А это, что у нас тут? прошептал себе под нос Костя, разглядывая консервную жестянку непонятно какого срока годности на соседнем стеллаже. Тушенка! Тоже пойдет! обрадовался он и прихватил ее с собой.
Решив, что все же не останется сегодня голодным, он снял с полки банку огурцов в качестве овощного гарнира на ужин к мясу многолетней выдержки и собрался отправиться обратно со своей добычей в руках, но неожиданно остановился. Его внимание привлекла небольшая темная ниша в кирпичной кладке погреба, скрытая от посторонних глаз той самой банкой, которую он только что забрал с собой. Она так удачно прятала странную дыру размером примерно с пару кирпичей в стене между полками, что ее было довольно сложно заметить. Костя из любопытства направил на нее фонарик, но его луча хватило только на то, чтобы осветить края отверстия, похожего на тайник, внутри все оставалось таким же темным.
Странно. Не видел раньше этой дырки ни разу, задумчиво хмыкнул молодой человек, рассматривая выбоину в стене. Интересно, для чего она?
Взыгравшее любопытство не оставило шансов и больше не мучаясь сомнениями, он осторожно с опаской просунул руку внутрь, чтобы на всякий случай проверить, не закатилась ли туда какая-нибудь банка таких же древних шпрот.
Надеюсь, крысы тут не водятся успокаивал он сам себя, шаря по влажным стенкам. Видимо, все же грунтовые воды просачивались в погреб, от того и ощущалась в помещении устойчивая сырость.
Но долго гадать ему не пришлось, пальцы вдруг наткнулись на какой-то предмет и, ухватив его покрепче, вытащили наружу. Им оказалась небольшая книжка старинная, грязная и потрепанная в жестком переплете. Темная обложка совсем истерлась и надписи различить уже никакой возможности не представлялось. Попытавшись разлепить склеившиеся страницы, Костя обнаружил витиеватый рукописный текст на пожелтевшей от времени бумаге. В некоторых местах она промокла и чернила расплылись, но все же большая часть текста сохранилась благодаря прочному переплету и обложке, которая хоть как-то защищала рукопись от капель, сочившихся сквозь кирпичи. В свете фонаря рассматривать таинственную находку было неудобно, и Костя захватил ее с собой вместе с «ужином», поспешив наверх.
Разложив на обеденном столе все, что достал из погреба, молодой человек открыл консервы и банку огурцов и, расположившись поудобней с вилкой в руках, принялся за изучение загадочной книжицы, начиная с самой первой страницы.
«1911 год. Октябрь.
Село Топкий овраг основали не более года назад, но батюшка немедля повелел мне готовить вещи и все самое ценное для переезда в эти дремучие края, поскольку про нас тут никто до сей поры не слыхал, а, стало быть, жизнь наша будет вне опасности. Мы здесь совсем недавно, но я, дабы не скучать в моем теперешнем деревенском существовании, от начала сего месяца задумалась над ведением собственных личных записей, коими ныне и скрашиваю свое одиночество.
После страшного убийства Петра Аркадьевича в Киеве, закадычного друга нашей семьи и покровителя, нам пришлось срочно покинуть Саратов, в коем я родилась и провела свои юные годы. Из всех мест губернии батюшка выбрал это малонаселенное и почти безлюдное, но я тешу себя надеждою, что в будущем сие обстоятельство изменится к лучшему и поселение, имеющее в округе лишь густой непролазный лес, вырастет хотя бы до размеров большой деревни.
