Зачем? Он уставился на меня своими глазищами, наверное, потому что это расслабляет.
Это самый тупой ответ, который я когда-либо слышал. Расслабляться можно и по-другому, он начал смеяться так нелепо и непринужденно.
Что? Что смешного я сказал?
Пошли, думаю, ты голодный, он подтолкнул меня в сторону кухни. Блин, чувствую себя обделённым.
Присаживайся, что встал-то? Он начал что-то разогревать на плите. Чувств его голос резко оборвался, когда он обернулся.
Ты будешь? Я протянул ему шоколадку, закрывая холодильник, он снова начал смеяться. Боже, как-то глупо получилось. Нет, ну, а что я мог поделать? Там лежал «Dove». Не мог же я его там оставить, правильно? К тому же он был с орешками. Мама любила орехи. Мама Воспоминания вновь заполонили весь мозг, дышать стало сложно.
Может тебе хотя бы чаю налить? Его голос, словно вывел меня из транса. Я вернул лицу прежнюю непринужденность.
Зачем? Я посмотрел на него с откровенным удивлением.
Ну, чтобы не всухомятку.
Как можно портить чем-то этот прекрасный вкус?
Как скажешь, он развёл руками и присел рядом. В отличие от меня, он ел куриную грудку с овощами. Эмм Это должны спортсмены есть для поддержания формы? Вот никогда не променяю шоколад на мышцы! Да кто вообще будет менять удовольствие на внешность?
Что-то не так? Почему ты так странно смотришь на меня? Поинтересовался я, ибо он буквально пронзал меня слишком внимательным взглядом.
Всё в порядке, просто ты так увлеченно наворачиваешь эту молочную плитку.
Ты какой-то странный, я продолжил глушить все попытки обдумывания последних событий.
Кто бы говорил, бросил он в ответ.
Как жаль, что шоколадка так быстро закончилась. Эх, счастье в нашей жизни такое короткое Пока я размышлял о жизни, складывая фантик в журавлика, Андрей успел помыть посуду и вернуться обратно.
Журавлики, серьезно? Я чувствовал его насмешливый взгляд.
Да, ты знаешь, что, если сделать тысячу таких штук, то твое самое сокровенное желание исполнится, а чего бы я желал? Мама, папа, за что? Я пытался успокоиться, но в этот раз не мог. Я не мог сдержать слёзы. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Я постепенно привёл дыхание в норму.
Он подошёл сзади и положил передо мной ещё одну шоколадку. Я понятия не имею, откуда она, но это очень редкий вид на данное время, молочный «Tablerone». Я так хотел отвлечься, что придал гораздо больше значения этому событию.
Где ты её достал? На глаза накатились слёзы радости. А радости ли? Не знаю, по крайней мере, я пытался заставить себя думать так.
Отец привёз из командировки.
Я уже люблю тебя, я вытер слёзы и продолжал смотреть на него.
Так просто? За одну шоколадку? Это был явно вопрос с подвохом, я чувствовал.
Просто? А почему бы и нет? Кому нужны сложности? Тем более это необычная шоколадка, у него было такое смешное выражения лица, что захотелось запечатлить. И знаете лучший для этого вариант? Конечно, компромат! На моем более 100 неудачных фото на Макса. Это уже даже превратилось в привычку. На столе лежал айфон. Разумеется, заблокированный. А зачем знать пароль, чтобы делать фото? Пока он в недоумении смотрел на меня, я подошёл к нему со своей шоколадкой и похоже слегка испачкался. Я сделал это словно на автомате, сам не знаю зачем.
Улыбочку, вспышка.
Ты что творишь? Посмотрев это фото, я даже засмеялся. На этой фотографии у него один глаз был полузакрытый. А я же, как дурак улыбался максимально широко.
А на тебя неплохо делать компромат, я продолжил уплетать своё лакомство. На вкус она была такой нежной, пористые шарики растворялись в слюне, а тёртый миндаль придавал необыкновенный вкус. Такого я еще не испытывал. Ещё чуть-чуть и я умру от изобилия этого вкуса. От удовольствия я прикрывал глаза. Весь мир прекращал своё существование. Только я и эта волшебная сладость во рту. Я почувствовал чьё-то дыхание и распахнул глаза.
У тебя длинноватые волосы, ну спасибо за осуждение.
