголя мысли в голове мешались в ужасную кашу.
Я сидел там раз или два. Всегда накурено и отвратительное обслуживание.
Женатики туда не заглядывают, усмехнулась незнакомка в ответ. Тебя я не помню, хотя пела там три года.
Джим не курил. Курил его отец, но однажды очень серьёзно заболел как сказали врачи: из-за курева и, глядя на мучения отца, молодой Тимиди зарёкся прикасаться к табаку. От одного воспоминания о тяжёлом никотиновом смраде Джима начало мутить. Рот наполнился горькой слюной.
И как же зовут восходящую звезду оперной сцены? спросил Джеймс.
Милен.
Её голос бархатисто-низкий, хорошо поставленный, пожалуй, чтобы послушать её, можно было прийти и в «Блэк кэтс».
Зови меня Джимми, выдавил он и зажмурился.
Только не сейчас! «Феррис» предательски качнулся, вызвав у Джима жуткий приступ рвоты. Джеймс не выдержал, перегнулся через релинг и блеванул. «Чёрт побери! подумалось ему между судорожными позывами. Как всё дерьмово получилось!» Но остановиться уже не мог. Едва он выпрямился, чтобы вдохнуть воздуха, как его схватили и резко бросили вперёд. И если бы не руки, крепко вцепившиеся в релинг, Джим полетел бы за борт.
Какого дьявола?! рыкнул он и развернулся.
Перед ним стоял Боцман, на его лице застыла какая-то странная полуулыбка, а в глазах было не больше смысла, чем в паре пустых бокалов. Через мгновение это безумная маска вдруг слетела с лица Грега, и он изумлённо уставился на Джеймса.
Сукин ты сын! Ты меня чуть к рыбам не отправил!
Извини, пробормотал Боцман, сам не понимаю, нашло что-то!
Из-за его спины показался Мартин.
Эй, приятель, да ты нажрался! он повернулся к испуганной Милен. Простите, мэм, за эту досадную сцену. С позволения, мы проводим нашего друга в каюту
С этими словами он подхватил шатающегося Джеймса под руку. С другой стороны, ему помогал Грегори, и вместе они поплелись на нижнюю палубу. Как Джим оказался в кровати он уже помнил плохо. Пьяная сонливость нахлынула, словно гигантская морская волна, сил не осталось даже то, чтобы раздеться. Только перед тем, как провалиться в хмельное забытьё, Джеймсу показалось, что темнота каюты внимательно наблюдает за ним.
Просыпаться было тяжело, голова гудела, а язык распух и еле ворочался. С трудом поднявшись, Джим провёл рукой по лицу. То, что ещё вчера утром являлось лёгкой небритостью, сегодня превратилось в колючую неряшливую щетину. По иллюминатору барабанил дождь, спёртый воздух в каюте пропитался кислым запахом перегара. Джим вышел на палубу, чтобы освежить похмельную голову. Дождь оказался несильным; штормило, и «Феррис» шёл, грузно раскачиваясь, как пьяный матрос-забулдыга. На палубе уже стоял Грег, помятый, сонный, он курил, часто затягиваясь.
Разрази меня гром, сухо сказал он, помахивая дымившейся сигаретой, это самый неуютный корабль. Здесь что-то не то. Что-то не так, якорь мне Слушай, а этот Мартин, тут Грегори осмотрелся и приблизился к Джиму, он ещё тот проныра! Он вчера был трезв, как монахиня в Страстную Пятницу!
Джеймс поёжился от пронизывающего ветра и вспомнил собственные навязчивые мысли. Да, тут определённо что-то не так, но он списывал это на непривычную обстановку. Что до Мартина, то Джиму было плевать на него, сейчас его больше волновала собственная головная боль.
Нене знаю. Я почти ничего не помню из вчерашнего вечера.
Кстати! Грег криво улыбнулся. Тут одна дама тебя разыскивала! Похоже, после недавних приключений, ты приобрёл поклонницу!
Боцман щелчком выкинул окурок за борт, подмигнул Джиму и, бормоча под нос проклятия в адрес дрянной погоды, удалился. Вот так раз! Джим начал смутно вспоминать вечерний разговор с Как её звали? Мелиса, Элен? Милен! Чёрт, какой же он болван! К головной боли добавилось ощущение неловкости и смутного беспокойства: вчера он предстал перед дамой в самом свинском виде, какой только можно было вообразить! И самое ужасное, что уже ничего не исправить! Если он только встретит её, то обязательно извинится. В тяжких раздумьях Джим добрался до кают-компании.
Милен сидела одна на своём привычном месте возле входа. Джеймс сделал два шага к её столику, а потом ноги сами повели его прочь, в угол, из которого он любил наблюдать. Всё внутри клокотало от досады на самого себя, от решимости, охватившей его перед входом, не осталось и следа. Джим сел на край стула и уставился перед собой, делая вид, что не замечает ничего вокруг.
Доброе утро, раздался над ухом голос Милен. Правда, подозреваю, что для вас, Джимми, оно не самое доброе.
Да уж Джиму показалось, что он блеет как испуганная овечка. Он встряхнулся и быстро проговорил: Я как раз хотел попросить прощения за вчерашний вечер!