«Почему? Ты всё ещё в нашем клане», искренне удивилась она.
«Осталось всего девять дней».
«И до тех пор ты Фэй». Снова повисло молчание.
Рюн больше не хотел спорить, поэтому жестом показал, что больше не намерен обсуждать эту тему. Само же расценила такое поведение по-другому: для неё это было проявлением слабости характера, когда проще подчиниться, чем спорить и отстаивать свою точку зрения.
«Ты знаешь, это ведь я пригласила Хварита», наконец призналась Само о причине своего визита.
«Вот как. Тогда поздравляю, вы добились успеха. Говорят, аж двое сопровождающих Хварита остались в нашем клане. Мадам Дюсэна должно быть вне себя от ярости». На лице Рюна появилась кривая улыбка.
Смутившись ненадолго, Само быстро пришла в себя и огорчённо ответила:
«Рюн, я позвала Хварита не для того, чтобы переманить мужчин в наш клан».
«Дюсэна Макероу явно думает по-другому».
«Независимо от того, что думает Дюсэна, это всё неправда. Я пригласила Хварита, потому что ты выглядел обеспокоенным перед Церемонией Извлечения. Я подумала, что твой друг сможет помочь тебе справиться с волнением. Он тоже посчитал это хорошей идеей и поэтому сам пришёл к тебе. Мне до сих пор непонятно, почему ты так быстро отправил его обратно. Вы ведь могли вместе дождаться Церемонии».
Рюн ответил, словно не поняв смысл слов Само: «Действительно, если бы он остался ещё на несколько дней, мы бы могли переманить всех его сопровождающих, неуверенно начал он. Я прошу прощения, что позволяю себе слишком многое, но мне кажется, это могло бы вызвать куда более серьёзные проблемы между нашими кланами» Возможно, в этот момент ему самому показалось, что он перегнул палку, поэтому на последнем слове Рюн осёкся, но было уже поздно.
«Рюн Фэй!» строго произнесла Само.
Рюн поспешил закрыть свой разум. Все чешуйки на теле Само пришли в движение и издавали поистине ужасающие звуки, сталкиваясь друг с другом. С виду она была невероятно зла на Рюна, но когда её разум вновь открылся, нирым Само был скорее печальным:
«Почему ты так себя ведёшь, Рюн? У нас осталось не так много времени, которое мы можем провести вместе. Как ты и сказал, всего девять дней. Почему мы должны тратить их на то, чтобы злиться друг на друга? Сначала ты совсем не разговариваешь со мной, потом так просто отправляешь обратно друга, которого я пригласила для тебя. Что мне делать в этой ситуации?»
«Вам не нужно ничего делать».
«Что?»
«Не тратьте своё драгоценное время на нага, который уже через девять дней не будет иметь никакого отношения к клану Фэй».
Само Фэй посмотрела на Рюна неверящим взглядом. С одной стороны, она понимала, почему Рюн так хладнокровно пытается оборвать их отношения, ведь вскоре он потеряет фамилию Фэй и больше никогда не вернётся в клан. Но глубоко внутри Само надеялась, что они всё же смогут остаться хорошими друзьями, и верила, что брат думает точно так же. Однако Рюн упорно продолжал придерживаться прямо противоположного мнения.
«Рюн, ты хочешь, чтобы мы стали совершенно чужими друг другу? Почему?» Было видно, что с каждым разом слова брата ранили её всё сильнее.
Рюн медленно поднял голову, с грустью посмотрел на свою сестру и тихо позвал её по имени: «Само».
«Что? Объясни мне».
«Я не хочу, чтобы Вы считали меня заменой ребёнка, которого у вас никогда не будет».
С громким стуком упал стул. Само резко встала на ноги и зло посмотрела на брата. Рюн, вперив взгляд в колени, тихо продолжил говорить: «Если вы хотите ребёнка, то просто заведите его. Приложите все усилия для этого, соперничайте со своими сёстрами и тётушками, и в итоге вам удастся соблазнить достойного мужчину. Но если вам всего этого не нужно или же вы просто боитесь конкуренции с другими женщинами, то просто сдайтесь и смиритесь уже наконец. Третьего не дано. Брат никогда не сможет стать заменой родному ребёнку».
