Карару так и подскочил:
– Вам положено вознаграждение!
– Вознаграждение?
– Как, разве вы не знаете? За голову Ушьяриана уже не один год, как объявлена награда в десять тысяч кардов! Я должен немедленно проверить истинность ваших слов и…
– Не трудитесь, – прервал его Феликс, у которого появилась одна мыслишка. – Мне, в общем‑то, не требуется награды.
– Как? Вы не
– Что ж, передайте ее на какое‑нибудь достойное дело. Разве у вас в Мише нет благотворительности?
Рыцарь сумел наконец овладеть собой:
– Поразительно. Вы должны встретиться с самим казначеем. Что касается налогов, то… дайте‑ка подумать… чужеземцам полагается платить налог за проживание. Хотя у нас существует договоренность с Гозаштандом и некоторыми другими странами, освобождающая дворян этих государств от налогообложения. Не знаю, будет ли это распространяться на вашу персону. Я улажу этот вопрос с казначеем. Вы не могли бы подождать?
– Разумеется. Вы не против, если я закурю?
– Отнюдь. Разрешите угостить вас, – и карару достал из ящика письменного стола коробку кришнянских сигар.
Вернувшись через несколько минут, рыцарь пригласил Борела проследовать в кабинет патрона. Казначей ордена оказался (что редкость среди кришнян) весьма дородным пожилым мужчиной, смахивающим на Сайта‑Клауса, только без бороды.
Предыдущий разговор более или менее повторился, за исключением того, что старик был болтлив и склонен перескакивать с одной темы на другую. Особенно заворожили его медали Феликса.
– Это? – переспросил Борел, показывая на значок участника чемпионата по баскетболу. – О, это вторая степень тайного ордена Лихачей. Очень тайного и очень могущественного. Туда принимаются только люди, обвиненные в убийстве, но оправданные судом. А это…
Наконец Кубанан удовлетворил свое любопытство и сказал:
– Чудесно, чудесно. Мой дорогой зер, не бойтесь, мы найдем способ обойти вопрос с налогом. Пусть наш орден сильно стеснен в средствах, но нельзя допустить, чтобы такой благородный человек, как вы, платил словно обыкновенный простолюдин.
Намек на бедность карарума! Именно этого и дожидался Борел. Он тут же вцепился в благоприятную возможность:
– Ордену хотелось бы иметь дополнительные источники дохода?
– Ну, разумеется, – воскликнул казначей, с любовью разглядывая золотые перстни, коими были усеяны его пухлые пальцы. – Конечно, все мы давали обет нищеты и послушания. И все у нас общее, даже наши женщины и дети. Тем не менее оборона республики ложится на нас тяжелым бременем.
– А вы не думали о лотерее?
– А что это такое?
Феликс объяснил, отбарабанив детали с той быстротой, какую позволяло его приличное владение языком.
– Чудесно, – восхитился Кубанан. – Хотя, боюсь, я не все уловил в вашем описании: вы же говорите с акцентом. Не могли бы вы изложить все вышесказанное в письменном виде?
– Само собой разумеется. Фактически я могу сделать кое‑что получше.
– Что вы имеете в виду?
– Ну, к примеру, намного легче объяснить, как ездить на айе, чем действительно научиться этому, не так ли?
– Да.
– Точно так же объяснить, как действует лотерея, легко, но для ее проведения требуется практический навык.
– Что же делать?
– Я могу организовать вашу первую лотерею.