Всё хорошо, ничего не произошло, проговорил Олег. Тебе кажется.
Больно, пискнула Рита, протянула руку к стакану с водой и вареньем.
Палец Олега так и остался на нижней губе Риты, двинулся вдоль, медленно, слегка надавливая, скользя по контуру. Рита посмотрела на Олега. Глаза у него действительно меняли цвет. За столом и минутой раньше они были голубые, яркие, а сейчас вдруг стали тёмно-серыми, стальными. И были настолько близко, что Рита могла разглядеть рисунок радужки и тёмный ободок вокруг.
Ближе, ещё ближе, Рита почему-то не двинулась с места, не отвела голову, когда палец с губы исчез, и на его месте оказались губы Олега.
Сначала он прикоснулся к губам, прижал свои тёплые к Ритиным обожжённым, и не отрывал внимательного, изучающего взгляда от лица Риты. Она не двигалась, остро чувствовала дыхание на своём лице, лёгкий запах алкоголя, почему-то карамели, и желание продолжить этот странный поцелуй. Мысль настолько поразила Риту, что она невольно приоткрыла рот, чем тут же воспользовался Олег.
Она почувствовала, как скользнул его язык, и позволила это сделать. Наверное, губы она всё-таки обожгла, ничем другим объяснить шквал эмоций и ощущений, обрушившихся на Риту, она не могла. Слишком чувствительным был поцелуй, слишком острым и стремительным. Рита успела закинуть руки на плечи Олега, раствориться в его тепле, вжатая в жёсткое тело, ощутить каждой клеточкой, сквозь тонкую вискозу платья, горячность и быстрое биение сердца Олега.
Она уловила вкус губ, языка, дыхания, подумала, что поглаживания языком лучшее лекарство от ожога. Желание, мгновенно появившееся, улеглось горячей волной внизу живота и поднялось к груди и губам, отвечающим на поцелуй
А потом всё оборвалось. Мгновенно. Олег отошёл на пару шагов, машинально опуская руку к паху, Рита опустила взгляд и тут же покраснела.
Чего, Рит, плохо тебе? на пороге кухни появилась Анжела, с интересом осмотрела парочку, ухмыльнулась, даже присвистнула. Говорю, плохо стало? она повторила опешившей Рите вопрос.
Мне Олег воды сделал вот, Рита показала на бокал. Всё хорошо. Спасибо.
А, воды. Воды он может. Ты бы шла за стол, Рит. А то там Анютку за твоего мужа сватают. Белая такая, пухлая, пояснила Анжела, Рита тут же поняла о ком речь. В шутку, конечно, а вот так же выйдут да и напьются воды с вареньем, это Анжела говорила уже вслед Рите.
За столом и правда стоял шум и гам, какая-то часть гостей была занята собственной беседой, какая-то активно сватала пухлую Анютку Сергею. Дескать, и хозяйка она хорошая, и красивая, и деток нарожает, смотри, здоровьем девка пышет, да и в койке не обидит.
Не обидишь же? гнусавил какой-то сухопарый подвыпивший мужичок лет шестидесяти в видавшей виды рубашке, кем он доводился Евсеевым, Рита не вспомнила бы.
Не обижу, пропищала Анютка.
Рита переставала понимать, что происходит. Театр Кабуки какой-то. Ярко, выразительно, с выпячиванием, но ничего не понятно! И главное, зачем Рите на это любоваться? Пусть всё прекратится. Немедленно! Нога невольно дёрнулась, в глазах потемнело, стали наворачиваться слёзы, крики готовы были сорваться с губ Риты. Сколько можно терпеть этот балаган?!
Ритуль когда Серёжа успел выбраться из окружения плотного кольца женщин и детей, Рита не поняла. Пойдём подышим, пойдём, пойдём. Он схватил за руку Риту и поволок к выходу. Она не возражала.
Уф, Серёжа облегчённо выдохнул на крыльце. Ты чего завелась, Ритуль? Это же шутка! Шутят они так! Глупо как-то, но не навязывать же свой устав в их монастыре.
Ни черта они не шутят, и Анюта опрокинется на лопатки по первому свистку! Она генофонд решила поправить за счёт тебя!
Почему ты никогда не учитываешь моего мнения? Серёжа уставился на Риту. Мало ли, что она решила! Может, ты меня спросишь? Я вот не собираюсь никому генофонд улучшать, у меня жена есть, любимая, между прочим.
Глава 9
Последний день пребывания в гостях у Евсеевых.