«Как как ты смеешь!» Чешуйки на теле Само гремели всё громче. Никому ещё не доводилось видеть, чтобы Само Фей так сильно злилась. Рюн почувствовал животный страх, но решил оставить свой разум открытым.
«Всё будет ещё хуже, если станет слишком поздно. Даже сейчас уже может быть поздно. Вам нужно поспешить, у большинства женщин вашего возраста уже по две или три дочери. К счастью, в нашем доме живут десять мужчин, и завести ребёнка будет не так уж и трудно» Рюн не смог закончить свою мысль, потому что Само изо всех сил дала ему пощёчину.
Держась за щёку, он поднял взгляд на Само и замер от удивления. Из её глаз по щекам текли серебристые слёзы. Почти невозможно увидеть, как плачут наги. Из-за своего удивительного цвета другие расы даже считают их слёзы магическими, но это лишь выдумки. За исключением цвета, они ничем не отличались от обычных слёз. Но для Рюна сейчас они имели особенное значение. Он неотрывно смотрел на Само, совсем позабыв про свою щеку. Само тоже выглядела так, будто была крайне удивлена происходящим. Она осторожно приблизила дрожащие пальцы к глазам, после чего они сразу засияли серебром.
«Само» осторожно позвал Рюн.
Само никак не отреагировала. Её разум был полностью закрыт.
Смахнув слёзы с лица, Само небрежно откинула руку в сторону. Темноту комнаты разрезали мерцающие всполохи. Рюн не мог отвести взгляд: серебристые капли, рассекая пространство, промелькнули перед ним и теперь мерцали на полу, словно взрывы крохотных снарядов. Для нагов, которые могут видеть не только этот удивительный цвет, но и тепло, исходящее от него, слёзы на полу действительно казались маленькими вспышками. Когда Рюн очнулся от оцепенения, Само уже не было в комнате. Капли серебристых слёз вели к двери.
* * *
Несмотря на то что Хварит Макероу вернулся лишь с двумя сопровождающими, Дюсэна не применила к нему физической силы, и причина была вовсе не в том, что он приходился ей сыном. Ей также было всё равно, оставит ли она плохие воспоминания у нага, которому оставалось провести не так много времени среди родных. Дюсэна Макероу была образцовой главой клана, и подобные сентиментальные вещи её абсолютно не волновали. Даже обрушив на Хварита всевозможные ругательства и проклятия, она не посмела и пальцем тронуть его. Ведь он был послушником.
«Слушай, ты, токкэби недоделанный! Скажи спасибо, что ты не можешь вступать в интимные связи с женщинами. Если бы после всего, что ты натворил, в других кланах от тебя появились дети, я бы ни за что не потерпела этого!»
Хварит был поражён мудростью своей матери. Она не применила силу к будущему хранителю не из-за страха того, что тот однажды будет наделён могущественной властью, а просто потому, что ей по-женски было жаль нага, который никогда не сможет стать отцом. Чтобы подыграть матери и успокоить её, Хварит состроил жалкую гримасу, будто он действительно был огорчён этим фактом. Дюсэна осталась удовлетворена разговором, но на этом испытания Хварита не закончились. Три его сестры и две тёти, пребывающие в детородном возрасте, как раз ждали своей очереди, чтобы обрушить на него шквал негодования. К его счастью, сопровождающие Кару и Свачи добровольно вызвались пойти в спальни тётушек. Сомеро́, самая старшая сестра Хварита, была столь же мудра, как и их мать, поэтому она смирилась и не стала отчитывать будущего хранителя. Вторая сестра, Кариндо́ль, убеждённая в умственной отсталости всех мужчин, посчитала, что столь нелепую ошибку мог совершить только глупый мужчина, поэтому тоже почти не ругала его. Оставался самый сложный разговор с третьей сестрой Ви́ас Макероу.
«Не мог бы ты напомнить, сколько мне лет?» Нирым Виас словно прожёг разум Хварита.
Наг сначала решил закрыть разум, объясняя свою неприкосновенность статусом послушника, но тут же передумал, понимая, что из этого точно не выйдет ничего хорошего.