И воздуха не хватает: факелы съедают почти весь.
— Скоро мы приедем. — Сегодня Йен со мной, как вчера, позавчера и всю предыдущую неделю.
Я — рядом с Кайя, настолько близко, насколько возможно. И рада, что сейчас куда ближе, чем прежде. За мной следуют Магнус и Урфин. И в этом имеется смысл: те, кто будут встречать нас во внутреннем замке, должны увидеть семью. И надежду, что все образуется.
Йен вертит головой, щурится — света слишком мало, а ему хочется разглядеть все. Древних горгулий с потрескавшимися крыльями, на которых лежат свинцовые трубы. Сами трубы, закопченные и поросшие известняком. Мостовую и металлические ограды, перерезавшие улицу.
Кайя спокоен, он хорошо умеет притворяться, но я-то знаю правду.
Две недели упрямого движения к цели, молчания и вечеров для двоих. Он никогда ни о чем не просит, но хотя бы не пытается избавиться от меня. Знаю, что из-за сна, который все повторяется и повторяется. Его кошмар — бескрайняя чернота, не то падение, не то полет, длящийся вечность. И в этой пустоте он исчезает. Всякий раз Кайя выныривает из сна молча, у него не остается сил даже на крик. А я не знаю, как его защитить.
Говорит, что не надо. Пройдет со временем.
Не понимает, что я вижу ложь.
Как бы там ни было, но ночью мы ближе, чем днем, и жаль, что летние ночи так коротки.
Но вот Кверро, и дорога выводит к очередной стене. Снова ворота. Решетка. Мост над пропастью, чьи стены выложены гранитными плитами. По ним, словно лозы, спускаются трубы тонкими ветками, целыми связками, переплетаясь железными стеблями.
— Здесь не так часто случаются дожди. — Рассказываю Йену то, что узнала от Магнуса. — И воду приходится беречь. Дождь падает в ущелье и оттуда уже в водохранилища.
Их получают, затапливая ставшие бесполезными каменоломни. Некогда в Кверро добывали драгоценные камни, но однажды жилы иссякли, а выбитые рабами норы остались.
— Ее не используют для питья, хватает родников, но вот к полям отводят.
В Кверро знают цену воды и хлеба.
Йен безо всякого страха разглядывает ущелье, над краем которого нависают все те же нелепые, слишком хрупкие с виду домишки. Меня же от одного взгляда на них дрожь пробирает. Я бы точно не смогла здесь жить.
На другой стороне моста нас встречают. Стены одеты в бирюзовые цвета дома Дохерти и желто-черные — Гайяров. Хозяева Кверро горды оказанной честью.
Так нам сказали.
Взвыли волынки, и стрекот барабанов разнесся над площадью. Собрались если не все, то многие. Узнаю Деграса. Рядом с ним сыновья? Похоже на то…
— Дерево и ключи на щите видишь? Это Троды. Сильный северный род. — Гнев идет медленно, позволяя людям рассмотреть нас, а нам — людей. — А змей и город — Кардифы. Вот тот рассеченный на четыре поля щит с лисой — Шарто…
Сейчас я умею читать этот язык. И держаться должным образом.
Улыбаться. Кивать. Выглядеть совершенно счастливой.
Принимать цветы.
И помощь.
Спешиться. Поприветствовать хозяев. Ответить любезностью на любезность. В церемониях нет места спешке или войне.
…
Темный Лорд кружил по Большому залу, оттягивая свой конец…
…цитата из любовного романа, знаменующая скорое падение Царства Тьмы
…что нужно уставшей женщине для счастья?
Тишина и ванная комната.
Вот именно такая: с теплым полом, со стенами в желто-багряных тонах, со столиком, где теснились склянки с ароматическими маслами, пудрами, присыпками, жидким мылом, уксусной эссенцией для волос, жемчужным порошком, еще чем-то, столь же дорогим и редким.
Ванна вытесана из цельного куска мрамора.
Вода идет снизу, из горячего источника, который и согревает замок Кверро. Эта вода расползается по кровеносной системе глиняных труб, которые скрыты в толстых стенах. У нее резковатый серный аромат, но это ведь мелочи.
…Иза, с тобой все хорошо?
Кайя нервничает. Он не готов расставаться со мной. И почетный караул, застывший у дверей моих апартаментов, не видится ему сколь бы то надежной охраной.
Он бы и сам остался у дверей.
Нельзя. Слишком зыбко все. И Кайя не может позволить себе выглядеть смешным или слабым.
…все замечательно, солнце.
Над ванной поднимается пар, и огромное зеркало покрывается туманом. Вода обжигает и расслабляет. Если бы еще в покое оставили, но нет… леди ждут за ужином.
И вообще у нее свадьба вечером.
Правда, говорили о ней с каким-то робким сочувствием.
Леди должна хорошо выглядеть, а у нее кожа огрубела, обветрилась. Волосы в ужасном состоянии, о руках же и упоминать не стоит. Почему леди не пользовалась перчатками? И вообще следовало бы себя беречь… столько дней верхом, и представить страшно, какие леди перенесла мучения. Ее попытаются привести в порядок… ванна и массаж. Растирания, натирания, окуривание травами… маски и крема…
Как же я от всего этого отвыкла!
И привыкать, вероятно, не стоит. Мне придется следовать за Кайя, а он вряд ли проложит маршрут по косметическим салонам… жаль. Сугубо по причине женского эгоизма, жаль.
Массаж ли подействовал или обертывание теплой целебной грязью, призванной вернуть коже утраченную белизну, но в какой-то момент я провалилась в приятную полудрему.
— …да пусть поспит, бедняжка… — Голоса доносились словно бы издали. — Натерпелась…
— Ну, я бы тоже так… понатерпелась. — В этом шепоте раздражение. — Дура ты.
Вздох не то согласия, не то возражения.
— Все мужики — кобели. Только одни в золотой конуре живут, а другие, как твой, только лаять и могут.
…Кайя, ты лаять умеешь?
…надо?
…нет, я просто…
Пошутила. Только он не способен еще принимать шутки. Да и эта какая-то тоскливая.
— Твой-то не будет перед тобой хвостом вилять… — Шепот становился злее, я почти видела на руках девушки эту злость, темную, вязкую, как деготь. Девушка склонилась надо мной, разглядывала, примеряясь. Подцепив край полотна с засыхающей глиной, она потянула его вверх.
Неприятно. Глина отлипает от кожи, но дело не в ней, а в грязи, что мешается с пылью. Но я терпела, я должна была знать, что она думает.
Потому что она — не одна.
— Из-за этой бедняжечки он от жены избавился. И ребенка следом отправит. Года не пройдет, помяни мое слово…