Это всё потому, что мне было лень стричься, попытался оправдаться я. Так и было, грубо говоря. Да и маме нравились мои волосы. Она всегда умилялась моим кудряшкам, которые образовывались на кончиках прядей.
Мама она ведь сегодня! Нет!
Пытаясь отвлечься от пожирающих изнутри мыслей, я вышел в другую комнату. Судя по обстановке, это был зал. В самом центре висела огромная сверкающая люстра, озаряя светом всю комнату. Вдоль стены, напротив окна, расположилась композиция картин, рамки которых прекрасно сочетались с цветом высокого бордово-коричневого шкафа. Я подошел ближе к нему, чтобы рассмотреть лучше хрустальные игрушки, лежавшие на его полках. Они были прекрасны, изгибы были столь утонченными, приближенными к идеалу, что можно было даже поверить, что они сейчас оживут и начнут убегать, жить своею жизнью. Я взял одну, это был маленький львенок. Он показался мне самым грациозным.
Положи на место, резкий и строгий голос моего нового знакомого застал меня врасплох. Я подскочил от удивления, случайно уронив фигурку, в момент, когда пытался вернуть ее на место. Нет! Нет!
Что ты наделал?! Какого черта ты вообще тут делаешь? Он пытался собрать осколки. Это же всего лишь фигурка. Вероятно, это был дорогой образец.
Прости, я пытался помочь собрать осколки, но поранился, капли багровой жидкости стали медленно перемещаться на чистый паркет.
Твои извинения это исправят? Эти слова словно въелись в мой разум.
Я могу заплатить за новую фигурку, после этих слов он посмотрел на меня с такой ненавистью, что было понятно, что это не исправить.
Мне, правда, жаль, произнес я почти шепотом. Почему я сегодня все порчу? Только сейчас я понял, что с самого начала прятаться от своих проблем в чужой квартире было неправильно.
Аккуратно преодолев маленький коридор, я тихо покинул эту квартиру. Сам виноват во всех своих бедах. Не знаю почему, но я начал бежать просто в неизвестном направлении, подальше от очередной ошибки. Будь сегодня обычный день, я бы не стал обращать внимание на такое мелкое замечание, я бы придумал, как все изменить к лучшему, с общением и решением проблем у меня все было отлично.
Сил бежать больше не было. Понятия не имею, где я оказался. Не знал, что наш город настолько большой. Я сел скамейку в неизвестном мне парке. Веки были настолько тяжелые, что сложно было держать их открытыми. Немного пожалев себя и снова воспроизводя в своей голове все произошедшее, я понял, что надо заканчивать сегодняшний день. Слишком много всего! Слишком много непоправимого. Слишком!
Предыстория. Часть 3
Мама опять заставляет есть эту кашу. За что?
Опять одним шоколадом питаешься?
Ты так говоришь, словно это наркотики, надув губки, бормотал я.
А ну не перескакивай с темы!
Ну, мам. Шоколад делают из какао бобов. Бобы овощи. Сахар делают из сахарной свеклы. Свекла овощ. Следовательно, шоколад тоже овощ. А овощи полезны, шах и мат!
Стоп, я это уже говорил. Что происходит? Тот день уже закончился!
Мам, я дернул ее за рукав. Она резко повернулась.
Я проснулся от собственного крика, в поту. Слёзы вновь заливали лицо. Все лицо мамы было в осколках стекла, а рука обрублена до мяса. Она повторяла, что это я виноват в ее смерти. Она не переставала мне это повторять. Дрожь по всему телу никак не прекращалась. Вскочив с места, я побежал куда-то, пытался найти знакомое место, чтобы добраться до дома. Я не знаю, почему я снова бежал, не знаю от кого. Просто бежал. Тело было ужасно замерзшим, но я не чувствовал холода. Это чувство не поддается описанию.
Спустя какое-то время, я оказался в знакомом мне районе. Я пытался понять, где примерно нахожусь. Так, до дома добираться примерно час. За короткий, как мне показалось, промежуток времени я преодолел весь путь. Дверь в квартиру была не заперта. Вероятно, когда я убегал, даже не захлопнул ее. Забежав в квартиру, я закрылся на все замки и упал на пол. Мама Ее образ не покидает моей головы. Я до сих пор не могу осознать, что её больше нет. Не хочу! Это выше моих сил!