Ночью самолёт, а значит, Борис посадит Риту, Серёжу и брата в свой «Патриот» и отвезёт в аэропорт. Будет в пути отпускать сальные шуточки, к которым почти привыкла Рита, на прощание пожмёт руку Серёже, обнимет по-медвежьи Олега, распрощается с Ритой и уедет обратно в свой мир. К трактору, который надо срочно чинить, а насос в *** всё не везут. Малая Ева всё-таки засопливила, и её отправили к бабушке Маше, чтобы Павлик не заразился, а горе-мамаша Люба обливается слезами каждую ночь.
Рита с Серёжей отправятся в свою жизнь, как и Олег. Он купил билет в Москву, чтобы навестить младшего брата, а теперь возобновит тренировки.
День начался рано, в пять утра, солнце взошло, лучи были неяркими, скользили по лицу, но не будили. Заставили проснуться Риту настойчивые поцелуи мужа. Он пробегал губами по шее, позвоночнику, ныряя под ночную сорочку и гладил ягодицы, иногда сжимая ладонями. Обычно Рита не имела ничего против такого пробуждения, а если с начала протестовала, Серёжа добивался своего, и Рита всё равно оставалась довольна.
Рита считала, что ей повезло с мужем в этом плане. У него не было предубеждений, о которых иногда пишут в соцсетях, он всегда думал о Ритином удовольствии, если надо спешил, если требовалось растягивал удовольствие. Рита бы сказала, что Серёжа был умелым любовником, но тогда выходило, что Рите есть с чем сравнивать, а это было не так.
Ритуль, шептал Серёжа. Хорошая моя
Вопреки ожиданиям мужа, Рита замерла. Она не могла согласиться на секс вот так, в чужом доме. Тем более что на втором этаже, где им выделили комнату, была отличная слышимость. Рита ночами слышала музыку из наушников Олега, который жил через стенку. Один раз, в самом начале, Серёжа заглянул к Олегу, тот лежал на кровати, смотрел в экран айфона, а в ушах были беспроводные наушники. И Рита, находившаяся до этого в комнате, хорошо слышала звуки музыки.
Тогда-то Рита и отказала первый раз Серёже, даже в оральных ласках, от пятидневного воздержания ни один мужчина не умер. Но для Серёжи это был огромный срок, Рита это понимала.
Какие у тебя трусики красивые, продолжал шептать Серёжа, в подтверждение своих слов нырнул под ткань.
С ума сошёл, у меня ещё месячные! соврала Рита. И вообще, никакие они не красивые, обычные трусы, трикотажные.
Твоя попочка украсит любые трусишки, пробурчал в шею Серёжа и навалился на Риту почти всем телом. Он удерживал свой вес одной рукой, а другой снимал злосчастные «трусишки», а Рита всё пыталась увернуться.
Не могла она, просто не могла! И пусть Серёжа гладил в тех самых местах, нужных, эрогенных, Рита не могла согласиться. Там за стенкой был Олег Евсеев. Красава! Нет, даже так: тем более Евсеев Олег. Это до невозможности смущало Риту, выворачивало наизнанку. Она и без того бесконечно прокручивала их поцелуй и свою реакцию на посторонние губы на своих губах, размышляла о том, зачем Олег это сделал, почему. Что теперь он думает о ней, думает ли? А если она сейчас согласится, она не сможет выбросить из головы Олега, а это это гадко!
Олег ушёл уже, убежал, каким-то образом Серёжа догадался, в чём причина сомнений Риты, слава богу, не до конца. Рита вздрогнула и отвела взгляд от стены, из-за которой часто была слышна музыка из наушников. Он бегает каждое утро, сегодня раньше убежал. Может, свидание у него. Муж засмеялся Рите в шею, потом в губы. Та нехотя ответила на поцелуй, невольно сравнивая с недавним.
В итоге Рита уступила, Серёжу и правда было жалко, она прекрасно видела, что его ведёт, что он безумно хочет её, но при этом сдерживается, уговаривает Риту, ласкает, хочет, чтобы и ей было хорошо. Ей и было хорошо, правда кончить она так и не смогла, но хорошо было.
Через десять минут Серёжа уснул, а Рите не спалось. Мешало солнце, птицы за окном, крики петуха, разноголосье уток, гусей, индюков, где-то хрюкала свинья и громко мычала корова. Заплакал ребенок на первом этаже. Пять утра Рита надела купальник, схватила полотенце, натянула сарафан и пошла на пруд.