Ну, здравствуй, сказал он тихо и уверенно. Впрочем, тут же после этого его горло сдавило, и он не смог продолжить.
Столько лет прошло, но мужчина чувствовал, что находиться здесь всё ещё тяжёло. Не было тоски или боли, но было волнение, странное щемящее чувство в груди, от которого хотелось избавиться как можно скорее. И Вайлар принялся за дело только для того, чтобы вновь надолго покинуть это место.
Долго искать не пришлось. На большой рёберной кости в самом центре скелета сияли капли крови. Он видел их сквозь тьму и чувствовал запах, несмотря на то, что крови было мало и она давно потеряла всю влагу. Как она просочилась сверху через каменную плиту, Вайлар не понимал.
Однако он знал, что это может означать.
Неведомые убийцы пытались провести тёмный ритуал!
Удался ли он? Закончили ли они своё дело? Точно сказать было нельзя. Но то, что проведённый обряд повлиял на Амелию, теперь было очевидно. Оставалось понять две вещи: что же именно произошло и какова была первоначальная цель ритуала?..
К сожалению, это были вовсе не простые вопросы. И все же комендант крепости-тюрьмы имел некоторые мысли по этому поводу. Правда, теперь больше всего на свете он боялся, что они окажутся правдой
Этюд 4. Столовая
Забавно, но, когда все заключённые разошлись по камерам под присмотром всего четырёх охранников, я задалась мыслью: «Неужели эта четвёрка тюремщиков так хороша, что способна сдержать натиск нескольких сотен преступников? А если начнётся бунт?»
С другой стороны, я опасалась, что мои размышления вызваны банальным отсутствием знаний об устройстве тюрьмы. Двери в камеры здесь закрывались с помощью магии, стоило заключённым войти внутрь и коснуться стены, на которой были изображены отпечатки ладоней. Как сказала мне Изарель, если кто-то не выполнит этого ритуала после окончания прогулки, зазвонит сирена. И очень быстро нарушитель будет найден. По браслетам.
Я потёрла запястья, на которых с удобством расположились металлические напульсники. Точно моего размера. Закрыла глаза и незаметно для себя улыбнулась. Передо мной всплыло лицо коменданта Чертога Ночи. Я невольно вспомнила его стальные пронзительные глаза, которые будто видят насквозь, и под кожу словно заползли невидимые раскаленные рыбки.
Значит, по этим браслетам Вайлар может отследить каждого из нас?.. произнесла я вслух вопрос, который был скорее риторическим. Но моя соседка поспешила ответить. Она вообще теперь смотрела на меня совсем иначе, не так, как прежде. Исчезло из взгляда презрение, исчезла насмешка. Это было приятно, но немного смущало.
У нас не принято звать коменданта по имени, ответила она наставительно, видимо не оставив до конца мысль, что среди нас двоих она главная. Только по фамилии. И да, он может. Говорят, что глава крепости создаёт эти браслеты сам. Из чёрного золота, которое покупает на собственные деньги. А потому их секрет известен только ему. Вот почему Чертог Ночи единственная во всём царстве тюрьма, в которой такие мягкие правила. Из-за браслетов сбежать невозможно.
Чёрное золото? не поверила я своим ушам. Значит, я не ошиблась!
Я коснулась пальцами теплого металла. Он был гладким на ощупь и казался почти живым. Словно это он грел меня, а не я его.
Да, все сперва удивляются, ухмыльнулась Изи. Но только этот металл якобы обладает какими-то там свойствами, необходимыми для создания браслетов. Из-за этих штуковин наш побег переходит в область фантастики. По ним нас можно мгновенно обнаружить, где бы мы ни находились.
И он покупает золото на свои деньги?
Изарель кивнула.
Завидный женишок наш комендант, да?
Похоже, он великий маг, сказала я снова скорее сама себе. Но соседка и тут поторопилась ответить:
А ты ещё сомневалась? Глаза заключённой поднялись к потолку, и в них мелькнуло восхищение. Таких больше нет. Жаль, мой муженёк никогда с ним не встречался, может, понял бы, что значит «настоящий мужик».