Дом на окраине мы купили на новую фамилию. Батюшка боится, что нас найдут, но я полагаю, ежели после нашего бегства угрозы более не поступали, то след вероятнее всего потерян анархистами окончательно. Однако, батюшка по-прежнему винит себя в гибели Петра Аркадьевича, переживает, что не уберег, дескать, на десять покушений у него хватило сил отвести беду, а на одиннадцатое уже нет Я могу лишь утешать его тем обстоятельством, что император наш, в присутствии которого сия трагедия приключилась, слава Господу Богу не пострадал. Но батюшка, вопреки всем моим доводам, убедил себя, что, старость уже близится и меня он может тоже не спасти в случае крайней опасности, посему вознамерился учить меня семейному ремеслу, дабы продолжить династию и обезопасить мое будущее»
Костя закончил читать несколько первых страниц, вернее то, что можно было прочесть, дальше чернила текста расплывались и буквы становились совсем неразличимыми. Похоже, ему попался чей-то дневник, который датировался еще дореволюционным временем, но вот имя автора для него пока оставалось тайной.
Поразительно! Сколько времени он тут пролежал? Наверное, эта вещица осталась еще от первых владельцев дома заинтригованно произнес молодой человек, обнаружив для себя увлекательное чтиво за ужином.
Пролистав еще пару страниц, он снова нашел невредимый участок рукописи и стал изучать дальше:
«1911 год. Декабрь.
На днях я писала письмо Елене, дражайшей подруге моей, желала успокоить ее, что мы не пропали, с нами по-прежнему все в порядке и живем мы теперь на отшибе в глухой деревушке под названием Топкий овраг. Но батюшка увидел мое письмо и в сей же миг разорвал на мелкие клочки, разозлившись. Он строго настрого наказал мне позабыть о старых знакомствах, никто более не должен знать о том, кто мы на самом деле и где проживаем, да и Столыпиным нынче не до наших трудностей, у них свое горе в семье»
Стоп! Костя на секунду изумленно замер с огурцом в зубах, а затем перечитал запись из дневника заново. Погодите Серьезно?! Здесь идет речь об убийстве столетней давности губернатора Столыпина?! Да, ладно!
Находка с каждым новым словом неизвестного автора становилась все интересней и интересней и, несмотря на опустившуюся ночь, молодой человек не собирался прекращать свои бдения, полностью углубившись в изучение ценного предмета. Ему стало до жути интересно, кто же был этим хозяином старинного дневника.
«1912 год. Январь.
Наступил уже новый год, а за окном все также тихо и безрадостно, только снег валит с утра до самого вечера. Мне одиноко без моих подруг, съездить погостить к кому-либо не представляется возможным. Приходится лицезреть лишь темный лес, да наш недалекий поселок, в коем нет совершенно никаких развлечений. Большую часть времени батюшка пытается учить меня, но я не ощущаю в себе даже маленькой толики его дара. Чувствую, что трачу впустую свою девичью молодость с этом захолустье»
Костя пролистал еще несколько страниц. Те, что еще можно было бы прочесть по смыслу казались примерно одинаковыми. В основном девушка скучала по прежним временам, грустила о том, что не может посещать званные вечера, общаться со своими друзьями и переживала, что останется старой девой. В общем-то, хозяйку дневника сто лет назад волновали вполне себе такие же проблемы, как и любую другую девушку настоящего времени, поэтому Костя не стал на этом останавливаться, а перелистывал одну страницу за другой в поисках чего-то более интригующего. И, наконец, нашел.
Внезапно, он наткнулся на запись, которая его заинтересовала настолько, что он отложил поедание тушенки и придвинул старую книжицу с почти истлевшими страницами ближе к себе:
«1916 год. Август.
Сегодня я встретила его. Не могу объяснить точно, что со мной произошло, но, кажется, это зовется любовью с первого взгляда, потому как сердце мое с тех пор неспокойно и забыть я эту встречу более не в силах.
В то ранее утро я отправилась в лес за травами, кои батюшка повелел мне собрать для его лекарских снадобий. Погода выдалась прохладной и пасмурной, отчего наш дремучий лес был окутан небольшим, но весьма плотным туманом. По своему обыкновению я углубилась в чащу и, задумавшись, не заметила, как вышла к заброшенному колодцу посреди леса И там я встретила его.