Я бросила на женщину изучающий взгляд. Похоже, Изарель уже вот-вот была готова начать рассказ про своего избранника, видимо оставшегося на воле, пока она отсиживала свои годы в тюрьме. Но, признаться, сейчас у меня в голове было слишком много мыслей, которые следовало тщательно обдумать. И общаться с грубой соседкой, которая внезапно подобрела, не было никакого желания.
Гораздо больше мне хотелось понять, что со мной происходит. Что изменилось у меня внутри со вчерашнего дня?
Ведь что-то определенно изменилось. Я чувствовала себя иначе: мне не хотелось, как прежде, просто плыть по течению. Не хотелось быть серой мышью, простой преступницей в тюрьме, из которой можно сбежать только в стальной урне в виде праха.
А потому мне нужен был план. Я не собиралась позволить себе высохнуть здесь и уж тем более не желала быть скормленной монстрам Дикого леса.
В Чертог ночи я попала по ложному обвинению! Неужели теперь я должна зачахнуть или вовсе погибнуть здесь просто потому, что так захотелось моему отчиму?..
Конечно, это были очередные риторические вопросы, однако ответ на них у меня уже был.
Нет. Я должна найти способ, как выбраться отсюда и вернуть себе свою жизнь.
Как только я приняла это на первый взгляд малоосуществимое, но поистине судьбоносное решение, дверь в камеру открылась, впуская внутрь одного из охранников. Следом за ним шла невысокая женщина лет пятидесяти, неся в руках проглаженные тряпки.
Здесь постельное бельё, сказала она, бросив на меня мимолётный любопытный взгляд, а это твоя форма.
На кровать упал аккуратно сложенный набор грязно-болотного цвета, как и у остальных заключённых.
Благодарю, негромко ответила я, почувствовав, как в горле пересохло.
Женщина ещё раз посмотрела на меня и вышла. Охранник закрыл дверь.
Эту кумушку зовут Маис, сказала Изарель, будто выплюнула. Неплохая тётка. Довольно страшненькая, но острая на язык, как ржавый перочинный ножик.
Спустя некоторое время раздался характерный звонок.
Что это? спросила я удивлённо, уже переодетая и лежащая на заправленной кровати.
Это ужин, с довольным видом ответила соседка и бодро соскочила со своей койки. В ту же секунду двери камеры открылись, предоставив нам некоторую иллюзию свободы.
Мы должны сами идти за ним? уточнила я удивленно.
А ты думаешь, тебе на подносике с серебряной каёмочкой всё принесут? хохотнула Изарель, однако вдруг странно посмотрела на меня и, хмыкнув, замолчала.
В голове мелькнула шальная мысль: «Неужели она меня опасалась?..»
Похоже, так и было. Я с изумлением поняла, что меня впервые в жизни кто-то опасается!
Да, спокойнее продолжила Изарель, отвернувшись и сплюнув прямо на пол. Чифаним мы в общей столовой. Пойдём, а то ещё мимо входа проскочишь
Собравшись неким подобием строя, мы вместе с другими заключёнными вышли из корпуса крепости. Я оглядывалась по сторонам и всё никак не могла поверить, что при таком малом количестве надзирателей в тюрьме сохраняется настолько чёткий порядок. Люди шли сами, никто не подгонял, никто не останавливал. Но не было толкучки, не было бестолкового шатания или прочего нарушения режима.
Одно из невысоких зданий крепости оказалось столовой. Длинные столы вытянулись вдоль стен в ожидании заключённых. Каждый из нас брал поднос, несколько мисок и выстраивался в очередь за тюремной баландой. Я внутренне поморщилась, готовая обнаружить у себя в тарелке что угодно, только не нормальную еду.
Что, белоручка, не по нутру тебе казематные харчи? раздалось сзади. Я повернула голову, готовая увидеть какую-нибудь неприглядную особу, напоминающую рыночную торговку. И сильно удивилась. Голос принадлежал молодой девушке, не больше двадцати шести лет, снежной блондинке, лицо которой показалось мне знакомым. Кажется, я уже видела её на площади во время тренировочного боя с комендантом. Так и есть: витые наручни, самоуверенный взгляд и черная форма, на воротничке которой я только что разглядела маленький серебристый символ череп.